Охота на мужа, или Заговор проказниц - Юлия Шилова

Мне хотелось верить режиссеру, уж слишком он был напуган, разбит и подавлен. Такой великий, недоступный и такой неземной стоит на кладбище с лопатой в руках и со слезами на глазах пытается убедить меня в том, что он знать не знает мою подругу Не выдержав, я достала из сумочки мобильный телефон и попыталась позвонить Светке, но и на этот раз у меня ничего не вышло. Светкин мобильный был недоступен и находился вне зоны действия сети.

– Ну что? – тихо спросил меня плохо выглядевший, уставший Денис.

– Мобильный выключен.

– Может, она где-нибудь загуляла? Ты же сама видела, что этот мужик встречался со своей любовницей.

– А клипса?

– Может, у этой артистки в сумочке были точно такие клипсы?!

– Нет. Светка знает, что я за нее переживаю. Если бы она пошла в разнос, то не отключала бы свой телефон.

Я и сама чувствовала всю нелепость этой ситуации и как-то нервно пожала плечами. Мне показалось, что время остановилось и неизвестно когда стрелка циферблата пойдет дальше.

– Тогда пусть роет могилу, – тихо сказал Денис и подошел к режиссеру поближе. – Мужик, мы тут с тобой всю ночь стоять не будем. Мне самому в больницу нужно. Давай рой могилу и дело с концом!

– Я сказал вам всю правду…

– Копай! – закричал Денис и приставил к голове режиссера пистолет.

Режиссер стал громко стонать от боли в несгибающейся ноге и выкорчевывать из земли куски глины.

– Я сейчас свалюсь…

– Копай!

– Не могу…

– Копай, сволочь, или я нажимаю на курок!

Режиссер обреченно посмотрел на рукоятку револьвера и все с теми же стонами продолжил копать.

– Я не знаю никакой Светы и никогда не знал…

Неожиданно он отбросил лопату, упал в небольшую выкопанную яму и стал громко рыдать…. Эти рыдания чуть не разорвали мое сердце, чуть не вывернули его на изнанку.

Громкие мужские рыдания перемешивались с разбушевавшимся ветром, сгибавшим стволы деревьев. Я с ужасом посмотрела на эту картину и прикусила губу так, что на ней показались капельки крови. Человек, знающий, что его ожидает смерть, отдаст и расскажет последнее… А этот молчал. Видимо, ему просто нечего бы-. досказать…

– Вставай и копай! – громко скомандовал Денис и схватился за свое простреленное плечо. – Вставай, падла!

В тот момент, когда Денис снял пистолет с предохранителя, я отвела его руку в сторону и быстро проговорила:

– Денис, перед смертью человек всегда раскаивается. Перед смертью мы все честны. Скорее всего, Светка все сама себе накрутила и напридумывала. У нее очень бурная фантазия. Ей не привыкать. Мне кажется, сейчас мы наезжаем на невиновного человека…

– Ты уверена?!

– Не знаю, но мне хочется ему верить. Ему и так сегодня досталось. Его ранили, он потерял любимую женщину..

– Какая она ему любимая? Он не любит никого, кроме себя. Не думаю, что он шибко расстроился из-за ее гибели.

– Все равно.

Режиссер услышал мои слова и закричал :

– Клянусь своей супругой, своими детьми, внуками, своей репутацией – я не знаю никакой Светы. Сегодня я должен был встретиться с Ольгой. Если я вру, то пусть моя семья будет проклята, а мои внуки заболеют страшной болезнью!

– Он и в самом деле ничего не знает. Давай его отпустим.

– Ты не пожалеешь?

– Нет.

Когда режиссеру приказали вылезти из ямы, особого торжества в его глазах не чувствовалось, а только страшная боль и чудовищная усталость. Казалось, он постарел на несколько лет. Посмотрев на меня благодарными глазами, он вытер рукавом слезы и произнес:

– Я сказал правду…

Денис кивнул головой и прокашлялся:

– Мужик, ты нас извини. Мы к тебе без претензий.

Мы тебя отпускаем. Трупы на твоей совести. Пусть от них избавляется твоя многочисленная охрана. По рукам?

– По рукам, – словно умалишенный, пробормотал режиссер. – Вы не переживайте. Я сделаю все в лучшем виде Честное слово.

– Мы тебе верим, мужик. Мы с тобой никогда не встречались, а видели тебя только по ящику. Ты все уяснил?!

– Конечно, конечно… А деньги?

– Что деньги?

– Отдайте мне мои деньги. Мне нужно вернуть долг.

Умоляю вас.

– Держи.

Денис протянул режиссеру пакет с деньгами и похлопал его по плечу.

– Нам чужого не надо. Мужик, ты без обиды, путаница получилась. Там у тебя в доме, наверно, охраны уже куча. Давай мы тебя хоть до поворота довезем.

– Нет. Езжайте, я сам, – истерично замахал головой режиссер.

– Да мы тебя не тронем. Садись в машину. Куда ты один с такими деньжищами и простреленной ногой?

Доедешь до поворота. Отсюда до дома далеко. Мобильный я тебе тоже свой дать позвонить не могу. У твоей охраны мой номер высветится, сам понимаешь.

– Конечно. Мне ничего не нужно. Вы езжайте. Я сам доберусь…

– До дома далеко. Ты же в обморок свалишься. Садись в машину.

– Нет. Вы меня и вправду отпускаете?

– Конечно. Мы же сказали, что мы к тебе без претензий.

– А вы мне в спину не выстрелите?

– Нет. Мы даже хотим тебя подвезти.

– Спасибо, я сам. Я могу идти?

– Иди. Чего тебе делать с такими-то бабками ночью на кладбище?

– Тогда я пошел?

– Иди.

Когда силуэт режиссера, держащего пакет с аккуратно сложенными пачками долларов, похромал между могил и через несколько минут скрылся из виду, Денис не удержался и крикнул:

– Мужик, давай мы тебя до дороги довезем! Мы, честное слово, тебя не тронем!

Ответа не последовало…

Глава 24

По дороге в клинику я сидела как безмолвная мумия, не издавая ни звука.

– Ань, о чем ты думаешь? – наконец не выдержал Денис. У него было встревоженное выражение лица и очень усталый, нехороший вид.

– Да так…

– Не переживай ты. Объявится твоя подруга. Только ты ей всыпь по первое число, чтобы она не играла на чувствах близких людей и соизмеряла свои силы с теми, с кем решила поиметь дело. Она у тебя вообще чудная какая-то… Ты бы к ней присмотрелась получше. Какая-то она у тебя слишком самоуверенная и безответственная…

– Друзей не выбирают.

– Странно, а мне всегда казалось, что друзей как раз и выбирают. Не выбирают родителей. В принципе ты от нее недалеко ушла. Вы друг друга стоите. Где она любит проводить свободное время?

– В смысле?

– В смысле того, когда ей хочется немного развеяться, куда она едет?

– В «Парижскую жизнь».

– Что это такое?

– Ты не знаешь, что такое «Парижская жизнь»?', – Почем мне знать. Наверно, забегаловка какая-нибудь?

– Это не забегаловка, а нормальное заведение. Я и сама там люблю расслабиться. По крайней мере, раз в неделю точно. Если утром на работу не нужно и можно выспаться, я смело туда еду. Там бывает очень много моих клиенток.