Великий магистр - Елена Грушковская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И мы должны достать этих жуков. Во что бы то ни стало. И у нас тоже будут супер-бойцы, как у Ордена. Вот тогда посмотрим, кто будет смеяться последним!
— Сундук с жуками будет перевозиться в ночь с пятнадцатого на шестнадцатое сентября, по маршруту Бельгия — Польша — Россия, — докладывал начальник особого отдела Мигель Альварес. — Отряд сопровождения будет насчитывать до двадцати бойцов.
— Зачем они решили его перевозить? — перебила я. — Чтобы перепрятать в более надёжное место, что ли?
— Не могу знать, госпожа президент, — ответил тот. — Но нам удалось узнать время и маршрут их передвижения.
— И что вы предлагаете?
— Я предлагаю, госпожа президент, проследить за грузом до места назначения, а потом выкрасть.
— Хорошее предложение. Я одобряю. Действуйте.
— Будет исполнено.
Это была неслыханная удача: нам удалось разведать информацию об этих жуках, которые делали из обыкновенных хищников супер-воинов, способных остановить пулю на лету и вышибить массивную железную дверь, даже не прикасаясь к ней. Орден, как видно, использовал ещё не всех жуков — меньше половины, а оставшаяся их часть, если повезёт, достанется нам! Тогда у нас будет что противопоставить им…
Всех очень воодушевила эта перспектива, только Каспар сидел задумчивый. Побритый наголо, он стал чем-то похож на этого предателя Алекса, который не только сам переметнулся в Орден, но ещё и всех «волков» за собой увёл.
— Ну, что ты как в воду опущенный? — спросила я его, не скрывая раздражения. — Что за кислая мина? Что тебе опять не нравится?
Вид у него был какой-то сонный, вялый; он сидел, подпирая рукой щёку и уставившись в одну точку. На мой вопрос он ответил не сразу, пару секунд хмурился и щурился — будто ему хотелось чихнуть, а не получалось.
— Ну, что? — поторопила я его.
Наконец он соизволил выйти из транса.
— Странно всё это, — изрёк он глубокомысленно и опять замолчал.
— Что странного-то? — спросила я. — Что-то сегодня из тебя слова клещами приходится вытягивать.
Он потёр подбородок, собрался что-то сказать… и опять завис.
— Ну, не умирай! — Я ткнула его кулаком в плечо. — Давай, рожай, что там у тебя за соображения?
Каспар вдруг улыбнулся и сказал:
— Кстати, о родах… Регина беременна.
— И из-за этого ты такой смурной сегодня? — поразилась я. — Это всё?!
— Это немало, — ответил он.
— Нашли время плодиться, — фыркнула я.
Его брови вздрогнули и нахмурились, будто я ему наступила на любимую мозоль. Но, слава богам, это вывело его из транса окончательно.
— И в войну люди рождаются, — сказал он. — И хищники тоже. А странно то, что нам так легко досталась эта информация, да и затея эта с перевозкой жуков… странновата.
— Тебе всюду мерещатся подвохи и ловушки, — хмыкнула я. — Ты только представь, что мы сможем сделать с помощью таких бойцов! — Я встала, прошлась по опустевшему конференц-залу. — Нет, нельзя упускать такую возможность!
— На вашем месте я бы ещё подумал над всем этим, госпожа президент, — сказал Каспар.
— Ты не на моём месте, — отрезала я.
Спустя полчаса — я обедала в пункте питания — зазвонил телефон. Номер был незнакомый, но мне не требовался определитель, чтобы почувствовать затхлое дыхание прошлого.
Однако, голос, принесший это дыхание, был незнакомый, молодой и приятный.
— Здравствуйте, Юлия… Простите, пожалуйста, за беспокойство… — зачастил он. — Меня зовут Марина, я соседка вашей мамы. Точнее, квартирантка. Она сдавала мне комнату. Я вот по какому поводу звоню… Ваша мама умерла. — Вздох. — Да… Мои примите мои соболезнования. Понимаете, в чём проблема… Кроме вас, у неё нет никого, кто мог бы заняться похоронами. Не могли бы вы…
Она ещё что-то говорила, но её голос слышался сквозь толщу времени, которое прошло с того проклятого дождливого октябрьского дня. Дня, когда кончилось моё детство.
Его тяжёлое дыхание, волосатая грудь, навалившаяся на меня, потные вонючие подмышки… Никогда не пользовался дезодорантом. Вечно сальный нос с расширенными порами. Он делал это… А потом покупал мне сладости.
А ОНА закрывала глаза на это. Не верила мне.
— …взяла бы на себя хлопоты с похоронами, но, как бы это сказать… я несколько стеснена в средствах, — прорезался голос Марины сквозь мерзостный пласт памяти. — Алло! Юлия, вы меня слышите?
— Слышу, — сказала я. — Хорошо, назовите адрес. У меня где-то записано, но долго искать.
Она назвала.
9.3. R.I.Pnote 1
Маленький сибирский городок встретил меня слякотной тоской разбитых улиц. Кривые полузасохшие клёны давно было пора спилить, но они стояли, придавая двору заброшенный и неопрятный вид. Телохранителей я оставила на улице. Перед крыльцом подъезда разлилась огромная лужа; в неё были набросаны какие-то кирпичи, дощечки, прочий хлам, по которому народ перебирался через неё, совершая чудеса эквилибристики. М-да… В нашей глубинке всё по-старому.
Я уже собиралась одним махом перескочить через лужу и оказаться на крыльце, не замочив ног, но рядом оказался нежелательный свидетель — бабуля с кошёлками, которая стояла перед лужей в нерешительности и шамкала:
— Вот кажну ошень тут море штоит… И как перебиратьша-то? Кабы я кожочка была молодая, перепрыгнула бы по кирпичикам-то… Да штарая штала, прыткошть уже не та, как бы в лужу не швалитьша… Бежображие, и никто ничего ш ней не жделает… Доченька… А доченька?
Это она ко мне.
— Что вам, бабуля?
— Да вот как бы мне череж лужу-то… Не поможешь?
Я кивнула телохранителям. Один из них, Люк, подхватив старушку вместе с её кошёлками на руки, перемахнул через лужу. Обалдевшая бабуля только охнула.
— Ой, милок, как ты это… шкакнул-то шибко… шпортшмен, што ли, ты?
— Спортсмен, спортсмен, — пробасил Люк.
— Шпашибо, шынок, храни тебя Гошподь, — рассыпалась бабка в благодарностях.
Она вползла в подъезд, и я перескочила на крыльцо. Раздолбанная дверь, загаженная лестница, вонь… Алкаши и коты справляли здесь малую нужду, да и большую, похоже, тоже нередко. И в этой забытой Богом дыре закончила свои дни моя бесценная маменька.
Обогнав по-черепашьи карабкавшуюся по ступенькам бабку, я поднялась на третий этаж и нажала на кнопку звонка.
Марина оказалась ядрёной девицей лет двадцати восьми, с пышными, чуть расплывшимися формами, круглыми щёчками-помидорчиками, шикарной золотистой шевелюрой, забранной в хвост, и густо накрашенными ресницами. Сочный алый рот просто утопал в щеках. Она словно сошла с картины Кустодиева «Русская Венера».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});