Обнаружение цели - В. В. Миргородов

— Все что ли уже? — удивилась учительница, когда я подал ей листок по прошествии половины урока, из двух на то выделенных.

— Угу — улыбнулся я в ответ, усиленно хлопая ресничками.

— Ну ка, смотри, тут ошибка — пересчитай — Вернула она мне листок, и вновь погрузилась в проверяемые ею тетради других учеников.

Чорт! Так тупо ошибся! Не заметил нолика после единички над циферкой... арр! Придется все заново пересчитывать! И на этот раз быть более внимательным — мне и одной тройки по русскому достаточно! Будет обидно, если еще где нахватаюсь... а ведь нахватаюсь! Не всякая учительница столь снисходительна как эта, и не всякий предмет для меня столь прост, как русский. Сто пудово что-то придется и пересдавать, даже несмотря на всю упрощенность сдачи при домашнем обучении.

Еее! — операция! Наконец-то я блин её дождался! Уж думал сдохну, воюя с самим собой. Борясь за право хотя бы думать! Не то что бы игнорировать зов тела, и блокировать вой Силы, настолько сложная задача, но когда САМ с ними обоими согласен... начинаются настоящие проблемы!

Всё! Осмотр произведен, места резов намечены. План подготовлен, что вернут обговори. Мне нет смысла вырезать неказистые шрамы! Затянутся! А вот вернуть пупочек... ну давай хирург, покажи на что способны твои пальчики! Но не ты, простой мясник, что призван меня только распотрошить, подготовить. А пластификатор! Что после осмотра куда-то свалил, уступив всю грязную работу другим.

Все, вот и стол, вот и они! В зеленых халатах. С резиновыми, эх! Фартуками. Ну доктор, давай, порадуй меня бритвенной остротой инструмента! Точностью рук и... погодите, а это что?

— Наркоз.

— Не надо! — выпучил я глаза на анестезиолога, мотая головой, на что тот выпучил глаза в ответ.

Но продолжил делать свою работу — вводить анестезию. Я, вытянул руку из тугих ремней, сломав себе пару косточек, и перехватил руки бедняги врача, не дав ему воткнуть иглу капельницы в мою вену.

— Не надо я говорю.

Бедняга молча и ошарашенно взглянул на меня. Бурить взглядом! Совместно с коллегами, что тоже прервали свои манипуляции — подготовку к операции, уставившись на меня с задумчивым видом.

Секунд тридцать, после чего все и дружно перевели свой взгляд куда-то за мою маковку, получили от кого-то там великое дозволение, и продолжили свою работу. Все, кроме отступившего от кушетки анестезиолога, руки которого мне пришлось отпустить.

Кого они там увидели? — пришлось вывернуть голову под немыслимый угол, чтобы увидеть... старого доброго господина тень! Что он тут делает?! В операционной! И главное — как я, опять, не заметил его присутствие подле себя?!

Да, я был занят — выводил из тела лишние успокоительное. Да и вообще — не каждый день попадаешь в операционную в сознании! И здесь есть на что посмотреть. Но все же! Все же... упустил! Позор моим сединам!

— А? Руку? Да, пожалуйста! — подала я обратно руку под кандалы, и вновь оказался растянут на кушетке — Да вы зря переживаете, дёргаться я не буду!

— Ну-ну. — улыбнулась под маской операционная медсестра, а анестезиолог кажется, готовит какую-то свежею, забористую, импортную бурду.

— Ну вы же не собираетесь мне ничего удалять? Только пришивать — улыбнулся я, и увидев подтверждение своим словам в глазах врачей, продолжил — значит не буду — и улегся поудобнее в этой неудобной позиции.

— Без наркоза? — обеспокоенно поинтересовалась все та же медсестра у всё того же человека-невидимки, что к этому моменту переместился с двенадцати часов на три, относительно моего тела.

Правда это я его отслеживал, а вот медсестра — нет, и долго-долго искала глазами по всему кабинету, пока тот не поднял руку, привлекая внимание, и кивнул, в знак согласия, поймав взгляд.

— Хорошо... — выдавила из себя медсестра, на данный садистский план, и кажется, закончила все свои приготовления.

— Вы не волнуйтесь, я не от вредности от наркоза отказываюсь — сказал и сморщился, изображая дикую боль, так как молчаливый хирург, инструменты которому медсестричка подаёт по одному его движению зрачков, уже начал меня резать — Просто той, дозой... — проговорил я, как бы задыхаясь, силясь справится с болью — что способно меня вырубить... хе... можно меня убить — и выдавил улыбку.

— Помолчи, — коротко но веско бросил хирург, и я решил последовать его совету, мелькнув благодарной улыбкой.

Через некоторое время операции, к основной бригаде врачей, что уже выпотрошила меня, добыв нужные материалы, и выполнила некоторую их обработку, и даже кое-что с кое-чем уже соединила, присоединился хирург пластический, начав свою магию пластики. Правда, судя по его жизнерадостному виду и хохмам, несмотря на всю суровость окружающих коллег — он как бы не в курсе, что я тут лежу без наркоза.

Что, неудивительно — пациенты на операционном столе нередко шевелятся, нередко лежат с отрытыми глазами, и даже, бывает, разговаривают во сне. Это, так сказать, нормально, и привычно.

— Ну и как ощущения? — прервал рабочею тишину, то есть разговоры сугубо по делу, человек-тень, когда мне уже что-то там обратно пришили — Когда тебя сначала режут, а потом шьют?

— Когда все закончится...- проговорил я в ответ, «силясь» натянуть улыбку — я воткну вам нож в печень, и тоже спрошу, как вы себя чувствуете.

— Какая неблагодарная...

— А что тогда за дурацкие вопросы? А вы батенька — переключился я уже на пластификатора тел, что что-то там уже