«Моссад» и другие спецслужбы Израиля - Александр Север

Кроме городов России: от Владивостока до Калининграда, от Пятигорска до Санкт-Петербурга, мониторинг вели жители Киева и Минска, Харькова и Ташкента.

Проект, несмотря на масштабность, не требовал слишком значительных средств: ежемесячно он обходился бюджету «Натива» в 1200 долларов, но и эти деньги к концу 1995 года, после выборов в Государственную думу, перестали платить, видимо, сочли ситуацию в России достаточно управляемой и не требующей даже подобных расходов.

И только в прошлом году (в 1997 году. – Прим. авт.) глас вопиющего Рабиновича был услышан: финансирование мониторинга возобновили. Но на новых, более жестких условиях. Возможно, поэтому исполнителем в масштабах РФ стал некий студент Еврейского университета, но заказчик не изменился: эмиграционный отдел посольства Израиля, на этот раз в лице его нового руководителя В. Лернера…

В нынешнем июне (1998 года. – Прим. авт.) новый исполнитель был вызван в приемную ФСБ РФ, где после профилактической беседы написал заявление с отказом от дальнейшей работы, раскрывающее суть передаваемой с мест сотрудникам «Натива» информации. Так, например, в социальный блок входил самый широкий круг вопросов, вплоть до ситуации с преступностью и выплатой зарплат в регионах и населенных пунктах, уровня безработицы, изменений в органах власти и ходом выборов. Информаторам было предписано как можно полнее использовать открытые источники информации, что соответствует современным тенденциям в развитии разведки. Так, американское РУМО (военная разведка, аналог российской ГРУ. – Прим. авт.) уже в 1992 году разработало с этой целью куст методик, изложенный в специальном пособии. Мотивация была на сей раз практически безденежной: за хорошую работу ускоренная алия, т. е. «репатриация» в Израиль» [303].

В опубликованной в августе 2003 года статье заместитель начальника аналитического управления Академии изучения проблем национальной безопасности Александр Борисович Рудаков сообщил, что «Натив» занимается «сбором информации о военно-оборонном потенциале России, ее интересах на рынках ВТС (военно-технического сотрудничества. – Прим. ред.)… Она имеет устойчивые оперативные позиции во всех стратегических сферах государства, уровнях власти и управления» [304].

Руководители «НАТИВА»:

Шауль Авигур – 1952–1970 годы.

Нехемия Леванон – 1970–1980 годы.

Йегуда Лапидот – 1980–1986 годы.

Давид Бартов – 1985–1992 годы.

Яков Кедми – 1992–1999 годы.

Цви Маген – 1999–2007 годы.

Наоми Бен-Ами – c 2007 года.

Родился в 1899 году в Двинске. Фамилия при рождении Мейеров. Когда он был еще ребенком, его родители переехали в городок Могилев-Подольский на Украине. С детства учил иврит. Еще в школе заинтересовался военным делом.

Весной 1912 года вместе с матерью и сестрой Циппорой (впоследствии Ц. Шарет) прибыл в Палестину и был принят в тель-авивскую гимназию «Герцлия». В апреле 1917 года Авигур был выслан турецкими властями вместе со всем еврейским населением Тель-Авива и работал на рубке леса в районе Зихрон-Я‘акова.

В 1918 году присоединился к сельскохозяйственной коммуне Киннерет, членом которой был до самой кончины. Большое влияние на Шауля оказал его старший друг Элиааяху Голомб – впоследствии первый командир подпольной еврейской военизированной организации «Хагана». Он стал членом сионистской социалистической партии «Ахдут ха-Авода» [305].

В 1920 году он принял участие в обороне Тель-Хая от нападения арабов – в том самом бою 1 марта 1920 года, в котором погиб руководитель обороны Тель-Хая легендарный Иосиф Трумпельдор [306]. По словам Авигура, из Тель-Хая он «вернулся другим человеком».

В дальнейшем он занимался организацией нелегальной иммиграции евреев в Палестину – так называемая «Алия Бет». В конце тридцатых годов принял участие в создании разведслужбы в рамках «Хаганы». В 1942 году эта разведслужба стала самостоятельной и получила название «Шай». Кроме этого, он занимался нелегальной закупкой вооружения для «Хаганы», а также строительством новых сельскохозяйственных поселений методом «хома у-мигдаль» («стена и башня») – в целях обеспечения безопасности поселенцев в условиях арабского противостояния.

В 1942 году он посетил Иран, где занимался установлением связей с евреями – беженцами из Польши, прибывшими в Иран вместе с армией генерала Андерса, и организацией их переправки в Палестину. Находясь в Иране, Авигур содействовал становлению халуцианской деятельности в еврейской общине этой страны. Авигур принимал активное участие в подготовке парашютистов-десантников и их засылке в европейские страны, оккупированные фашистской Германией. Авигур считал эту операцию большой поддержкой в борьбе евреев на оккупированных немцами территориях и составной частью многостороннего участия еврейского народа в битве с нацистской Германией.

По окончании Второй мировой войны Авигур прибыл в качестве главы «Мосада ле-Алия Бет» в Европу, где руководил операцией «Бриха». В результате этой операции, проводившейся в Западной и Восточной Европе и Северной Африке, в подмандатную Палестину были доставлены десятки тысяч евреев, уцелевших после Катастрофы.

Авигур был советником Давида Бен-Гуриона по военным вопросам вплоть до создания Государства Израиль. Был одним из инициаторов и организаторов создания военной промышленности.

В 1948 году, после провозглашения государства, он остался руководителем организации по иммиграции «Моссад ле-Алия Бет» и параллельно был заместителем министра обороны. Фамилию Авигур (отец Гура) он взял после гибели его 17-летнего сына Гура Мейерова в июле 1948 года в бою у Седжеры в Войне за Независимость Израиля.

Авигур координировал работу во всем мире, связанную с репатриацией советских евреев в Израиль. По его предложению Давид Бен-Гурион создал специальный отдел канцелярии премьер-министра, координировавший борьбу за право евреев СССР и стран Восточной Европы на репатриацию («Натив»), и назначил Авигура его главой в 1951 году.

Шауль Авигур обеспечивал активистов алии в Советском Союзе литературой и информацией об Израиле и сионизме. Он ратовал за развертывание радиопередач на русском языке, за издание книг, журналов и брошюр для советских евреев и об их доставке за «железный занавес».

Он принял участие в составлении восьмитомного труда «История «Хаганы». Кроме того, Авигур написал собственную книгу мемуаров «С поколением «Хаганы». Он являлся одним из основателей Музея «Хаганы», названного именем его друга Элиааяху Голомба.

В 1973 году «за плодотворную деятельность на благо народа и страны» Шауль Авигур был удостоен Государственной премии Израиля, в том же году Авигуру было присвоено звание почетного доктора Еврейского университета в Иерусалиме.

Умер в 1978 году [307].

Родился в 1924 году в деревня Мотоль (сейчас территория Ивановского района Брестской области Белоруссии, до 1939 года – территория Польши). Фамилия при рождении Гутенский.

Воспитывался в доме в традиционном духе, учился в ивритской гимназии движения Тарбут [308] в Пинске.

В 1941 году семья Бартова, как и многие другие семьи из присоединенных к Советскому Союзу областей, была сослана в Сибирь.

В 1946 году Бартов вернулся в Польшу. Участвовал в организации сионистского молодежного движения и в деятельности «Брихи».

В 1947 году переехал в Берлин, где участвовал в создании школы с преподаванием на иврите для детей из лагерей еврейских беженцев и преподавал в этой школе.

В 1949 году прибыл в Израиль и поступил на службу в Министерство главы правительства.

В 1953 году поступил на юридический факультет Еврейского университета в Иерусалиме. Занимал должности секретаря, затем главы канцелярии, а впоследствии юридического советника президента страны (при президентах Х. Вейцмане, И. Бен-Цви, З. Шазаре).

В 1964 году поступил в отдел Министерства главы правительства, возглавлявшийся Ш. Авигуром и координировавший борьбу за право евреев СССР и стран Восточной Европы на репатриацию («Натив»).

В 1964–1967 годах в качестве сотрудника этого отдела работал в израильском посольстве в Москве, где развернул энергичную деятельность по установлению контактов с советскими евреями и пробуждению в них национального и сионистского сознания.

В 1967 году, после разрыва дипломатических отношений между Советским Союзом и Израилем, Бартов вернулся в Израиль. Был назначен мировым судьей.

С 1967 по 1985 год – судья окружного суда и заместитель председателя окружного суда в Иерусалиме. В порядке исполнения служебных обязанностей Бартов был координатором государственных следственных комиссий, в том числе комиссии, возглавляемой председателем Верховного суда Израиля Ш. Агранатом, расследовавшей причины неудач в начале Войны Судного дня [309], и комиссии, возглавляемой председателем Верховного суда И. Каханом по расследованию ответственности израильских властей за события в Сабре и Шатилле [310]. Бартов был также членом руководящих органов различных общественных организаций и институтов, в том числе Еврейского университета в Иерусалиме.