Зов погибших планет (СИ) - Юрий Стерх

— Какой зверь на этой планете самый свирепый и бесстрашный? — вдруг неожиданно спросил он у меня.

— Медоед, — тут же ответил я, не раздумывая.

— Образ передай мне его!

Я без труда представил себе этого небольшого зверька, в одиночку отбивающегося от целого прайда львов.

Мор удовлетворенно кивнул и спросил:

— Где найти его можно?

Я прикинул.

— Африка, Индия, Непал — это на другом полушарии планеты!

— Мы вскоре отправимся к ним.

На следующий день Мор сдержал обещание.

После завершения очередных занятий, он, ничего не объясняя, потащил меня к телепортационным вратам, лишь коротко бросив на ходу:

— Ты сегодня пилот!

Мы с ним по очереди зашли во врата телепорта, а вышли в хорошо знакомом мне грузовом отсеке нашего звездного разведчика. Там нас встречала представительница клана Гури — Нина ен Брукс в ослепительно-белом комбинезоне. Выглядела она просто потрясающе! Лучезарно улыбаясь, она поприветствовала нас и указала рукой вглубь ангара, туда, где находились два небольших летательных аппарата приплюснутой каплевидной формы. Точные копии того, на котором Крон и Крох посещали тайную пещеру, когда записывали для меня свое послание на информационный кристалл.

— Берите любой! Они оба готовы к эксплуатации.

Поблагодарив Нину, мы отправились к ближайшему аппарату.

Совсем небольшой, всего семь метров в длину, четыре в ширину и два в высоту, да и то — это в самой высокой точке растекшейся по полу капли. При нашем приближении боковые панели пошли вверх, открывая нам свободный доступ. Внутри два полулежачих кресла, при острой необходимости можно трансформировать позади еще два, но тогда от небольшого треугольного багажного отсека за ними — не останется и следа.

Интересно, как это со своими огромными габаритами в таком небольшом пространстве умещались Крон с Крохом?

Удивительно!

Кресло пилота находилось слева, при желании можно было перекинуть пилотирование и на правое кресло, но только в экстренном случае.

— Бортовой искин приветствует Зора ин Стаат на борту катера модели «Ант» и желает ему хорошего полета! Все системы в норме, состояние накопителей — сто процентов, вооружение — сто процентов, защита... — искин всё продолжал и продолжал перечислять параметры состояния крохотного космического автомобиля, а я, слушая краем уха, осмотрелся вокруг.

Снаружи непроницаемые стены изнутри приобрели стеклянную прозрачность, и мне хорошо стал виден заставленный разнообразным оборудованием ангар и стройная белоснежная фигурка Нины. Она стояла в метрах тридцати от нас, как школьница — развернув свои красивые плечи и соединив руки за спиной.

— ...сообщите о готовности к вылету, — закончил свой доклад искин катера.

— К вылету готов.

— Приятного полета.

Перед моим креслом появился виртуальный пульт управления катером, стена ангара пошла перед нами синими сполохами и истаяла очень быстро, прямо на наших глазах. Теперь на ее месте находился энергетический щит, который не впускал космический вакуум внутрь корабля и в тоже время позволял принимать и выпускать такие катера, как наш.

Посмотрев на улыбающуюся Нину, затем на Мора, удобно расположившегося в кресле, я приподнял суденышко над половым покрытием ангара и медленно вывел сквозь энергетический щит в открытый космос.

Ну что, куда? В Индию или куда-нибудь в Африку?

Посмотрев на огромный шар Земли передо мной, принял решение — в Африку!

Отлетев немного от звездолета, я включил максимальную маскировку и уверенно направился к Земле.

После целого часа поисков в саванне мы наконец-то обнаружили то, что искали — небольшое семейство медоедов, спешивших куда-то по своим делам в сторону ближайших деревьев. Две взрослые особи и один крохотный детеныш.

Заметив нас, идущих за ними, от стаи отделился самый крупный медоед и устремился к нам навстречу. Здоровый, размером с небольшую собаку. Его черно-белая шерсть при движении красиво переливалась на солнце. Сам коренастый, лапы и хвост короткие, издалека видны его острые когти. Голова широкая с коротким острым носом, глаза маленькие, ушей нет.

Пока вожак спешил к нам на разборки, Мор приказал мне раздеться и пропел:

— Сними свой Шикр, оставь его здесь, нельзя иметь преимущество перед этим зверем! Его силой и бесстрашием овладеть ты должен, подчинив его себе одной лишь волей своей.

Скинув костюм, я приготовился к поединку. С этими зверьками надо держать ухо востро. Где-то я слышал, что сначала они лишают жертву гениталий, а уже потом добивают ослабевшую добычу. Мне такой расклад совсем не нравился, поэтому решил быть с ним настороже. Не добежав до меня метров пять, медоед присел на задние лапы и, выпрямив передние, грозно заверещал, оскалив зубастую пасть.

Задвинув поглубже в себе Зота и Человека, я постарался сейчас стать Хогом и, глядя в глаза медоеду, тихо запел «Песнь разума», с каждым словом наполняя себя внутренней силой. Вокруг меня всё исчезло и потеряло смысл. Пропал Мор, челнок, саванна, остались только мы со свирепым зверьком, с его ненасытной жаждой убивать всех, в ком он видит пищу и врага. Ему нет равных саванне! Многие обитатели сильнее и больше его, но в поединке один на один — никто не справится с ним.

При первых же звуках моей песни зверек замер на месте и перестал верещать. Не меняя позы, он уставился на меня черными бусинками глаз. Я продолжал петь и легко читал его эмоции. Медоед был напряжен, сбит с толку и не знал как себя вести. Он убивал уже подобных и, завидев его, двуногие всегда пускались наутек, а этот какой-то странный: стоит спокойно и издает какие-то звуки, от которых зверю становилось явно не по себе.

Медоед снова грозно заверещал и, смешно засеменив ногами, направился ко мне. Через магическое зрение, созданное пением, я увидел идущий ко мне от зверя поток эмоций, в котором сплелись ярость, бесстрашие и лютая злоба. За свое семейство вожак готов разорвать кого угодно.

Не теряя времени, я создал жгут и направил его от себя к нему. В нём сила и подавляющая мощь, которая должна вызвать у отважного зверька панику и страх. И вот в его поведении стало что-то меняться. В какой-то момент я уже ясно видел неуверенность, зародившуюся в нём, нараставшие с каждым мгновением и ярость и злоба уступали всё больше места любопытству и удивлению. Зверь замедлил свой бег и остановился.

Чья возьмет?

Медоед всё еще держался. Хотя было заметно, что уже нет намерения атаковать, есть только желание отчаянно сопротивляться и выжить. Усилил на него нажим, и о чудо! Зверь согнул свои передние лапы и лег на землю, заскулив как собака.