Малые Врата - Павел Гусев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Было это очень давно, я тогда самым молодым был из нашей охотничьей ватаги. Охотился я со своими товарищами у каменной гряды, где малое озеро разлилось. Хоть это место и далеко отсюда, но многие из вас его тоже знают. Кое-кто из охотников закивали головами в знак того, что места им эти знакомы.
– Место это в ту пору было богатым на добычу. И поэтому дела у нас шли совсем неплохо. Летом мы там зверя крупного били, мёда много брали, ягоду собирали, да и в озере рыба тоже водилась. Ну, а зимой как полагается в основном пушниной занимались. Так, что сами мы кормились, селенье кормили и на продажу тоже всего хватало – и мяса дикого, и шкур дорогих. Мы на берегу озера зимовье срубили, баню тоже и погреб поставили, в общем обустроили всё чин чином. Только одно нас в этих богатых местах беспокоило. Медведица там жила. Жила уже давно не один год. Зимовье наше она не ломала, добычу тоже не трогала, только раз охотника ягоду собирающего невзначай напугала, но и бывало, что весной ранней приваду с ловушек соберёт, от голоду видно. Так, что сильно она нам не докучала. Ну, а многим из нас, да и мне тоже, такое соседство шибко не нравилось. Потому, что по глупости своей мы себя хозяевами угодья этого считали, и не желали, чтоб кто-то сильнее нас в окрестностях этих жил и охотился. В общем посидели мы как-то вечером, подумали и большинством решили, что убить медведицу нужно, чтоб помех нашей охоте от неё вовсе не было. Дождались, мы значит, когда она в берлогу на зиму заляжет, да и порешили её там. Дело то ведь это нехитро, коли умеешь. Потом уже когда тушу её свежевать стали увидали. Что детёныша она в животе носила. Скверное это дело конечно, животину на сносях убить, да уж сделанного не исправить, как и времени назад не воротить.
Старый охотник помолчал недолго, как будто он опять что-то вспоминал. Потом тяжело вздохнул и продолжил.
– Ну, после этого вроде всё спокойно стало, да не долго только…
Где-то месяц спустя, по глубокому снегу уже заявился в те окрестности медведь шатун, будь он не ладен. Да здоровый, где-то в двое больше медведицы, той, что мы недавно порешили. И началось после этого… Когда он в первый раз характер свой показал, одного товарища мы сразу потеряли. Медведь его на тропе подстерёг. А второй охотник, что с ним охотился в зимовье укрыться смог, ладно, что крепкое оно было, и зверь его попросту не развалил. Как тот парень рассказывал медведь всю ночь бесчинствовал, пытаясь его из укрытия достать. Только утром, когда шатун ушёл, чтоб человечиной полакомится, выживший охотник сумел убежать в селение, где мы как раз отдыхали. Товарищ нам значит рассказал о происшествии, и мы, конечно, собрались и решили истребить этого людоеда. Собрались мы конечно, как следует. Луки, топоры, рогатины и собак охотничьих с собой взяли. После чего впятером, ранним утром, на лыжах отправились к охотничьим владениям. Добрались мы до места быстро, от того, что злость отмщения за друга гнала нас вперёд, без устали. Дойдя до зимовья, мы увидели, что труп нашего охотника медведь затащил в избу и там ел, как бы показывая нам, что он теперь тут новый владыка. Ещё более обозлённые таким поведением зверя мы тут же бросились вдогонку по его следу. Только один из нас остался на стоянке, со своей собакой, чтоб навести порядок в зимовье и собрать останки товарища, растерзанного хищником. Медведя в тот вечер мы не настигли, хоть и очень хотели это сделать. Из-за того, что натасканные на крупного зверя собаки, как ни странно, боялись его запаха, жались к нашим ногам, мешая идти. Да ещё и ко всему прочему метель началась. Хоть в такую раннюю пору метель, в здешних краях большая редкость. А когда мы замершие и голодные вернулись к избе, то увидели, что на пороге зимовья другой наш товарищ лежал с отгрызенной головой. Было странно то, что собаку зверь не тронул, как будто она его не интересовала. Бедную псину мы нашли забившуюся под топчаном в самой избе. И вид у неё был уж очень напуганный, она беспрестанно скулила и завывала. Видно пытаясь предупредить нас, о грозящей нам беде, но мы, как водится, даже не прислушались к её предостереженьям и только ещё сеней озлились на хищника. Раздосадованные и злые мы схоронили тела наших погибших товарищей за стенами погреба, немного перекусили и легли спать, вынашивая планы поимки людоеда. Ну, выспаться нам не пришлось. В эту тёмную ночь с холодной и снежной вьюгой пришёл этот неугомонный шатун, опять к нам. И начал оглашать округу таким рёвом, что кровь в жилах стыла. Даже бывалые охотники, добывавшие медведей не один раз такого рыка, не слыхивали. За ночь мы несколько раз пытались выйти и напасть на бешеного зверя. Но он оказался совсем непрост. Как только мы выходили с оружием наготове медведь отбегал на такое расстояние, что достать его стрелами сквозь вьюгу мы просто не могли. Все три собаки пока мы пытались натравить их на зверя, сбежали в совершенно другом направлении, перепугавшись этого свирепого хищника. А утром, когда выясняло и распогодилось, мы решили снова преследовать шатуна, надеясь на то, что за весь день нам хватит времени его догнать. Но и тут хищник оказался хитрей нас, он ждал нашу поредевшую ватагу на своих же следах, зарывшись в нанесённый сугроб. И когда мы поравнялись с его засадой он напал на одного из нас идущего позади всех. Словно тень быстрой, огромной птицы, зверь пронёсся над землёй и схватил человека уволакивая его прочь от товарищей. Всё это произошло буквально в трёх шагах от меня. Парень я тогда был ловкий и пустить стрелу в зверя я успел. И даже сейчас готов поклясться хоть чем, что попал я ему, либо в сердце, либо совсем рядом с ним, да ещё и стрелой с широким наконечником. У любого медведя после такого попадания прошло бы всё желание охотится на людей, и он должен был убежать как можно дальше и сдохнуть там, истекая кровью. Да витать только не этот медведь. Людоед отбежал подальше на взгорок, я думаю специально, чтоб нам его было видно. И начал жрать человека, которого
