Ничейная магия - Ирина Ростова

но ветер бил, проникая, неся с собой причитания мертвецов: размеренный голос эр-Эландиля, выводящий свой речитатив, насмешливые слова Вейлариса о наследстве, словно зацикленные по кругу, плач Синки, и другие голоса, знакомые и не очень, спешащие рассказать о своих утратах и боли. Торрен взрыкнул впереди, прибавляя ходу, словно его ударили по больному. В последние секунды шквал ветра в лицо и хор голосов в нем были почти невыносимы, но Торрен словно пробил невидимую стену в конце коридора и повалился вперед, на пол, утратив равновесие с неожиданным прекращением сопротивления, и Мист упала на него, дезориентированная.

— Виль мертв, что ли? — хрипло спросил Торрен, начиная подниматься. — Это мертвецы говорили с нами. Наши мертвецы.

— Ваш-ши, мерветс-ссы, — подтвердил голос впереди, именно тот голос, который эхом отзывался им в этом проклятом замке.

Мист шустро сползла с Торрена и поднялась, прижимая к себе череп и Книгу, которые так и не выпустила ни на секунду, предпочтя разбить нос при падении, чем потерять их.

Торрен выхватил меч и привычно загородил подругу, исподлобья глядя на покрытый ледяной коркой трон и иссохший труп на нем. Впрочем, труп себя трупом, кажется, не считал, видимо, запамятовав о факте собственной кончины.

— Здрасте, — сказал Торрен, хмуро изучая потенциального противника. — Это ты, что ли, безобразничаешь тут, дяденька?

— Вы приш-шли в мой дом, — сказал труп уверенно, поблескивая на незваных гостей черными драгоценными камнями в глазницах. — Расспхугхали моих с-слугх. Вассс надо наказссать, бессмысленные детхи.

Мист возмутилась. Про “бессмысленное дитя” она достаточно слушала от ар-Маэрэ в своих лихорадочных видениях, и чтобы очередной труп, не желающий нормально упокоиться, тоже ей высказывал — этого еще не хватало.

— Симорель, — тихо сказала она, держа череп. — Уничтожь его.

Череп снова взорвался изнутри лучами света, соткав в воздухе фигуру спектрального воителя, и Симорель нечеткой световой полосой метнулся к своей цели. Труп на троне поднял руку, словно воздвигая щит, и Симорель, снова обретая четкие очертания, ударил по области тьмы своим мечом, отбивая от нее часть. Мертвец явно занервничал: он приподнялся, опираясь на подлокотники, и от следующего удара нематериального меча по ничуть не более материальному щиту дернулся, и стал пытаться контратаковать, воздевая осыпающиеся пеплом длани вверх, от чего из пола полезли уже знакомые Торрену и Мист ледяные руки. Однако, они никак не могли схватить эльфийского воителя, который сам давным-давно потерял свое тело. После пары неудачных попыток, руки занырнули обратно в пол и высунулись рядом с живыми противниками, заставив девушку отпрыгнуть в сторону с громогласным визгом. Торрен, увернувшись от хватки, невозмутимо стал кромсать гадкие руки мечом, а Симорель продолжал раз за разом атаковать мертвеца на троне, отвлекая его от живых и заставляя ставить все новые и новые темные щиты.

— Мист, заклинание свое давай, давай же! — рявкнул Торрен, пытаясь вытряхнуть подругу из заторможенной задумчивости.

— А? Что? — пытаясь сообразить, что от нее хочет напарник и как там справляется ее волшебный помощник, девушка вытаращила ничего не понимающие глаза на приятеля.

— Заклинание твое, на упокоение! — рявкнул Торрен, отмахиваясь от множащихся рук, расталкивающих камни пола. Мист еще несколько мгновений пыталась совместить его слова с реальностью и понять, что он от нее хочет, но потом, все-таки, сообразила.

— Пусть хранит тебя свет, — забормотала она. — И сумрак явит тень, пусть сон твой будет крепок, покойся, пепел, вечно, — на этот раз, благодаря тому, что внимание нападающих было сконцентрировано не на ней самой, она успела понять, что руки опали и потеряли силу уже после этих слов, без финального предложения заупокойного ритуала. Однако, она все равно бы договорила до конца, если бы мертвец, с которым сражался Симорель, не взвыл бы целым хором голосов и не метнулся бы, теряя по дороге целые куски пепельной плоти, к висящей на петлях двери в боковой стене, за которой был мрак. Стоило ему переступить порог, как оттуда же навстречу приключенцам прямо-таки выстрелили две серые твари, уже более чем знакомые и от этого почти не пугающие.

Симорель, расправившись с опутывающим его хоботом холодной тьмы, взмыл серым наперерез, и Торрен решительно шагнул вперед тоже, хоть из распахнутой во тьму двери в него снова ударил холодный ветер, несущий нестройные причитания мертвецов.

— Тикает, тварь, — выругался Торрен, отмахиваясь мечом от отброшенной на него Симорелем серой гадости. — За ним, за ним, Мист, за ним!

Мист не понимала, зачем им преследовать такого в высшей степени неприятного типа, раз он уже, фактически, признал свое поражение и оставил поле боя за ними, но Торрен ухватил ее за запястье руки, держащей череп, и поволок за собой во мрак с азартом, который следовало бы приберечь до лучших времен. Так они и втянулись в черный выморот: Торрен, шагающий с воздетым вперед мечом, в полунаклоне преодолевая штормовой ветер, за ним, на буксире, сопротивляющаяся Мист, и за ней — тонкая световая струйка, втягивающаяся постепенно в череп в ее руке.

Они падали сквозь перетянутую во все стороны густую тьму то ли вечность, то ли доли мгновения, ничего не видя впереди себя, пока многоголосый хор впереди не крикнул “Дея, зову тебя”, порождая крошечную точку света далеко впереди. Точка помедлила немного и начала быстрыми штрихами рисовать пейзаж по полотну полного мрака. Вот камни стен башни, вот шевелящаяся под ветром трава, вот далекий лес, и светлое небо, источающее лучи: Мист и Торрена словно выплюнуло вперед, в эту идиллистическую картину, пыльных, грязных, потных, совершенно неуместных в этом мире идеального света. Тор продолжал держать девушку на запястье, оглядываясь кругом, но это не он первым увидел улепетывающую серую фигуру.

— Вот там! — крикнула Мист, рванувшись в нужную сторону и крикнула. — Симорель! Взять его!

Из черепа в этом мире брызнул даже не свет, а живая светящаяся кровь, и она сплелась в фигуру эльфа, куда более плотную и яркую, чем в обычной ситуации. Воитель появился уже бегущим, преследующим улепетывающего мертвеца по травам и листьям, сотканным из света, и приключенцы, пыхтя, бежали за ним. Их противник двигался уверенно, быстро: он явно бывал в этих прекрасных и странных землях, и знал куда убегать. Одна прекрасная картина сменялась другой, но вокруг не становилось больше цветов — повсюду был только чистый бело-золотой свет, перетекающий из формы в форму, из предмета в предмет, заполняя все и не оставляя места теням и мраку.

— Где…мы…вообще? — выдохнула Мист, пытаясь по совету Торрена держать дыхание и выдыхать на шаг левой ноги.

— Ты магичка, ты и скажи! — радостно отозвался Торрен, продолжая тащить ее за собой. Свет оседал на его плечах, окрашивая