Контрольный выброс - Андрей Ливадный

Пол помещения несколько раз содрогнулся, передавая глухие толчки.

Ракетный удар? Военные входят в Припять?

Новая серия толчков и отдаленные, приглушенные расстоянием звуки перестрелки подтвердили догадку, но не объяснили внезапного бездействия наемников. Чего они ждут? Наоборот, по логике, они должны сейчас усилить натиск, любой ценой подавить сопротивление сталкеров, чтобы добраться до документов, или на худой конец обыскать труп Логиста, а затем уходить, пока спецназ не прорвался через заслоны монолитовцев.

Инок, в отличие от наемников, медлить не собирался. Он слишком устал – ждать развязки, проявляя разумную осторожность, уже не хватало моральных сил.

Выбравшись из укрытия, он осмотрелся. Никого… Лишь звуки отдаленной перестрелки стали явственнее, резче.

За зарешеченными отверстиями царила тьма. Тепловизор шлема после прямого попадания пули в бронированное забрало отключился.

Бесшумно ступая, Инок перебрался через груду битого кирпича. Секция ведущей наверх металлической лестницы опасно накренилась, ее крепления вырвало из стены, труп Опера, оставшийся лежать на промежуточной площадке, сполз к самому краю, зацепившись за шаткие перила. «Гроза» погибшего сталкера валялась внизу, под лестницей.

Инок поднял автоматно-гранатометный комплекс, проверил подствольник, убедившись, что тот заряжен, затем, аккуратно положив свой «АКМ» на груду битого кирпича, присел и, прицелившись, послал реактивную гранату в пролом стены.

Снаружи раздался предупреждающий вскрик, затем глухо рявкнул разрыв, в свете сверкнувшего пламени промелькнуло несколько метнувшихся прочь фигур, и вдруг… где-то неподалеку дважды ударил характерный звук выстрела «СВД».

Он не ошибся. Даже действуя на предел сил, скорее рефлекторно, чем обдумано, Инок избрал единственно верный тактический ход: выстрел из подствольного гранатомета заставил затаившихся наемников выдать себя, чем не преминул воспользоваться таинственный снайпер.

Схватив «АКМ», Инок перекатился по другую сторону груды кирпича, из которой торчал угол металлической двери.

Вовремя. Наемники, потеряв еще троих бойцов, окончательно озверели. Может, их командир и сохранил в эти роковые секунды хладнокровие, но его подчиненные, ощущая подсознательный страх перед снайпером, метнулись за стену полуразрушенного здания, уходя с линии огня невидимого стрелка. Оказавшись в относительной безопасности, они тут же вспомнили о засевшем внутри сталкере, открыв шквальный огонь через округлые отверстия, с которых гранатными разрывами сорвало решетки.

Пули крошили стену над головой Инока, выбивали фонтаны кирпичной крошки из оползня, за которым он укрылся, не давая возможности огрызнуться в ответ, – наемники, расстреляв боекомплект, тут же отскакивали в сторону, освобождая место у импровизированных бойниц своим товарищам. Несколько пуль ударили в бронекостюм, по руке потекло что-то горячее, затем на улице раздался оборвавшийся на окончании фразы крик:

– Прекратить огонь, болваны!..

Командир наемников рухнул как подкошенный, «СВД» еще трижды зло, ритмично ударила с фланга. Инок, невзирая на боль в левой руке, воспользовался наступившим замешательством, полоснув несколькими очередями по дырам в стенах, через которые секунду назад по нему вели ураганный огонь «псы войны». На секунду все стихло, лишь под стеной приземистого строения дико, взахлеб кричал раненый боевик.

Инок чувствовал, что сознание вот-вот покинет его.

«Сейчас они ворвутся сюда…»

Левая рука едва слушалась, но он все же сумел откупорить крышку контейнера для артефактов. Зеленовато-призрачный свет черной души осветил исковерканные металлоконструкции, рухнувшие воздуховоды, изрешеченные пулями, зияющие дырами стены. Артефакт мгновенно воспарил, покачиваясь в воздухе, Инок прикладом автомата толкнул его в направлении пролома, образовавшегося на месте двери, здоровой рукой выхватил «стечкин» и, дождавшись, когда призрачный свет коснется ворвавшихся внутрь фигур наемников, произвел единственный выстрел, вложив в него остаток сил.

Черная душа, пробитая пулей, взорвалась, будто световая граната: изумрудное сияние полыхнуло с такой силой, что все предметы отбросили длинные тени. Застигнутые врасплох, невольно столпившиеся в проломе бойцы роняли оружие, инстинктивно закрывая руками лица, и тут же падали: из тьмы вновь начала бить беспощадная «СВД», на этот раз уже не оставляя никаких шансов на бегство или спасение.

Инок не видел, как упал последний из наемников. Вложив все силы в последний выстрел, он потерял сознание за доли секунд до роковой активации черной души.

Сознание вернулось к нему холодным, отрешенным спокойствием. Мир отдалился и выцвел. Подле него, опустившись на колени, застыла неподвижная фигура монолитовского снайпера.

Холод отрешенности сменился потрясением узнавания.

– Адепт?!

Тот посмотрел в глаза Иноку, кивнул и произнес:

– Извини. Я едва не опоздал.

В рассудке сталкера все смешалось в этот миг. Он ничего не понимал.

– Как ты вообще оказался тут?

– Илья послал меня вслед за вами. Ему не понравился Штопор, – пояснил бывший монолитовский снайпер. – Инок, ты должен найти силы и встать. Я плохо владею собой. Мы должны спуститься под землю, в убежище. Я ощущаю зов и начинаю поддаваться ему… Я не хочу возвращения прошлого существования… – Голос Адепта звучал все глуше. – Помоги мне… Прошу…

Встать с груды битого кирпича стоило Иноку неимоверного усилия воли.

Зона играла людьми и судьбами, жестоко забавляясь, сплетая немыслимые узлы парадоксальных ситуаций. Если сейчас не помочь Адепту, он вновь попадет в полную зависимость от непонятной силы.

Как? Как сохранить его восстановленный по крохам рассудок?

Внезапно вспомнился образ Отшельника.

«Ржавые волосы!» – осенило Инока. Вот только где их взять? Не бежать же в самом деле до Черного Леса?

Зачем до леса? Вокруг полно мертвых деревьев!

Выбравшись из полуразрушенного здания, он прислушался к звукам разгорающегося на окраине Припяти боя, затем, преодолевая боль и непомерную усталость, направился через обугленный, а местами и вовсе выгоревший кустарник к ближайшей группе деревьев.

На фоне темного неба высились постройки атомной станции. Оттуда исходил слабый, зловещий, неживой свет, вызывающий непроизвольную дрожь, но в данный момент сияние бледных блуждающих огней, из которых как раз и состояло мистическое зарево, давало Иноку возможность, не включая фонарика, отыскать колонии ржавых волос, свисающих с ветвей погибших деревьев.

Перчатки предохранили его от ожогов. Инок с трудом оторвал несколько длинных косм и, не теряя времени, направился назад.