Прошлые обиды - Лавирль Спенсер

– Что?

– Это мучило, буквально жгло меня на протяжении всех шести, нет, вот уже почти семи лет. То, что ты сказал мне перед самым разводом.

Он положил вилку, обеспокоенный переменой ее настроения.

– Что я сказал?

– Ты сказал, что я перестала следить за собой. Ты сказал, что я стала толстой, неухоженной, что ношу только джинсы и свитер. Ты видишь, что это сделало со мной? За все эти годы я ни разу не надела джинсы, как бы мне этого ни хотелось. Что бы я ни носила, как бы ни выглядела, я всегда собой недовольна. Я гляжу на десерт и знаю: буду терзаться, если съем его. У меня ведь килограммов пять лишнего веса. Но сейчас я решила отказаться от этого комплекса. Посмотрим, буду ли я чувствовать себя лучше.

Майкл изумленно глядел на нее.

– Я так тебе тогда сказал?

– Ты не помнишь?

– Нет, конечно.

– О Господи!

Бесс закрыла лицо ладонями и откинула назад голову.

– Шесть лет я из-за тебя занимаюсь самосовершенствованием, а ты, оказывается, не помнишь, что мне сказал?

– Нет, Бесс, не помню. Но если я сказал это, извини меня.

– О, к черту! – произнесла она мрачно, рассматривая десерт. – И что же мне с этим делать?

– Съесть, – посоветовал он. – И завтра же купить пару джинсов.

Губы ее сжались в узкую полоску.

– Майкл Куррен, если бы ты знал, как много ты принес мне горя.

– Я же попросил прощения. Что касается твоей фигуры, Бесс, то ты в полном порядке. Съешь ты наконец этот проклятый торт.

Она посмотрела на тарелку. Посмотрела та Майкла. Почувствовала, что расплывается в улыбке. Уголки его губ тоже дрогнули. Они оба расхохотались и набросились на торт. Это было потрясающе. Она потянулась к нему и вытерла его рот своей салфеткой.

Покончив с тортом, они откинулись на спинки стульев, поглаживая животы и потягивая кофе.

Сделав глоток, Бесс удивленно посмотрела в свою чашку:

– Это еще что? Почему у него вкус клубники?

– Клубники с шоколадом. Сильвия продает этот кофе в своем магазине, свежесмолотым. Она уверяет, что он очень подходит к десерту и производит впечатление на женщин.

– Ага, значит, ты решил произвести на меня впечатление.

– Конечно, разве это не ясно?

Майкл поднялся и унес тарелки в кухню. Она какое-то время смотрела на дверь, затем допила свой кофе и пошла за ним. Он очищал тарелки от остатков еды и ставил их в моечную машину.

Бесс спокойно сказала:

– Мы сегодня очень продвинулись.

Майкл продолжал возиться с посудой, не глядя на нее.

– Ты уже определила раньше, что происходит. Мы растем.

Бесс выплеснула из чашек остатки кофе и подала их ему. Он поставил их в моечную машину. Она вытерла поверхность кухонного стола, а Майкл налил воду в противень, на котором готовилась ветчина.

– Вот что… – Он закрыл дверцу моечной машины. – Давай немного освежимся. Пойдем погуляем по берегу. Не против?

Он вытер руки полотенцем и протянул его ей. Она вытерла свои и положила полотенце на край мойки.

– Пойдем.

Ни один из них не двинулся с места. Они стояли рядом и смотрели друга на друга. Оба понимали, что может случиться. Но когда нужно было шагнуть навстречу друг другу, оба отступили. Они любили и теряли в прошлом, и оба боялись пройти через это еще раз.

Они отправились на общественный пляж. Шли молча. Смотрели на лунную дорожку на озере. Майкл бросил камешек, разрушив ее гладь. Затем все снова стало неподвижно-сияющим. Слушали мягкий шелест волн о берег, вдыхали запах мокрого дерева от пирса, чувствовали, как скрипит песок под их ногами.

Майкл и Бесс держались на некоторой дистанции друг от друга, неуверенные в себе, преисполненные желания и страха. Затем вновь делали вид, что любуются озером.

Через какое-то время они вернулись в дом, вошли в вестибюль. Молча поднялись на лифте на второй этаж. Майкл пошел в ванную, Бесс в гостиную. Погрузилась в подушки дивана, одну ногу положила на него, другую спустила на пол.

«Я могу остаться или уйти, рискнуть или не делать этого. Выбор за мной».

Открылась дверь ванной. Майкл вошел в комнату и остановился в метре от нее, засунув руки в карманы. Несколько минут он стоял в нерешительности.

Бесс опустила нога на пол, в последнюю минуту решив быть благоразумной.

Вынув руки из карманов, не улыбаясь, он решительно подошел к ней.

– Ты мне больше нравишься в лежачем положении.

Он схватил ее за плечи и прижал их к кремовой коже. Бросился на диван рядом, взглядом спрашивая ее согласия.

– Я не уверен, что это следует делать. – Его голос звучал напряженно.

– Я тоже.

– Но я думал сегодня об этом всю ночь.

– Только сегодня? Я думаю об этом вот уже несколько недель.

Он поцеловал ее еще раз, будто пытаясь доказать им обоим, что это нужно, долгим, нежным поцелуем. Желание разгоралось в них все сильнее. Они позволили этому жару разойтись, трогая друг друга, наслаждаясь этими прикосновениями, хотя объятие все еще не было страстным. Для последнего шага требовалось еще время.

– Что ты думаешь? – спросил он.

– Мне хорошо.

– Мне тоже.

– Все знакомое, родное.

– Да.

Он тоже отдался во власть воспоминаний, и вместе с ними пришло решение, что это правильно, что это нужно.

Майкл поцеловал ее еще раз, и в этом поцелуе уже не было ничего дружеского. Он был требовательным и горячим. Бесс ответила таким же. Они сжимали друг друга в объятиях, их ноги переплелись, страсть требовала немедленного удовлетворения. Колебания, сдержанность были отброшены. Они покрывали тела друг друга бесчисленными страстными поцелуями. Оба искали более удобное положение, вдыхая аромат друг друга. Прошлое и настоящее, смешавшись, слились в этих объятиях: желание, надежда, вражда, ошибки и неудачи прошлого, страх повторить их снова.

Их порыв друг к другу означал конец длительного отчуждения, страсть была бурной и поглощающей. Он нашел ее грудь и ласкал под одеждой. Затем уложил ее удобнее, поднял вверх свитер, поцеловал через лифчик, прижав ее бедра весом своего тела. Бесс выгнулась дугой, из горла вырвался крик восторга и наслаждения. Майкл быстро расправился с ее одеждой, затем со своей. Он вновь опрокинул ее навзничь, и она с наслаждением ощутила его губы на своей обнаженной груди и животе. Она слышала его стон, его губы опускались все ниже, к теплой живой плоти внизу живота.

– Помнишь?

Она помнила, да, она помнила, как они стеснялись, когда это случилось впервые. Потребовались годы, чтобы они стали это делать умело и не испытывать при этом смущения. Бесс закрыла глаза, отдавшись ощущениям его горячих губ, проникающих в самое интимное. Ее ноздри расширились, она чувствовала, как он вдыхает запах ее тела, в голове проносились воспоминания о тех, былых, мечтах, когда с бешено стучащими сердцами они отбрасывали все, отдаваясь этому жадному, первобытному и наслаждаясь им. За все три года связи с другим мужчиной она ни разу не позволяла ему ничего подобного. Но это Майкл, чьей невестой она была в свое время, чьих детей выносила и родила, с кем научилась тому, что они делали сейчас.