Мой темный принц - Джулия Росс

– Вот вы где, сэр! Куда ваша невеста подевалась? Я уже с час ее не наблюдаю. – Это был толстяк Джордж, принц-регент.

– Быть может, она сбежала с одним из ваших английских денди, сэр. Разве можем мы, простые принцы, тягаться с ними?

Джордж расхохотался и бросил взгляд на стоявшие в соседней комнате на камине часы, по обе стороны от которых горели канделябры, отражавшиеся в висевшем за ними огромном зеркале в позолоченной раме.

– Два часа! – воскликнул он.

– У вас свидание, сэр? Не с моим ли кузеном?

– Вы правы, сэр! – удивленно взглянул на него принц-регент. – Граф Занич пригласил меня в свои покои, говорит, привез из Глариена необычные образцы полезных ископаемых. Собираюсь взять с собой лорда Трента и еще нескольких надутых господ из министерства иностранных дел. Покажу им, что производят в наши дни ваши шахты, – то есть почему так важен этот брак. А что? Граф сказал, что любое время после двух подойдет. Не хотите с нами, сэр? Отдохнем немного от дамочек?

– Я уже насмотрелся на эти образцы, сэр, – низко поклонился ему Николас. – И от дамочек я никогда не устаю, – подмигнул он принцу-регенту. – Если позволите.

Он неторопливо покинул принца-регента, проскользнул сквозь толпу и лениво пошел по коридорам, избегая смотреть людям в глаза, пока не добрался до черной лестницы. Скрывшись от любопытных взглядов, он взлетел по лестнице, перескакивая через две-три ступеньки, и ринулся в покои Карла. Господи, только бы не было слишком поздно!

Пенни сложила веер и бросила его в кресло. Руки не слушались, словно принадлежали не ей, а другому человеку. Чуть раньше она подбодрила себя двумя лишними стаканами вина. Аккуратно стянула перчатки, оттягивая каждый пальчик в отдельности.

– Обычно я более разборчив, – сказал Карл. – И все же забавно применить насилие к женщине, от которой так и несет коровником. Снимай платье, сладкая моя. Дай поглядеть, каковы они, крестьянки.

Карл вальяжно развалился на кровати, наблюдая за ней сквозь монокль. Специально взъерошенные волосы изящно обрамляют красивое лицо. Он уже избавился от жакета и жилета и сбросил туфли. Пенни положила перчатки на спинку кресла, аккуратно разгладила пальчики и расправила их по швам. В сердце клубилось безумие, заставляя кровь с головокружительной скоростью нестись по венам, но руки, расправляющие белые перчатки, даже не дрогнули.

– Я частенько прыгаю по коровьим лепешкам, – заявила она. – Таковы уж они, прогулки по сельской местности. Но прежде чем обсудить все прелести насилия над простолюдинкой, мне бы хотелось получить доказательство правдивости ваших слов: того, что завтра фон Понтирас намеревается совершить убийство, если мое геройское поведение не спасет его жену.

– А, убийство!

– Откуда мне знать, что вы откажетесь от своих планов?

– Может, я предпочитаю возводить королей на трон, а не самому быть королем. Человек, который способен уничтожить монарха, держит трон под контролем.

Весь дом пронизывали звуки идущего полным ходом веселья. Музыка, смех, беспрестанные разговоры. Люди, в чьих руках будущее Европы, походя строят планы за бокалом вина, улучив момент между танцами. Мир, о котором она никогда не думала, которого даже не представляла себе.

– Вы не сможете держать его под контролем.

– Уже держу. У меня София. Она сидит взаперти, не представляя, где находится и кто ее тюремщики. Когда придет время, я освобожу ее. Она будет благодарна мне, своему доблестному спасителю.

– Удивительно, почему Николас не убил вас. Это же все равно что раздавить червяка.

Карл разразился смехом.

– Увы, моя дорогая, я никогда не мог понять его угрызений совести. Он не убьет меня, потому что не может сделать этого. Он боится того, что убийство способно сделать с ним самим, во что превратить его. Как будто это имеет какое-то значение. У него гнилая сердцевина.

Она не собиралась обсуждать с этим человеком Николаса.

– Вы держите принцессу в темнице?

– Бог ты мой! Вы что, считаете меня варваром? Она живет себе потихонечку в шикарной комнате с видом на небо. Она же настоящая принцесса. София никогда не пришла бы сюда вот так. Вы хоть понимаете, что своим поступком выдали в себе свинарку?

– В таком случае я могу и удалиться, – хмыкнула Пенни.

– И позволите графине фон Понтирас умереть? – гоготнул он. – Может статься, будет даже забавно побултыхаться в сточной канаве и испробовать на вкус прелести самозванки.

– Увы, снять это платье без посторонней помощи я не в силах. Шнуровка сзади.

Он похлопал по постели:

– Это не важно. Я помогу тебе, иди сюда, сядь рядом и будь паинькой.

– Доказательство, – сказала Пенни. – Вполне возможно, что все эти разговоры об убийстве – полный бред.

Рядом с ним на столике лежала небольшая кипа бумаг.

– Вот твое доказательство, но сперва ты должна заплатить мне за него. Голенькая и изнывающая от желания, с раздвинутыми ножками. А когда я получу удовлетворение, ты сможешь взять помилование для графини фон Понтирас и я не пошлю за Алексисом.

К горлу подступила волна дурноты, на гребне которой пенились барашки паники. Ей захотелось выбежать из комнаты. Она не могла пройти через это, не могла, и все тут! «А вот Алексис на все бы пошел ради Николаса! Даже на это! Почему я не могу?»

Она сделала шаг в сторону кровати. «Я могу. Могу. Даже на это ради него готова».

– Графиня фон Понтирас? – раздался голос из тени. – Зачем ей понадобилось помилование? Она только что прибыла со своими детьми в Лондон, приехала на свадьбу под охраной моих людей и моей защитой.

Ноги Пенни подогнулись в прямом смысле этого слова. Неужели голос принадлежит Николасу? Этого просто быть не может! Она опустилась на пол горкой белых перышек, голова кружилась.

– О святые небеса! Я как Леда в окружении лебяжьего пуха.

Николас вышел на свет. Каждое его движение – будто танец, прекрасный и смертельный, в руках сверкнул обнаженный меч.

– Как Пенелопа, – поправил он ее. – Вы стойкая, словно башня, и ваша шелковая сеть поддерживает сбившихся с пути принцев.

Она ни в коем случае не должна потерять сознание!

– Но Пенелопа каждую ночь распускала свою работу, дабы не подпустить к себе докучливых женихов.

– И меж тем обманывала их, – вставил Карл, – раздавая пустые обещания. Что такое, Нико? Неужто ты не видишь, что тебе наставляют рога еще до свадьбы?

– Чушь. – Николас мягко ступал по ковру. – София также верна, как Пенелопа, двадцать лет ожидавшая возвращения Одиссея.

Карл перекатился с кровати на пол. Но Николас опередил его. Сверкнула сталь. Кончик лезвия деликатно уперся в горло Карла и заставил его сесть обратно. Свободной рукой принц поворошил бумаги.