Крестная внучка мафии - Владимир Викторович Бабкин

перечитала содержание записки, которую Сандро мне оставил в белом конверте. Уже без труда разбирая очень корявый почерк, я читала:

«Виктория, спасибо за вкусный завтрак и что не задавала мне вопросов. День будет непростым, и я могу приехать, мягко говоря, не в настроении. Я не знаю, что тебе нравится, но прошу, порадуй себя чем-нибудь сегодня. Мне будет приятно увидеть твою улыбку вечером.

Пароль от карты 3317. Наличные для чаевых.

PS: захочешь уехать — напиши мне смс и скажи Фабио, чтобы он отвез тебя куда нужно. Безопасно и без происшествий».

Резко развернувшись, я в сотый раз показала носатому сицилийцу черно-золотую карточку.

— Фабио, это точно не пропуск ад?

— Скорее в рай… — завистливо вздохнул Фабио, поправив черный костюм.

— Нет, давай еще раз и честно… Сколько я могу потратить, используя эту карту?

Не выдержав ежеминутного прессинга за последний час, сицилиец почти взвыл:

— Этой карточкой пользуется только синьор Сандро. Думаю, именно вы, можете тратить сколько захотите!

— Это сколько же денег я могу потратить, если две с половиной тысячи евро — это чаевые?! — шепотом закричала я, сжимая дрожащей рукой карточку.

— Ну, тысяч пятьдесят на ней точно есть…

— Сколько?! — не верила я.

Приняв мой шок за то, что я оскорбилась такой маленькой суммой, он тут же добавил более уверенно.

— Хотя скорее тысяч триста пятьдесят… — и солидно поправив пиджак добавил. — Синьора, если хотите, например, купить машину люксового класса, то разрешите мне помочь с выбором… Вы будете выбирать какая вам нравится внешне, а я помогу вам с комплектацией и прочим…

Меня едва не хватил удар.

Разве так бывает? Мы живем в очень-очень простенькой студии за чертой города, где нет даже телевизора и электрического чайника. И при этом Сандро оставил мне личную карту с суммой, на которую я могу купить квартиру в Москве!

Не понимая, что происходит я брела по улицам, чувствуя, как все внутри буквально кричит, что мы на пороге какого-то грандиозного шухера. Не может быть такого, что мы устроили такой переполох, а через день я могу в наглую пойти и потратить хоть триста тысяч евро.

— Синьора! — вдруг окликнул меня за спиной Фабио. — Может хоть ноутбук вам купим?

Повернув голову, я увидела, что остановилась напротив витрины магазина яблочной техники.

— Да, он явно не повредит… — отрешенно пробормотала я.

Александр Лукрезе

Давно Сандро не был так напряжен, ожидая в дорогой приемной. Что хуже? Сесть в тюрьму или расхлебывать последствия от дедушки из-за того, что он женился без разрешения и развелся?

Законная жена наследника Лукрезе очень важный человек в семье. Жена без брачного договора — это очень серьезная и опасная фигура с кучей прав имущество и прочее. А они хоть и развелись по-тихому, но из-за этого побега документы на развод Фабио забрать не успел.

И если его поступок с Интерполом из-за того, что Вики опоили наркотиками, дедушка поймет, то вот если он хоть на долю секунды усомнится в честности девушки — ее могут грохнуть по-тихому, а не разбираться. Как бы его самого не заставили ее застрелить и похоронить.

Дверь открылась и на пороге появился знакомый мужчина с залысинами в дорогом костюме.

— Месье Лукрезе младший, здравствуйте, — вежливо улыбнулся он. — Как поживаете?

— Благодарю, я в добром здравии, — почти на чистом французском ответил Сандро.

— Если у вас будут вопросы — обращайтесь, — благосклонно кивнул их человек из Интерпола. — Но я был бы рад пообщаться с вами без фейерверков. Это вы молоды, а я уже человек пожилой и из-за шума очень плохо слышу.

Недобро поигрывая челюстью, Сандро пытался пропустить мимо ушей ехидный тон легавого. Скотина, знает с чьей руки кормится еще и позволяет себе так с ним разговаривать. Если бы не последствия того, что сделают с наивной Викторией, если он хоть слово лишнее сейчас скажет — пожалел бы уже.

— Прощу прощения, кажется, меня зовут. Надеюсь, вы на здоровье тоже не жалуетесь, — кивнул он, без разрешения входя в кабинет.

Синьор Лукрезе старший сидел в массивном кожаном кресле и криво усмехнувшись сверлил внука непроницаемым взглядом.

— Ну, что паршивец… — недобро начал он, положив на стол пистолет. — Решил, что раз ты мой внук, то тебе можно все и ничего за это не будет?

Глава 28

16 апреля 9.35 утра.

Александр Лукрезе

Не моргая, Сандро смотрел на пистолет на столе и думал, что теперь делать.

— Ну, что паршивец… — недобро начал дедушка — Решил, что раз ты мой внук, то тебе можно все и ничего за это не будет?

Синьор Лукрезе старший сидел в массивном кожаном кресле в черном костюме, лучше всех слов говорящем о том, что настроение у него рубить головы без разбору.

— Может быть тебе стоит в тюрьме посидеть пару лет? Без поддержки, без связей, в каком-нибудь суровом месте…

Не зная, можно уже говорить или нет, Сандро молчал, а дедушка продолжил:

— Я вот посидел в свое время и, ты знаешь, глупости делать сразу же перехотелось. Научился не ссориться с важными людьми, договариваться, принимать верные решения, чтобы выходить из самых щекотливых ситуаций.

— Если ты так считаешь нужным, дедушка, то значит я сяду в тюрьму… — тихо ответил он.

Если ему придется перед этим застрелить Вики и похоронить, будет уже как-то все равно садиться в тюрьму или нет.

Некоторое время дедушка молча рассматривал его, а после вздохнул и с душевной болью спросил:

— Скажи честно, Сандро, ты в нее влюбился?

— Влюбился, — с трудом выговорил он, не отпуская взглядом пистолет.

— А как ты думаешь, за эти два дня Виктория в тебя достаточно влюбилась, чтобы ждать тебя из тюрьмы?

— Не знаю… Но что-то она ко мне точно испытывает…

— Как интересно… Скажи, а просто романтической прогулки в Париже ей было недостаточно, чтобы начать к тебе что-то испытывать? Она захотела кругосветное путешествие за двадцать четыре часа? Со стрельбой и героем из кино?

Проглотив ком в горле, он отрицательно мотнул головой.

— На самом деле это я хотел ее впечатлить, она вообще ничего не просила… Я хотел показать Виктории насколько она для меня особенная… И не решался признаться в своих чувствах…

Лучше его будут считать нерешительным идиотом, чем обвинят девушку, которая ни в чем не виновата, кроме того, что требовала от него уважать ее и не обижать. Заметив, что дедушка его готов