След страсти - Анна Дубчак

Сергей подумал, что она бредит.

— Что, значит, он пытался доказать тебе...

— Молчи, ничего не надо говорить. Все же и так ясно. Амфиарай не любит меня, я ему нужна для какой-то ответственной миссии, но вот какой, я пока не знаю... У него есть друг, близкий друг, который управляет всеми его действиями, — она перешла на шепот, словно их могли услышать, — и ради этого друга он готов на все. Боюсь, что теперь этот друг начнет управлять через Рая и мной. Вот только что именно они от меня потребуют, не представляю. Теперь ты понимаешь, зачем ему понадобилось делать мне такие дорогие подарки?

Сергей, чувствуя, что в словах Риты — лишь малая доля истины и она скрывает от него гораздо больше, возненавидел Амфиарая еще сильнее.

— А ты как думала? Ведь такие дорогие вещи не дарят просто так. Я сразу понял, что дело тут нечисто. Скажи, что это за друг, назови его имя, где он живет. В Москве?

— Нет. Насколько я поняла, он большую часть времени проводит за границей. Он — очень богатый человек и хочет зачем-то познакомиться со мной... Вот ты скажи мне, Сережа, чем я могла заинтересовать такого человека? Чем? Я понимаю еще, что за мной стали бы охотиться, проглоти я, скажем, большущий бриллиант, вроде того, что Амфиарай собирался мне подарить, а на самом деле снова забрал его у меня...

Можаров ничего не понимал, больше всего ему сейчас хотелось взять Риту за руку и увести за собой, посадить в машину и отвезти подальше от этой квартиры, от этого города, от Амфиарая с его другом или хозяином, имеющим на него такое большое влияние.

— Как ты сказала? Он снова забрал у тебя бриллиант? И как же он это объяснил?

— Очень просто. Как должен был объяснить много раньше, когда первый раз возил меня к Юзу. Амфиарай, вернее, его хозяин — антиквар, и он использует Рая для своих целей. Они делают деньги на антиквариате...

— ...а теперь собрались каким-то образом сделать деньги на тебе... — предположил Можаров. — Тебе не приходило это в голову?

— Приходило, вот только ума не приложу, каким образом с моей помощью можно сделать эти самые проклятые деньги.

— Масса способов. И самый распространенный — это уложить тебя в постель с потенциальным покупателем. Или же ты должна будешь уговорить его купить у них что-то по явно завышенной цене либо — украсть.

— Но почему именно я?

— Этого я не знаю и могу предположить лишь самое очевидное: они выбрали тебя как одну из красивейших женщин.

— Это смешно.

— Нет. Ты не мужчина, и тебе не понять этого. Рита, ты удивительная женщина, просто не знаешь себе цену.

— Сережа, это правда... То, что ты сказал? — Она снова обняла его. — Это правда, что ты всегда придешь по первому моему зову? Я могу рассчитывать на тебя?

— Да, это не то слово, я люблю тебя, ты для меня — все.

— А чего ты хотел бы больше всего на свете?

— Чтобы ты выбросила из головы всех своих мужчин.

— Каких? — Она замерла. — Каких мужчин?

— Оскара и Амфиарая со своим антикваром и переехала жить ко мне. Я был бы тебе хорошим мужем и постарался сделать тебя счастливой...

— Но как? Как можешь ты сделать меня счастливой?

— Я буду любить тебя.

— Но как ты будешь любить меня?

— Я не умею говорить так, как говорил твой муж... Я не столь красноречив, но я бы исполнял любое твое желание... Ты привыкла к деньгам, и я сделал бы все, чтобы ты ни в чем не нуждалась. Я чувствую в себе много силы... Возьми ее, она твоя...

Рита, обнимая Можарова, ждала от себя большего, чем чувство благодарности и нежности, но тело ее оставалось спокойным и не подавало признаков вспыхнувшего желания. Примерно то же самое она испытывала и ночью, ложась с Амфиараем, и была удивлена отсутствием у нее хотя бы части тех чувств, какие она испытывала к нему раньше. Она не хотела его и обнимала и гладила по голове лишь в порыве нежности, но не более. Либо что-то сломалось в ней, либо она просто остыла к мужчинам, как результат перенесенных волнений и разочарований. Можаров был не такой, как темпераментный Оскар и искусный в любви Амфиарай. Он был более спокоен и не расточал своих чувств напрасно. Не набрасывался на нее, рискуя быть отвергнутым. Ждал, когда она даст ему знак. И тогда Рита, желая пойти с Можаровым до конца, позволив ему проявить себя полностью как мужчина и тем самым дать и себе надежду обрести в его лице страстного любовника, нерешительными движениями принялась расстегивать его рубашку. Сергей, который столько времени ждал этого, даже застонал от охватившего его предвкушения наслаждения и поцеловал Риту долгим, жадным поцелуем.

Она закрыла глаза и старалась ни о чем не думать, но все равно вместо упоительного головокружения чувствовала все то натуральное, физиологическое, что происходило в ней и шло как бы параллельно с отдельно живущим в ней и нестерпимо ждущим выхода настоящим желанием. Поцелуи Сергея были всего лишь поцелуями, а не прикосновениями самого огня, а его плоть, заполнившая ее и бьющаяся в ней как перегревшаяся на солнце горячая змея, была слишком реальна, чтобы, забывшись, раствориться в любви и достигнуть высшей точки наслаждения. Кусая губы и подавляя в себе слезы горечи и обиды, Рита, находясь в объятиях охваченного желанием Можарова, вела себя в точности так, как если бы она была с Оскаром. Она обманывала его, постанывая от мнимого наслаждения, потому как не чувствовала в себе сил признаться мужчине в том, что все это — лишь спектакль, женский спектакль, разыгрывающийся в угоду мужскому самолюбию и являющийся тем самым выражением благодарности за страсть, ласки и нежность. Но не более...

Она прекрасно сыграла свою роль до конца, тем самым подарив надежду Можарову, и теперь лежала с закрытыми глазами, презирая себя за каждый звук, за каждое фальшивое движение. Она не знала, что ей делать дальше и как жить. Выйти замуж за Можарова, чтобы начать новую жизнь? Но чего ради? Она может спокойно жить и одна. Стать женой или подругой Амфиарая и погрузиться в совершенно неведомую ей жизнь, принимая все ее правила? Но что это за жизнь и какую роль в ней будет играть таинственный Владимир Сергеевич? Она боялась признаться себе, что именно эта неизвестность и привлекает ее больше всего и что даже ее угасающее сексуальное чувство к Амфиараю на фоне этой волшебной неизвестности кажется несущественным и не пугает ее. Наоборот, именно попахивающая болотцем спокойная и размеренная жизнь с мужчиной типа Можарова страшит ее. Сергей совсем размякнет в браке и превратит его в густой сладкий сироп, в то время как Рите потребуется немного отравы, немного едкой горечи и даже боли. Можаров никогда не поймет ее.