Второй - Ята Петри

Хотя о каком институте могла идти речь, когда каждый день на Серегу сваливались такие проблемы, что думать об отвлеченных науках сил не было.

И еще работа с системой. Вот что было основное.

Два дня отдыха Серега решил не тратить на сидение дома, а попросив одного из докторов Клиники пообщаться с пациентами и, дождавшись пока оперативники уеду по заданиям, перебрался в Клинику.

На пациентов Максимов за последний год насмотрелся. Диагноз можно было чисто по внешнему виду ставить. Худоба, заторможенные реакции, патологическая тяга к сладкому. Серега научился отличать и косвенные признаки.

Люди, все как один, были с пустыми глазами. Именно так. Без внутреннего огня, без эмоций. Паразиты в ауре питались эмоциями. А врачи Клиники так толком и не научились выводить зародышей из аур. Очень мало случаев было положительного исхода. Процентов на 70 все заканчивалось печально- либо попыткой построить кокон, либо полным выгоранием. И тогда подключались чистильщики. Серега до определенного момента даже не догадывался зачем существуют закрытые боксы, а когда понял- стал обходить этот сектор санатория десятой дорогой.

Общаясь с пациентами, Максимов чувствовал огромный стыд и не менее огромную жалость. Словно был лично виноват в том, что эти люди заполучили себе паразита в ауру. Но они никак почти не реагировали на его эмоции. Разговаривать было сложно- словно разговор был не с человеком, а с манекеном, который на все вопросы отвечал заученными фразами — если отвечал. Из всех доступных эмоций для пациентов был лишь страх. И еще они чувствовали боль. Больше половины сидело на обезболивающих. А кое- кто уже и на опиатах. Снять внутренне напряжение было практически не реально.

Может быть после общения в Клинике Серега по другому стал вести себя на всех операциях. Так словно был лично ответственным за происходящее. Он старался дожать, докачать любое дело по зачистке, по дезинфекции. Но наверное больше всего выкладывался именно на аналитике и поиске. Он как то понял, что самое ценное в борьбе с Прилипалами- это время…ну и Дар. Куда ж от Дара денешься. Прежде всего потому, что Дар позволял сократить время. Позволял найти еще не внедрившихся зародышей, черный пух и зараженные предметы в самой начальной стадии до распада и до посева. Понимал и злился до одури на своего Мага- без толку растрачивающего Дар.

В тот день в Клинике было тихо и спокойно. Обязательная проверка больных закончилась еще позавчера и пациенты потихоньку приходили в себя после достаточно унизительных, с человеческой точки зрения, но таких необходимых осмотров.

Серега выпросил несколько лечебных карт- его интересовали прежде всего люди зараженные в определенной части города. Он тогда еще думал построить привязку к географии и в принципе что-то в этой теории было.

Пациенты- двое мужчин и совсем молоденькая 16 летняя девчонка. В клинике все не больше двух недель. У каждого в ауре укоренившийся зародыш. Слабенький, но тем не менее уже начавший питаться. Судя по мед. картам- одному из мужчин должно было повезти. Зародыш в ауре чах- а с препаратами и под постоянной химией был шанс, что он так окончательно зачахнет и аура сама по себе его перетравит. Большой шанс. А вот для девочки и для второго мужчины таких шансов почти не было.

Серега вначале пообщался с мужчинами. Он даже без карт понял кому суждено выздороветь. Искорка жизни, искорка настоящих чувств уже пробивалась сквозь восковую маску лица. Ничего нового он не узнал- все и так было описано в истории болезни. Одним словом можно было охарактеризовать- «не повезло». Не повезло попасть в плохое место и в плохое время. Попали под выброс. Во время не сняли с плеч заразу плюс ослабленный иммунитет(у одного- туберкулез, у второго- просто перенесенный совсем недавно банальный грипп) и…имеем то что есть. Взрослые зародыши точат ауру.

А девочку Серега не нашел. Он походил по женской половине, поговорил с медсестрой(интересная блондинка, полногрудая, чем — то похожая по типажу на Мерлин Монро- ей бы в фильмах сниматься, а не с уколами и таблетками возиться), но девочка словно в воду канула. Серега начал переживать, что напугал заранее и так задерганную жизнью в закрытых палатах девчонку. Он бродил по территории, показывал фотку с медкарты, но никто толком не мог сказать куда девочка делась.

Понятное дело, что с закрытого крыла она никуда деться не могла. Но тем не менее. Оставались душевые и подсобные помещения — две комнаты для инвентаря по уборке и гладилка.

Стесняясь и заранее краснея (вот чего от себя точно не ожидал), Серега сперва робко постучался в дверь женских душевых, а после не услышав ответа осторожно заглянул во внутрь. И никого не обнаружил. В гладилке две нянечки старыми, какими-то еще допотопными утюгами, разглаживали серое больничное белье. А вот дверь в подсобку оказалась запертой. Серега подергал ручку. Внутренний замок был открыт, но дверь не поддавалась- держалась на внешней щеколде. Заперто изнутри — прикинул Серега и более настойчиво загрохотал кулаком. Тишина. Нет, не совсем. Какие-то шорохи, то-ли скрипы, то-ли всхлипы он услышал. Не сомневаясь, высадив хлипкую дверь ворвался в помещении. И понял, что не зря волновался. На полу среди швабр, метелок и ведер сидела в луже крови маленькая худенькая девчушка с перерезанными на обеих руках венами.

Максимов подхватил на руки почти невесомое тело и побежал прямиком в ординаторскую к дежурному доктору.

Девочка была в сознании- но слишком слабенькая, слишком напуганная. Ей перевязали руки, напоили крепким сладким теплым чаем. Максимов все время был рядом. Ему надо было понять — почему она это сделала и не он ли был невольным виновником. Не хотелось с таким грузом ходить.

Он сидел возле кровати, осторожно гладил тонкую почти прозрачную руку перебинтованную чуть выше запястья.

— Зачем вы меня нашли? — спросила девочка, когда кроме Максимова в палате никого не осталось.

Он удивился, хмыкнул непонимающе.

— Зачем? — Повторила она.

Серега по — честному не знал что сказать. Но она ждала. Пришлось объяснять.

— Я просто искал тебя. Мне надо было задать пару вопросов и все…А когда никто не мог сказать куда ты подевалась, я испугался того какую ерунду ты могла придумать. Я не хотел тебя пугать. Мне надо было просто поговорить.

— Тот дядька, Маг, тоже говорил, что хочет просто поговорить…а сам….

— Какой дядька?

— Старый, с глазами на выкате и родимым пятном. Он был на осмотре сутра. Он сказал что…Он сказал, что если я его не буду слушаться он расскажет врачу, что у меня растет зародыш. И меня…и меня убьют. Накормят таблетками до смерти. Я знаю. Так бывает. Слухи ходят…А я не хотела таблеток. Не хотела умирать. Я выздороветь хочу. Чтоб голова не болела и можно было нормально думать, и школу закончить. А он…он сказал, что если я не…А он старый и противный! Я так не хочу! А он сказал, что вечером вернется и…Я не захотела ждать вечера! Я у медсестры канцелярский нож украла. Мне страшно было! Но он же страшнее…, а если не слушаться- то тогда…какая разница…Так хоть сам….Что теперь будет?