Потаенный дворец - Дайна Джеффрис

понял, когда Филомены не стало. – (Рива с сочувствием посмотрела на него.) – Да, после ее смерти я вернулся к живописи и достиг определенных успехов. А теперь из-за артрита пальцы меня не слушаются. Через пару месяцев должен приехать издатель. Хочет убедиться, насколько я преуспел в написании мемуаров. – Аддисон беспомощно поднял руки. – Мне отчаянно нужен кто-то, кто поможет отобрать материалы и скомпоновать их. Человек, который мне симпатичен.

Рива от удивления разинула рот.

– Вы имеете в виду меня? Я…

– Я тебя не тороплю. Обдумай все как следует. Разумеется, я буду платить тебе за работу. Продлится она месяцев шесть, если не больше. Что-то в этом роде. Если тебе понадобится куда-то съездить, можешь воспользоваться моим автомобилем.

– Я не умею водить.

– Это легко исправить.

– Да и на машинке я печатаю так себе. Мать заставляла меня ходить на курсы, но я больше интересовалась танцами. Квалифицированная секретарша справилась бы с этой работой лучше.

Аддисон покачал головой:

– Мне нужен человек, которому я доверяю и который способен вкладывать душу в работу. Полагаю, эта работа чем-то поможет и тебе.

– Я тронута вашим отношением ко мне. Но… дело в том… не знаю, как вам сказать, но я не та, за кого себя выдаю.

Аддисон покровительственно улыбнулся и потрепал ее по руке:

– Девочка моя дорогая, я знаю, кто ты на самом деле. Ты Розали Делакруа из Парижа.

Услышав свое настоящее имя, Рива чуть не заплакала, однако сумела сдержать слезы.

– Не вини Бобби в том, что он выболтал твой секрет. В этом нет его вины. Я сам выудил правду из него. И у меня есть новости о твоей семье.

Рива зажала рот, чтобы не вскрикнуть.

От Аддисона она узнала о громком судебном расследовании, связанном с ее отцом. Оказалось, что мошенники просто шантажировали его. Никаких растрат государственных средств выявлено не было, зато вскрылось тайное пристрастие отца к азартным играм. В результате он потерял работу, а из-за его долгов родителям пришлось продать парижскую квартиру и драгоценности матери. Они переехали в провинциальный городок, где стали вести гораздо более тихую и скромную жизнь, чем прежде. Риву радовало то, что отец избежал тюрьмы, но при мысли об унижениях, выпавших на его долю, ее охватила тоска. И теперь, думая о своем прошлом и покинутых родителях, она уже не могла сдержать слез.

Глава 36

Мальта,

спустя несколько месяцев

Риве не понадобилось долго обдумывать предложение Аддисона. На следующий же день она сказала, что согласна. В работе с Отто она сделала перерыв, рассчитывая в дальнейшем возобновить их сотрудничество. Теперь уютные трехэтажные апартаменты стали ее прибежищем, а работа с Аддисоном – отвлечением от невеселых мыслей. Пока она жила в квартире Бобби, ее не покидал страх, что он, вопреки дядиному запрету, может появиться со своей американской женой. Горе, вызванное потерей ребенка, она загнала вглубь – слишком сильной была душевная боль. Она жила в домике «вверх тормашками» и изо всех сил старалась не вспоминать о предательстве Бобби. Как ни странно, она до сих пор скучала по нему, а воспоминания о былых счастливых днях вызывали целый ком эмоций, где горе тесно переплеталось со злостью. Никогда уже ей не проснуться рядом с ним. Нет, он не умер, как жена Аддисона. Но для нее он был потерян.

Сегодня ей предстояло встретить Джерарда Макмиллана, того самого издателя, к приезду которого готовился Аддисон. Желая произвести соответствующее впечатление на гостя, Рива надела темно-синее платье из хлопка и белые туфли на высоком каблуке. Оставалось решить, как быть с волосами. Краска быстро смывалась, и Рива решила вернуться к своему естественному ярко-рыжему цвету, но пока граница между двумя цветами слишком бросалась в глаза. Порывшись, Рива нашла красно-синий шарф и повязала его на голове наподобие тюрбана. Посмотревшись в зеркало, она накрасила губы красной помадой, но тут же стерла. Ей хотелось выглядеть серьезной и не походить на танцовщицу со Стрейт-стрит.

Одевшись, она постучала в дверь, которая отделяла ее квартиру от жилья Аддисона. Когда она вошла в его кабинет, Аддисон, оглядев ее с головы до ног, улыбнулся.

– Я приемлемо выгляжу? – спросила Рива, испытывая сомнения.

– Дорогая девочка, ты всегда замечательно выглядишь. Кофе выпьешь?

Она кивнула.

Аддисон позвал дворецкого, и тот через несколько минут принес им кофе.

– Боюсь, времени у нас немного. Встречать Джерарда и везти сюда придется тебе.

– Вы не шутите? – на мгновение оторопела Рива.

– Как ты считаешь, справишься?

Рива вскинула голову и улыбнулась.

Вскоре она села в красивую машину Аддисона, холодея при мысли, что может разбить автомобиль, и в то же время полная решимости доказать свою пригодность для выполнения серьезных поручений. Каждый день Аддисон давал ей уроки вождения, заставляя ездить по тихим проселочным дорогам вокруг Мдины. Помимо этого, она регулярно ездила в соседний городок Рабат за продуктами. Но это была ее первая поездка в Валлетту.

Чем ближе к городу, тем сильнее Рива волновалась. В порту, как всегда, царила суматоха, однако мистера Макмиллана она увидела сразу. Это был высокий, худощавый, бледный мужчина лет тридцати пяти, одетый в полотняный костюм кремового цвета, белую рубашку и синий галстук. Наряд довершала легкая панама. На носу англичанина сидели круглые солнцезащитные очки в тонкой оправе. И тем не менее он прикрывал глаза от яркого солнца и удивленно моргал. Рива помнила собственные впечатления, очутившись среди шума и толкотни Великой гавани. Махнув англичанину рукой, она поспешила ему навстречу.

Она представилась, стараясь выглядеть более собранной, чем была на самом деле. Макмиллан энергично пожал ей руку, подхватил желтовато-коричневый кожаный чемодан и вместе с ней пошел к машине.

– Х-хорошая машина, – сказал он.

Рива заметила, что он слегка заикается.

– Это автомобиль Аддисона.

– Вы давно водите?

– Не очень, – беззаботным тоном ответила Рива, стараясь не показывать испытываемого ею напряжения, которое было вызвано не столько ее умением водить машину, сколько присутствием Макмиллана, ведь этот человек проведет с ними две недели, оценивая работу, проделанную Аддисоном и ею.

Архив Аддисона занимал три шкафа из красного дерева. Ящики с бронзовыми ручками тянулись от пола до потолка. Они вдвоем проводили долгие часы, занимаясь подбором материалов.

– Эти шкафы мне делали на заказ, – пояснил Аддисон, когда Рива впервые увидела архив.

Она просматривала тетради его дневников, листы со стихами, карандашные рисунки и часто поражалась образности стиля, особенно когда записи касались покойной Филомены. У Ривы не раз наворачивались слезы на глаза. Она очень трепетно относилась к работе и надеялась, что Макмиллан не станет придираться к подбору материала. Ее волновало и другое: количество отобранного материала