Мы, аристократы. 1-й, 2-й курс - Бастет

Пёрышко легилименции осторожно защекотало мне мозги, и я с готовностью подставил под него начало нападения. Когда последний обрывок пера феникса упал на пол, я опустил глаза - остальное директор у других досмотрит. Дамблдор опечаленно вздохнул.

- Ладно, Гарри, иди, а с этими мальчиками я поговорю, и они больше не будут так делать.

Я пошёл в общежитие, гадая, как директор мог узнать, что здесь происходит, ведь было очевидно, что он появился неспроста. Догадка осенила меня, когда я подходил к двери общежития - перо принадлежало фениксу Дамблдора.

Почти на всех занятиях требовалась палочка, поэтому покупать её меня отправили уже на следующий день. Я не отказался бы пройтись и за другими покупками, но сопровождал меня Снейп, который весь изозлился за время нашей отлучки. Туда и обратно мы с ним путешествовали через камин в малой гостиной на втором этаже. У декана был свободный доступ к каминной сети, а мне сделали одноразовый артефакт-разрешение на кнатовой монетке.

Пока мы шли из «Дырявого Котла» к лавке Олливандера, Снейп не преминул высказать мне, насколько я его достал и какая я для него обуза. Не забыл он упомянуть и о том, что нормальные ученики умеют жить в мире со всеми и что им никто не ломает волшебные палочки. Ему хотелось побольнее задеть меня и вывести из себя, но я выслушивал декана с равнодушным молчанием, и это злило его ещё больше. Я шёл рядом со Снейпом по Косому переулку и вполуха слушал его бубнёж о том, что я такой же бестолковый, пустоголовый, легкомысленный, безответственный и заносчивый, как мой отец.

- Моя мать, конечно, тоже была дура дурой, раз мне от неё ничего хорошего не досталось? - спросил я наконец, когда наскоки декана стали утомлять меня.

Снейп остановился посреди мостовой, схватил меня за плечи и с бешеным лицом начал трясти.

- Как ты смеешь так говорить о своей матери, дрянной мальчишка!!!

- Я думал, вам понравится, - сказал я настолько невозмутимо, насколько это было возможно, мотаясь в железных клещах зельевара. - Раз вам так приятно поливать грязью моего отца, то поливать грязью мою мать вам наверняка ещё приятнее.

- Твоя мать… Лили была лучшей женщиной в мире! Не смей осквернять её память, маленький мерзкий ублюдок!

В моей голове кое-что стало проясняться.

- Значит, лучшая женщина в мире произвела на свет маленького мерзкого ублюдка? - холодно поинтересовался я у Снейпа. - Было бы здорово, если бы она услышала вас с того света.

Снейп перестал трясти меня и замер, уставившись мне в лицо. Я смотрел в его разъярённые глаза, готовый мгновенно отвести взгляд, но легилименции не последовало.

- На нас смотрят, профессор, - с нажимом сказал я.

Он отпустил мои плечи, схватил за локоть и чуть ли не волоком потащил за собой. Меня это не устраивало, и я упёрся ногами в мостовую. Снейп был вынужден остановиться.

- Ну что у вас там, Поттер? - злобно сказал он.

- Вы мне чуть руку не выдернули.

- Я с удовольствием оторвал бы вам голову, Поттер.

- А я вам - нет, профессор.

- Я не нуждаюсь в вашей снисходительности, Поттер! - до Снейпа почему-то не доходило, что снисходительностью было бы как раз обратное. Он вновь потащил меня по Косому переулку, хотя и без прежнего рвения. Мы были уже недалеко от лавки, и он не успел придумать, как ещё меня достать, когда мы вошли туда.

- Поттеру нужна палочка! - заявил он хозяину лавки, выпихнув меня перед собой.

- Добрый день, мастер Олливандер, - поздоровался я.

- Добрый день, мистер Поттер, - ответил Олливандер. - Что случилось с вашей прежней палочкой?

- Бывает, что инструменты ломаются… - уклончиво сказал я.

- Его палочку сломал другой ученик, - буркнул Снейп. - Я принёс вам ещё одно перо, чтобы вы сделали новую палочку для этого… мистера Поттера, а пока подберите ему что-нибудь временное.

Он вынул из складок своей мантии узкую длинную коробку и раскрыл её. В коробке лежало перо феникса. Олливандер приподнял перо двумя пальцами за очин, осмотрел и положил обратно.

- Сейчас подберу, - он закрыл коробку и убрал под прилавок.

- Мне бук или ясень с жилой дракона, или что-нибудь наподобие, - сказал я мастеру.

- Мистер Поттер, я знаю, как подбирать палочки.

Знает он… видно, поэтому в прошлый раз он подбирал мне палочку больше часа. Олливандер ушёл в подсобку за палочками, а мы со Снейпом остались в помещении.

- Что вы себе позволяете, Поттер! - возмутился декан.

- Я здесь покупатель и плачу за палочку деньги, поэтому имею право высказывать пожелания, - терпеливо объяснил я.

- Вы всего лишь глупый и невежественный ребёнок, Поттер!

- Когда мне понадобится ваше мнение обо мне, я спрошу вас, профессор.

Если бы я был способен ненавидеть, я бы уже ненавидел Снейпа. На занятиях я не давал ему ни малейшего повода для придирок - этим и объяснялся наш шаткий нейтралитет в школе - но сейчас, в неформальной обстановке, декан старался отыграться за вынужденное воздержание. Вместо ненависти я воспринимал его как досадную помеху, вроде кусачего слепня или назойливой мухи, и понемногу начал задумываться, как бы его прихлопнуть - не убить, но повыдергать ядовитые зубы.

- Вы слишком много о себе мните, Поттер!

Я пренебрежительно повёл плечами:

- Ну и что?

- Вы… вы…

- Я такой же бестолковый, пустоголовый, легкомысленный, безответственный и заносчивый, как мой отец, - повторил я любимую тираду Снейпа. - Я это запомнил. Дальше что?

- А то, Поттер, что вы такой же безнадёжный болван, как ваш отец!

- Мне это нисколько не мешает. Профессор, неужели вы сами не видите, насколько вы жалки, когда сводите счёты с моим мёртвым отцом, издеваясь надо мной? Я понимаю, почему моя мать не вышла за вас, вы мне тоже омерзительны.

Пальцы Снейпа впились в мой локоть, за который он всё еще держал меня. Будут синяки - отстранённо подумал я.

- Месяц отработки, Поттер… - раздался его безжизненный голос у меня над ухом.

Месяц я отработаю, а мои слова останутся с ним на всю жизнь. Размен выгодный. Тут из подсобки показался Олливандер со стопкой коробок в руках, очень вовремя. Мне идеально подошла ясеневая палочка с жилой китайского огнемёта - жёстче, но мощнее моей прежней, подходившая скорее для воина, чем для искусника. Я расплатился за палочку и сразу же поместил её в ножны. Снейп молча поволок меня обратно.

Я пробыл в обществе декана около часа, а чувствовал себя так, словно весь день разгружал камни. Зато у меня снова была палочка, на этот раз такая же сирота, как я. Ну их, эти семейные палочки, мало ли как они поведут себя при встрече со своей роднёй в бою, да и то, что феникс Дамблдора мог чувствовать, где находится его перо и что с ним происходит, меня нисколько не вдохновляло. Палочку следовало обезопасить от обезоруживающих чар, поэтому я сразу же после возвращения пошёл в библиотеку. Такие заклятия, помнится, попадались мне, когда я искал щит для блокнота - от сильного мага они не спасут, но по крайней мере ученический Экспеллиармус больше не вырвет палочку у меня из рук.

Парня, сломавшего мою палочку, не выгнали из школы. Меня это разочаровало, но не слишком удивило. Выгнать ученика - значит, признать свою педагогическую неспособность воспитать его, а такое пятно на свою репутацию наш директор посадить не захочет. Поэтому исключением из Хогвартса ученикам грозили постоянно, но, насколько я помню историю школы, в последние сто лет отсюда никого еще не выгоняли.

Пятого ноября был день рождения у Гойла. Что дарить ему, было непонятно - Грег не любил читать, не состоял в квиддичной команде, не увлекался сладостями и был не настолько беден, чтобы его обрадовала любая ценная вещь. Наконец я додумался сгонять Хедвиг в Косой переулок за заготовкой для шейного амулета и, потратив вечер в библиотеке, наложил на подвеску заклинание улучшенного зонтика. Амулет защищал от попадания едких жидкостей на владельца и мог пригодиться Грегу, потому что тот сидел на зельеварении неподалёку от Лонгботтома. Кроме того, амулет подзаряжался, впитывая в себя рассеянную магическую энергию, и при нажатии на ушко мог работать как обычный зонтик, отталкивая всё, что сыплется на его обладателя.

С подарком я угодил. Мы проверяли амулет, поливая Гойла водой, пока не залили половину гостиной и не получили втык от Мориса. Слизеринцы сильно заинтересовались моим умением делать амулеты - попрошайничать у нас считалось дурным тоном, но было заметно, что многие из них как бы прицениваются ко мне, просчитывая в уме, «что надо сделать, чтобы получить у него амулет». Всё-таки странно, что в школе преподают такую чушь, как прорицания, где нечего делать без уникальных природных данных, и полностью игнорируют артефакторику. Впрочем, при большом желании можно было извлечь основы артефакторики из комбинации волшебства, где изучают заклинания и их взаимодействие с предметами, и зельеварения, где изучают простые и волшебные свойства веществ.