Ревность - Кристина Французова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мирка, три часа ночи, ты сдурела или случилось что? — сонный хриплый голос подруги раздался в ухе после десятого телефонного гудка.
— Случилось. Я еду к тебе. Сейчас, — даже странно, что я не рыдала и не билась в истерике.
— Ты цела? Не пострадала? — её сонливость исчезла, сменяясь отчётливым беспокойством и тревогой.
— Цела и не пострадала, — как можно быстрее успокоила её. Хм, физически я действительно не пострадала.
— Я сама вызову тебе такси, а ты пока выбирайся из клятого гадюшника.
Она даже не представляла, насколько точно описала мои собственные мысли и чувства некоторое время назад.
А вскоре второй раз за ночь я тихо кралась в потёмках собственного дома, задыхаясь от душного пуховика, который нацепила заранее, держа на весу забитый вещами чемодан, чтобы не греметь по полу колёсами, при этом стараясь потише пыхтеть от натуги. И к тому моменту как я спустилась с лестницы, показавшейся нескончаемо длинной, успела тысячу раз пожалеть, что вообще додумалась взять с собой чемодан. Вот на кой он мне сдался? Потому как больше всего я опасалась, что Гера, как назло, объявится в самый неподходящий момент. Чем могла закончиться наша с ним стычка предсказать затруднительно. Поскольку теперь мы оба на грани безумия. Он уже давно, а я впервые решительно настроена свалить. Посему опасалась выдвигать опрометчивые предположения, чем могло бы закончиться наше нечаянное столкновение; спускать на тормозах откровенное издевательство над моими чувствами и дальше — выше моих сил. Но вместе с тем я отдавала себе отчёт в том, что физически ему не составит труда сломить моё сопротивление.
«В крайнем случае буду уповать на то, что все останутся живы…», — упадническая мысль неожиданно придала смелости. Ведь кроме жизни мне и терять то больше нечего. Сегодняшним поступком Гера лишил меня всего. А может, идя у него на поводу, как предрекала тётушка, я сама потеряла себя. И последний инцидент лишь закономерный итог его бессердечия и моей никому ненужной жертвенности.
Спустившись на первый этаж, я опасливо оглянулась в сторону коридора со злополучным кабинетом, там свет по-прежнему пробивался полоской из-под прикрытой двери. Почти бегом пересекая большой холл, я вскоре бесшумно открыла входную дверь, чтобы в следующее мгновение дышать колким морозным воздухом. Но спустя несколько минут обогнув дом по дуге, держась как можно ближе к тёмным окнам, а после миновав задний двор, я благополучно вышла через заднюю калитку. Не то чтобы я опасалась охраны, всё же я не пленница. Но охрана может позвонить Гере, а сталкиваться с ним сейчас — это плохой вариант развития событий для нас обоих.
Прогулка на свежем воздухе пошла мне на пользу, чувства отодвинулись на задний план, оцепенение, накатившее в отсутствие сжигающих эмоций, постепенно брало вверх. Кто бы мог предположить, что за два дня до наступления Нового года я буду бежать прочь из родного дома от ненавистного мужа, ещё и посреди ночи. Я никогда не понимала отчего слезливые турецкие или бразильские сериалы свято почитаемы женщинами всего мира. Просмотр «мыльных опер» лично мне представлялся величайшей глупостью. Жгучие, пылкие, разрывающие сознание страсти — зачем лишний раз истязать себя подобными эмоциями, причём чужими? Особенно когда всё надумано, фальшиво и наиграно. Но хрустя морозным снегом под ботинками и борясь попутно с чемоданом, который прочно увязал колёсами в снегу и категорически отказывался катиться, что пришлось взвалить его на себя, моя внутренняя переоценка ценностей пережила переворот. Если бы кто-то неделю назад поведал мне, как я проведу канун Нового года — я бы нагло расхохоталась тому человеку в лицо. Но сегодня моя жизнь — одна из серий злосчастной мыльной оперы. Зато меня неожиданно осенило, что ничего в жизни не происходит просто так. Даже экранизированные истории, не основанные, казалось бы, на реальных событиях, наверняка где-то когда-то были кем-то прожиты, кто-то прошёл через все испытания, прочувствовав на собственной шкуре все жизненные тяготы и испив кубок, отмеренный коварной судьбой, до самого дна. Потому что иначе никак.
Марина ждала у собственного подъезда, зябко кутаясь в стёганое пальто.
— Глупая, зачем выскочила — набросилась на неё с обвинениями, как только выбралась из машины.
— Вдруг у тебя багажа вагон?
— Пф, по-твоему, как бы я с ворохом чемоданов выбиралась из особняка к тому же в темноте?
Расплатившись с таксистом, мы поднялись в квартиру. У Маринки симпатичная просторная двушка. Дом в центре города старой постройки, но мне нравился внутренний душевный уют, напоминавший почему-то о беззаботном детстве.
— Бросай чемодан и проходи на кухню. Заварю нам кофе, — распорядилась хозяйским голосом подруга.
Но первым делом избавившись от верхней одежды и обуви я ненадолго спряталась в ванной комнате. Открыла кран в раковине и, пока вода стекала, заглянула в зеркало. Но впервые на моей памяти я не выдержала собственного взгляда и отвернулась… Потухший и безысходный. Он заставлял смотреть в чёрную пропасть без дна, в которую я падала прямо сейчас, барахтаясь в воздухе, нелепо маша руками и ногами, пытаясь остановить падение, но ухватиться было не за что. Опоры больше нет. И дело не только в Гере. Я сама перестала быть опорой для себя. Не знаю, как давно это произошло, моя в том вина или нас обоих. Но смотреть себе в глаза я отныне не могла. Это не больно, это жутко…
— Рассказывай, что случилось, — Маринка разливала из джезвы ароматный напиток по чашкам, когда я прошла на кухню и устало, даже грузно опустилась на стул.
— Всего лишь увидела, как Гера развлекался с проституткой в нашем доме.
— Да брось, ты меня разыгрываешь? — весело хохотнула подруга, расставляя чашки на столе.
Я взяла кусочек ржаного хлеба, намазала маслом и накрыла сверху тонким ломтём сыра. Желудок протестующе сжался, отказываясь принимать еду. Но руки действовали на автомате, я даже не задумывалась, что именно делала, пока не откусила кусок бутерброда и не ощутила на языке смесь вкусов кислого и сливочного.
— Что я делаю? — пробормотала под нос сама себе и отложила недоеденный бутерброд в сторону, — нет, Мариш, к сожалению, а может к счастью, я не шучу.
— О-чу-меть! — Маринка шумно плюхнулась на стул и вылупила на меня и без того круглые голубые глаза.
«До чего же она красавица. А мужики-козлы не видят под носом самого настоящего бриллианта». В минуты острого горя рядом можно увидеть лишь тех, кто действительно щедр к тебе. Ибо только они не пожалели для тебя частички своего
