Бывшие в прошлом (СИ) - Евгения Грозд

в подушку. На столике какие-то капли, а дверь в ванную открыта и горит свет. Забыла выключить или ждала меня, но уснула? Неважно. Она спит, значит у меня есть возможность поговорить с Женей. Бесшумно покинул спальню и направился в покои бывшей. Чуть ли не нос к носу столкнулся со свадебным платьем, что висело прямо напротив большой кровати, которая скоро будет служить местом для любовных утех будущих молодоженов. Сука! Ладони сжались в кулаки. Голову повело от гнусных картинок и, когда Женя появилась в комнате, буквально сошёл с ума.

Целовал нежные губы, вбирая в себя столь любимое и желанное тело, по которому всегда буду тосковать, буду помнить каждый изгиб и видеть перед собой, закрывая веки. Моя малышка! Родная! Нежная и любимая… Моя, только моя! Не отдам! Дарил ей себя без остатка, зная каждую точку на её теле, что бурно и благодарно отзывалась на мои прикосновения. Нежное и сексуальное тело бывшей искрилось счастьем и агонией, извиваясь в моих руках. Глядя на неё, слушая томные стоны и владея ей, словно музыкальным инструментом, сам доходил до апогея, окончательно и навсегда отдавая себя ей во владение. Эта девушка — моё сердце и душа, вынув которое, умру навечно без шанса на воскрешение.

Счастливый и впервые глядя на будущее с надеждой, покидал её покои. Она согласилась. Завтра… Завтра мы заберём сына и исчезнем. Только мы втроём. Всё так, как должно было быть вначале.

Стоя в коридоре, спешно написал Алику:

"Она согласна. Завтра в условленном месте. Спасибо, друг."

Улыбка атаковала моё лицо, а крик радости едва держался в утробе. Тише, спокойней. Сломаешь всю конспирацию. Отдышался, приводя эмоции в нужное русло и тихо вошёл в супружескую. Повесил пиджак на стул, поверх бросил галстук. Сначала в душ, а потом в постель…

— Ты был с ней, да? — вздрогнул, услышав голос Леси.

Девушка села на постели и уставилась на меня красными от недавних слёз глазами. Она всё это время не спала? В груди нервно застучало. Нет, нельзя признаваться сейчас, иначе всё полетит в тартарары.

— В смысле? Я вернулся с работы. Ты спала и, чтобы не мешать тебе решил выпить чай в гостиной. Ты чего, детка?

Леся усмехнулась и, встав с постели, прошла ко мне.

— От тебя её духами пахнет… Я эту дешёвку за милю учую.

— Не говори ерунды! — повысил я недовольно голос. Нападение — лучшее средство защиты. — Да, я встретил её в гостиной. Перекинулись парой слов. Ты, что теперь постоянно так ревновать собираешься? Она как бы уже живёт здесь. Избавь меня от этого, окей?!

— Хорошо, — кивнула Леся и отступила. Прошла к туалетному столику и из верхнего ящика вынула конверт. — Это тебе.

Взял в руки, заметив на ярлычке символику неонатологического центра. Едва не разорвал в клочья, пробираясь к содержимому.

— Я беременна, — ответила вперёд строк супруга. — Три недели.

Ладони перестали подчиняться мне, и я выронил бумагу из рук. Уставился на супругу, вдруг понимая, что мне только что вынесли смертельный удар.

— Завтра твой сын поселиться здесь и будет жить рядом с тобой. Я также намерена рожать твоего законного ребёнка, и он тоже будет с тобой, но только если выбросишь свою бывшую из головы. В противном случае, я подаю на развод, и ты больше никогда не увидишь нашего малыша. Так же это всё отрицательно скажется на твоей репутации, а пресса с удовольствием обсосёт всем косточки. Устраивает перспектива?

Молча взирал на благоверную, понимая, что не просто зажат в угол, но расстрелян, как куропатка.

— Может хватит, а, "любимый"? — Леся посмотрела на меня как-то устало и совестливо. — Хватит мыкаться и плодить детей направо-налево. Не ты ли говорил мне, что сделал выбор? Что вдруг опять изменилось?

— Ничего, — сипло уронил я, с трудом глядя ей в глаза. — Всё осталось на своих местах, как и моя любовь к Жене. Прости, но я не могу выкинуть её из головы.

— Придётся, малыш, — покачала головой Олеся. — Ты сам просил моей руки. Сам требовал стать твоей женой, а теперь бросишь меня с ребёнком на руках, ради любви, что по твоим утверждениям умерла? Тебе не стыдно? За что ты так со мной?

— Прости, я ошибся…

— Это больше не моя проблема. Не моей семьи и не нашего законного ребёнка. Я тебя уничтожу, если ты только подумаешь о предании нас всеобщему позору. Как мать, я имею на это священное право. Наш развод станет очень громким и коснётся всех, без исключения, уж прости… Жёлтые страницы вскроют всё твоё, моё и её в том числе дерьмо на поверхность, а говоря о ней, ты должен понимать, что именно. Представь заголовки "Перспективный бизнесмен Вольных сбежал от беременной жены с её золовкой, в прошлом работающей проституткой."

— Она не проститутка, — сжал руку в кулак.

— Мне плевать. Этот позор коснётся всех, в том числе и твоего бастарда. А теперь подумай, что будет, когда об этом узнает Виктор Арских? На что может пойти дед, чтобы обелить имя единственного наследника? Он — суровый родственник, советую его не злить. Научись уже наконец отвечать за свои поступки, Львёночек. Пора взрослеть!

С этим я не мог не согласиться. Арских жесток и беспринципен. Кто знает, как он поступит, если его имя будет преданно такой огласке? Уверен, что этот старый мафиози и не побрезгует избавиться от родителей внука, если сие спасёт его репутацию. Я не могу так рисковать. Не могу…

— Лёвочка, — жена тихонько скользнула ко мне, обвив мою руку. — Ничего не изменилось. Даже наоборот. Твой сын будет жить здесь с тобой, а через девять месяцев у него появится братик или сестрёнка. Они будут играть вместе. А там глядишь и мой братец разродится потомством. Мы все здесь будем одной большой и дружной семьёй. Разве это так плохо? Или ты готов потерять это всё из-за того, что член до сих пор стоит на бывшую? Это тоже пройдёт. Обещаю…

Не в состоянии слушать её речи оттолкнул от себя супругу, ничуть не смутив.

— Мне нужен ответ, Лев, — миловидное личико перекосила чёрная суровость. — Что ты выбираешь?

Обнял голову руками, понимая, что выбора, как такового по сути нет. Моя любовь к Жене на фоне всего, что перечислила моя благоверная, теперь выглядит как каприз, амбиции и детскость. Я не могу подвергнуть любимую женщину и будущее своего сына такому позору, не говоря уже о деде Кости. Твою мать! Со всей дури пнул ножку стула, своротив его на пол.

— Ты выиграла, — процедил я. — Но,