Укус Милосердия - Харитон Байконурович Мамбурин

Чтоб я еще раз…

В квартире обнаружился полуэльфенок лет восемнадцати, смотрящий телевизор. В одной руке початая бутылка вина, в другой эрегированный член. Хорошо хоть свой собственный. Пацан в шоке наблюдал за мной, торопливо хромающим сквозь комнату.

— Прячься, дебил! — рыкнул я, торопясь к выходу. Тот только глазами хлопнул, да передёрнул туда-сюда. То ли автоматом, то ли я ему понравился…

В комнате за моей спиной резко стемнело, раздалось лютое рычание почти на инфразвуке, но я уже радостно проворачивал ключи во входной двери. В голове вместе с адреналином плескался идиотский вопрос — может, пацан и на тролля передёрнет? Ах молодость, волшебный звук свирели…

Теперь вверх. Высота наш друг, товарищ и брат, потому что враг троллям!

Гонка вверх вышла почти на грани. Бешеная тварь, не прельстившаяся полуэльфом-рукоблудом, гналась за мной, почти ловя своими заскорузлыми пальцами полы моего плаща. Я скакал как сайгак, прыгал как газель, орал от ужаса как сучка, а чудовище нагоняло даже после того, как перила, схваченные его могучей лапищей, сворачивались и мялись, поддаваясь и вынуждая тварюгу пересчитывать мордой ступеньки и подниматься на ноги назад. Вот это он проделывал с просто отвратительно большой скоростью! Про силу и говорить не приходится. Мог ли этот зверь пройти в такие узкие окна и дверные проемы? Поместиться — нет. Пройти — смог, выбив плечами даже куски из несущих стен!

Люк на крышу мог быть закрыт, поэтому я не стал рисковать. Выхватив пистолет, я выпустил весь магазин в упор троллю в рожу, а затем выбил стекло у окна и, вцепившись когтями в кладку, полез наверх. Этот маневр стоил мне нервов, патронов, содранного троллем (чхал он на мои пули, в него из автоматов менты стреляли!!) с моей ноги ботинка, спазма мышечного кольца ануса и, возможно, нескольких седых волос.

— Астагн фио кладб’орн! — выругался я на темно-эльфийском, всё-таки выползая на эту проклятую крышу, — Да что…

Полный первобытной ярости глубинный рёв вынудил прерваться и драпануть куда подальше. Это было очень вовремя, потому что тролль, не нашедший в себе скалолазных навыков, моментально добрался до таки закрытого люка, вышиб его, а затем, подпрыгнув и, видимо, застряв, но прекрасно видя меня, принялся громко орать и вертеться, расширяя дырку. Получалось у него это просто отлично!

Только вот мне надо было, чтобы он вылез…

Новый план, простой как тапок. Вампир на краю, тяжелый тролль кидается в атаку, ловкий я уворачивается… здравствуй, зеленый блинчик внизу. Просто, эффективно, доступно.

«Что могло пойти не так?» думал я, летя с крыши девятого этажа, сбитый со своей стратегической позиции подло брошенным троллем обломком железобетонной плиты. Сука зеленая, и ведь совсем небольшой кусочек отщипнул, в кулаке держал… а попал так, что всё левое плечо разворотило!

Падать было страшно, падать будет больно, а значит, падать мы не будем. Схватимся рабочей правой рукой за натянутый между домами провод электропередач, зашипим от боли в моментально выпрыгнувшей из мышечной сумки руке и… приступим к решению дилеммы «что делать вампиру на проводе без нормально рабочих рук». Перерубать провод когтями и, весело гыгыкая, влететь на одном из его концов в чужую хату через окно мысль, конечно, хорошая, но у меня аллергия на электричество…

Размышляя, попутно выпускаю из крови крипов, тут же начинающих скрипуче и жалобно орать под солнцем, которое и сегодня жжет совсем не по-детски. Некоторые сразу лопаются, но большинство, отчаянно маша крылышками, летит в нужном направлении. Прилетают вовремя — тролль, наконец-то вылезший полностью на крышу, хочет посмотреть на мой убитый труп, но его-то нет. Есть вполне живой я, висящий десятком метров ниже. Троллю это не нравится.

Он целится. Пламенеющий на его лбу голубой символ сияет так ярко, что я не вижу глаз этого безжалостного урода.

Вот же скот. Да ты уже пять раз должен был издохнуть!

Лопающийся прямо перед мордой тролля крип почему-то вызвал у зеленокожей машины смерти болезненный рёв, но швырнуть обломок плиты гад всё равно успел. Тот, не задев меня, оборвал к чертовой матери провод, позволив мне все-таки сыграть в лихого приключенца, парящего над пропастью. Даже в окно попал, с хрустом, грохотом и шумом приземлившись на чью-то шикарную пятиспальную кровать.

Хозяйка кровати, одетая в одно полотенце, и представляющая из себя юную тонкую диву полуэльфийской расовой принадлежности, нарисовалась почти сразу. Мокрая, голая и глупая, но очень при этом красивая, она дико завизжала, увидев восстающего из кровати меня — помятого, пыльного, без шляпы, с определенно красными глазами и вывороченным плечом.

Отчаянные времена всегда требуют отчаянных мер, но если вы думаете, что безрукому вампиру просто поймать и укусить орущую и бегающую бабу, к тому же мокрую и скользкую — то вы глубоко заблуждаетесь!

…особенно если ты не хочешь ей навредить.

Трехминутные салки закончились на кровати, где уставшая орать и брыкаться девка расслабилась, может быть даже рефлекторно, ощутив на себе мужика. Я аккуратнейшим образом куснул её за шею, сосредоточившись на том, чтобы сделать не больше трех глотков… ладно, это были большие глотки, но не более. Чуть не сошел с ума. Запах и вкус свежей крови на какой-то момент стали основным и единственным смыслом жизни. Поглотить, принять в себя, пережить, усвоить…

Фух. Ну и мерзкие же мы твари.

— Извини, — глухо бросил я, встав с жертвы, — Позвони в полицию. Я Конрад Арвистер, Блюститель. Тебе компенсируют ущерб.

— А? Я живая? — удивилась слегка надкушенная хозяйка квартиры.

— Спрячься! — гаркнул я, выметаясь из гостеприимной квартиры. Что за день, а? То полуэльф со стояком в руке, то у меня стояк от случайной голой бабы на жизненном пути. Мороженое персиковое виновато?

Больше не буду его жрать!

Руки пришли в норму, а последний ботинок я оставил полуэльфийке в качестве личной компенсации, так что мне совершенно ничего не могло помешать свалить из этого района как можно скорее. Достаточно было спуститься вниз, чувствуя подошвами ступней надежный холод железобетона, раскрыть входную дверь подъезда, сощуриться под солнцем… и тут же пуститься бежать вперед собственного визга!

Тварь, а иначе этого тролля и