Молох Империи. Книга 2 (СИ) - Валидуда Александр Анатольевич

– Отчего это? – Масканин был озадачен.

– Ваш сосед – странный тип. И, наверное, не в порядке с головой у него.

– Мой сосед? Но я думал, что один буду жить в номере.

– У вас номер с двумя комнатами, туалет и ванная вместе. А что вы хотите, молодой человек, чтобы вам тут за тот месяц и за те деньги выстроили первоклассную гостиницу? И почему это каждый считает своим долгом возмущаться?

– Да ладно, сударыня, я не возмущаюсь. Сосед так сосед.

– Да, ваш сосед… в общем, все, кто с ним жил, потом подыскивали себе другой номер.

– Посмотрим, может он нормальный парень, просто весь мир не желает его понять.

– А! – отмахнулась старушка. – Что с вами говорить?

Масканин улыбнулся и зашагал к лестнице, раздумывая, что сварливость женщины – отпечаток возраста. Может ей уже годков за сто дцать?

– Постойте, молодой человек.

Масканин обернулся.

– У нас тут строгие правила. Ночью не шуметь, девок не водить.

– Девок? – он приятно удивился открытию, что здесь, оказывается водится намного более молодая часть прекрасного пола.

– Знаем мы вас, состроите вечно невинные рожи. И где вы их только берете?

– Кого? – улыбнулся Масканин. – Рожи?

– Какие рожи?! – вскипела комендантша. – Девок!

Отворив дверь номера, Масканин оказался в небольшой прихожей и увидел перед собой еще четыре двери. Он попробовал правую, на которой не было таблички, та поддалась, за ней оказалась ванная комната. Две средние двери оказались заперты. Левая вела в туалет. Он сунул ключ-карточку в щель киберзамка двери с номером "344/1". Дверь не поддалась, тогда он попробовал "344/2" и добился успеха.

Войдя в комнату, он первым делом разложил свои нехитрые пожитки, уместившиеся в единственном чемодане, и плюхнулся на кровать. Слегка удивившись, он осмотрел ее. Это была действительно кровать, а не какая-нибудь там выдвижная койка. На ней лежал комплект чистого белья и тонкое одеяло на мягкой подушке. Напротив стояла широкая низенькая пластиковая тумбочка, над которой на стене висела панель стереовизора. Масканин включил его, не заботясь о выборе программы, а скорее просто для шумового фона, и попал на музыкальный канал. Не обращая внимания на мелькающие картинки, он осмотрелся. Обстановка здесь была простенькая, даже аскетическая. Но чего еще ожидать от общежития? На одной из стен висел внутренний видеофон по всему жилому блоку. Масканин хотел было позвонить кому-нибудь, комендантше или в столовую, но обрадовался, заметив рядом прикрепленный к стене небольшой лист пластика с распорядком дня. Общаться лишний раз с комендантшей не хотелось. Масканин сверился со временем, до обеда еще почти два часа. Не зная, чем их убить, он решил побриться и принять горячую ванну.

Ванная комната тоже не блистала уютом. Но по крайней мере, здесь было все необходимое: зеркало, умывальник, душевая, куча навесных полочек, забитых чужими предметами гигиены, и сама ванна.

Масканин открыл кран, отрегулировал на панели температуру воды до горячей и в ожидании пока она наберется, гладко выбрился молекулярным станком, аккуратно пользуясь им вокруг шрама на правой щеке, чтобы тот потом не ныл. Горячая вода заставила мышцы расслабиться, ощутить блаженство и не о чем не думать. Но невольно взгляд скользнул по флуоресцентной наколке с тремя буквами и рядом цифр. Масканин до сих пор так и не привык не обращать на наколку внимания, память о проведенном на каторге Хатгала III времени была слишком сильной. Вот и сейчас, нахлынули неприятные воспоминания, которые, впрочем, с легкостью были отодвинуты куда-то вглубь сознания. Отодвинуты мыслями о Хельге. Он осмотрел себя в зеркало, все ли добрил? Вроде все. "Мда… Ну, блин, Хельга…"

Когда подошло время обеда, он облачился в мундир, чувствуя себя отдохнувшим и посвежевшим.

Здание офицерской столовой было похоже на большой полусферический купол с застекленным верхним этажом. К нескольким входным подъездам сюда со всех сторон спешили группки проголодавшихся добровольцев. Масканин встретил Чепенко и Бобровского в компании высокого и широкоплечего нишита – типичного образчика его расы, и пожал протянутую руку.

– Это Утан Юнер, – представил его Чепенко, – а это Масканин Костя.

"Ни хрена себе!" – подумал Масканин. Интересно, откуда в Доброкорпусе нишит? Понятно, конечно, что они и дома иногда встречаются, эмигранты всякие и их дети. С одним даже в Академии ВКС на разных курсах учился. Но все ж таки, встретить в добровольцах нишита он никак не ожидал.

Компания прошла к гардеробной, где оставила головные уборы. На первом этаже, как оказалось, столики во всех залах были заняты. Пришлось подыматься на следующий, где один из залов оказался полупустым.

Свет ярко-голубого неба, пробиваясь через остекленные потолок и стены, создавал впечатление, что их – потолка и стен не было вовсе. Откуда-то лилась приглушенная музыка. Между столиками сновали молодые подавальщицы в униформе, заставляющие себя не обращать внимания на десятки восхищенных взглядов. Масканин отметил, что все они одинаково загорелые и черноволосые, вероятно жительницы соседней Миды. Отметил он и то, что командование не поскупилось на оплату их работы, хотя могло устроить в столовой самообслуживание.

– Влипли! – Бобровский вытащил жетон из считывающей прорези стола. – Не реагирует, зараза.

– Дай-ка я попробую, – Чепенко всунул свой жетон, который тоже был выплюнут обратно.

– Что-то меня культурно поругаться потянуло, – произнес Масканин. – И еще кое-какое нездоровое желание появляется…

– С кем? – Чепенко пытался срочно пробудить в себе злость.

– С кем? Пока не знаю, разберусь по ходу дела.

– Не стоит, господа, воспользуйтесь моим, – предложил Юнер. – Со мной тоже такой конфуз в первый день приключился. Пришел в столовку и вдруг оказалось, что я еще не поставлен на довольствие.

– И чем все закончилось? – спросил Масканин.

– Я тогда здесь никого не знал, расплатился деньгами.

Чепенко, Бобровский и Масканин переглянулись и одинаково кисло ухмыльнулись. Ни у кого с собой наличных не было, только кредитные карточки. А здесь расчеты принимались в продкарточках, по сути в тех же кредитных, но имеющих ряд отличий, деньги через них можно было снять только с финансовой части базы. Наличными расплачивался тот, кто превысил установленное для всех ограничение на неделю.

После того, как на консоли стола были выбиты заказы, подошла подавальщица с большим подносом и поставила перед Юнером и Бобровским заказанные ими блюда. Через пару минут она вернулась и обслужила остальных.

Масканин снял колпак с первого блюда, хлынувший аромат выдавил голодную слюну. Суп по-мидийски – так гласило меню. Судя по названию, его готовили повара, нанятые в соседнем поселке. Вкус супа оказался приятным и в меру острым.

Чепенко и Юнер завязали оживленную беседу, рассказывали свои любимые байки, шутили, но не забывали о еде. Остальные же их просто слушали.

Расправившись с супом, Масканин снял колпак со второго блюда и принялся за гарнир и отбивные под соусом. В это время к ним подошла другая подавальщица, средних лет, с почему-то сердитым видом, и убрала отставленную посуду, одновременно поставив на столик четыре чашки крепкого кофе.

– Здесь курят? – спросил у нее Бобровский.

– Нет, – ее ответ был категоричен.

Юнер, как выяснилось из разговора, служил в отдельной эскадрильи дивизии и был кадровым штурмовиком.

– Ты пилот, Утан? – поинтересовался Масканин.

– Нет, – нишит улыбнулся, – штурман. Теперь уже штурман звена.

– А давно здесь на базе пропадаешь?

– Недели три уже. Осмотреться конечно успел, хотя и попадаю в общагу изредка. Полеты, одним словом.

– Слушай, Утан, а как здесь с окрестностями? Имеются тихие местечки? Ну где можно поваляться на песочке и позагорать?

– Пару-тройку таких мест знаю, – Юнер на секунду задумался. – Вполне тихие и уединенные пляжи… Думаю, идеальные для маевок, если для них найдется время.