История США - Эдуард Иванян

За период с 1890 по 1910 г. в США иммигрировало ок. 12 млн человек. Американские демографы отличают эту иммиграционную волну от 8-миллионной волны иммиграции 1850–1880 гг. из Северной и Западной Европы — Англии, Ирландии, Скандинавских стран, а также из Китая. После 1880 г. основную массу иммигрантов составили исповедовавшие христианство или иудаизм и принадлежавшие в основном к средним классам выходцы из Южной и Восточной Европы (в 1900 г. — 84,9 %), ставшие благодатной средой для распространения идей социальной справедливости. Итальянцы, греки, выходцы из Балканских стран и Австро-Венгрии, поляки и россияне, оседавшие преимущественно в крупных промышленных городах Северо-Востока и Среднего Запада США[158] и умножавшие число дискриминируемых крупным капиталом страны трудящихся, заметно увеличивали численный состав профессиональных рабочих союзов и накал всевозможных движений протеста. К этому же времени началась и иммиграция японцев, оседавших преимущественно в Калифорнии. К 1910 г. рабочие-иммигранты составляли более половины контингента рабочей силы страны.

Экономический кризис 1873–1876 гг. четко обозначил контраст между образом жизни малочисленного состоятельного слоя американского общества и подавляющего большинства трудовой Америки. Происходившая на протяжении этих лет промышленная революция умножила ряды рабочего класса страны, но создала одновременно множество ранее неведомых социальных проблем.

«В Америке началась эра — эра архимиллионеров и денежных королей неслыханной роскоши и великолепия и в то же время эра ужасающей бедности и суровой нищеты», — писал американский социалист Моррис Хилквит. Соседство полуразрушенных городских жилищ бедняков с эффектными архитектурными сооружениями, построенными по проектам известных архитекторов, в том числе пользовавшегося особым успехом Генри X. Ричардсона, становилось все более распространенной отличительной чертой крупных городов. Основная масса роскошествующих богачей проигнорировала призыв дальновидного магната и филантропа Эндрю Карнеги к «скромной жизни и отказу от броской экстравагантности», выдвигая в поддержку неизбежности «выживания сильнейшего» дарвиновскую теорию борьбы за существование. К теоретическим обоснованиям разумности складывающегося общественного строя подключались интеллектуальные силы в лице видных представителей литературы и искусства, объявлявших предпринимательскую элиту страны движущей силой общественного прогресса. В эти годы были изданы труды Генри Джеймса, Эдит Уортон, Хорейшо Алджера, Уильяма Дина Хауэллса и других писателей, создававших привлекательные образы персонажей и их «дорогу к успеху» на основе биографий реально существующих личностей, чтобы было «делать жизнь с кого».

Попытки использовать социальный дарвинизм и привлечь под свои знамена известные обществу авторитеты оказались малопродуктивными. В стране все явственнее проступали признаки назревающих социальных волнений, множилось число профессиональных объединений трудящихся, выступавших за право на труд, повышение заработной платы, всеобщий 8-часовый рабочий день.[159] Забастовки рабочих становились все более организованными и целенаправленными.

Происходящие в стране события не были результатом сиюминутных социальных сдвигов, а назревали на протяжении по крайней мере двух предшествовавших десятилетий. Революционные события 1848–1849 гг. в Германии, Франции, Австрии, Италии и Венгрии способствовали массовой европейской иммиграции, основательно «зараженной» социалистическими идеями. В результате иммиграции в США немецких рабочих (после поражения революции 1848 г. в Германии), французских радикалов (после падения Парижской коммуны в 1871 г.) в стране стали широко распространяться идеи европейского социализма и прививаться испытанные в Европе формы организованного рабочего движения. Германские иммигранты активно занимались образованием рабочих политических партий и завоеванием общественной поддержки производственных кооперативов. Таким образом, американским нейтивистам был предоставлен дополнительный повод протестовать против «иностранного деспотизма» и подрывной роли «чужаков», заражающих страну социалистическими идеями.

В 1867 г. в США возникли секции I Интернационала. Декларация принципов основанного в 1864 г. I Интернационала — «Международного товарищества рабочих» — включала положение, нашедшее отклик в только зарождавшемся американском рабочем движении: «Нынешнее пробуждение рабочего класса в промышленных странах Европы создает основание для новой надежды, но в то же время содержит торжественное предостережение не повторять старых ошибок и требует объединения тех движений, которые существуют еще разрозненно». Руководители американского профсоюзного движения основали в 1866 г. Национальный рабочий союз (National Labor Union), объединивший 650 тыс. рабочих. В 1867 г. объединились Германский общий союз рабочих и Коммунистический клуб Нью-Йорка, образовав Социальную партию Нью-Йорка и его пригородов (The Social Party of New York and Vicinity), которая приняла политическую платформу, представлявшую собой нечто среднее между принципами I Интернационала и программой Национального рабочего союза.

Идеей более эффективной организации рабочего движения прониклись и афроамериканцы. В 1869 г. был создан Национальный профсоюз цветных с целью объединения негритянских рабочих и кооперативных ассоциаций. Однако чернокожие политики подчинили стоявшие изначально на первом плане экономические задачи профсоюза сугубо целям политической предвыборной деятельности, что и привело к его распаду в 1874 г.

Одним из методов, способствовавших укреплению единства рабочих, стало проведение отраслевых, а со временем и общенациональных забастовок. В 1871 г. состоялась стачка углекопов Пенсильвании, которая продолжалась более шести месяцев и в которой приняли участие 30 тыс. человек. В кровопролитных событиях, связанных с этой забастовкой, были обвинены члены тайной группировки шахтеров ирландского происхождения «Молли Магвайрс» (Molly Maguires). После подавления стачки были арестованы 24 наиболее активных ее участника, десять из которых были позднее повешены по приговору суда.

Безработица, начавшаяся в результате экономического кризиса, осложнилась в 1877 г. большой железнодорожной забастовкой. В 80—90-х гг. состоялось ок. 23 тыс. стачек, в которых приняли участие более 6,5 млн рабочих. Из наиболее крупных выступлений этих лет были объявленная профсоюзами всеобщая забастовка в Нью-Орлеане, забастовки шахтеров в Теннесси, железнодорожных стрелочников в Буффало и рабочих медных рудников в Айдахо. Одной из крупнейших в истории страны стала состоявшаяся в 1882 г. в Гомстеде (штат Пенсильвания) стачка 3 тыс. рабочих-сталелитейщиков заводов, которые принадлежали стальному магнату Э. Карнеги. На ее подавление были брошены силы частного детективного агентства Пинкертона, к услугам которого часто прибегали в те годы американские промышленные корпорации. В вооруженных столкновениях между бастующими и силами, брошенными на их усмирение, погибли девять рабочих и три агента. Спустя четыре месяца стачка была подавлена, ее лидеры были внесены в «черные списки», а профсоюзные комитеты, принявшие участие в ее организации, распущены.

В борьбе с растущим рабочим движением предприниматели широко пользовались услугами штрейкбрехеров,[160] объявляли локауты,[161] увольняли забастовщиков или понижали им заработную плату. Общественное мнение страны в целом не поддерживало стачечного движения, которое осложняло «нормальную» жизнь, внося в нее помимо неуверенности в завтрашнем дне неудобства в виде неработающих отраслей экономики и транспорта. Кроме всего прочего в активизировавшемся рабочем движении американский обыватель усматривал «руку» чуждых его образу жизни иностранцев из «зараженной социализмом» Европы. Администрация США все чаще принимала сторону работодателей, а местные судебные органы выносили все более жесткие наказания забастовщикам.

Ни один закон ни в одном штате не содержал официального запрещения стачек, но существовали законы, делавшие невозможной эффективную забастовочную борьбу. К 1886 г. в 35 штатах профсоюзная деятельность могла подвергаться судебному преследованию как преступный заговор, и лишь законы в трех штатах поощряли организацию профсоюзов и освобождали забастовочное движение от уголовного преследования за эту деятельность. На борьбу с рабочим движением все чаще привлекались федеральные войска, частные детективные агентства, располагавшие собственными силами усмирения, и полиция штатов. Их столкновения с бастующими рабочими все чаще сопровождались актами насилия и заканчивались кровопролитием, жертвами с обеих сторон и нанесением серьезного материального ущерба.