Посмертие. Второй шанс - Виталий Момотюк

Первые признаки присутствия чужого племени заметил всё же оборотень. Трудно сказать, услышал ли он перемещение «рукотворных монстров», или почувствовал их каким иным образом, но первый этап поисков был завершён. Теперь предстоял, наверное, самый трудный момент их похода — избежать схватки с «эксклюзивным оружием» Волков. Момент истины, если можно было так выразиться. Греф жестом дал команду остановиться и замереть. Воины послушались, но с одним дополнением — они тут же взяли оружие наизготовку. «Толку тут будет от вас, если что‑то пойдет не так. Только мешать будете», — подумал оборотень, но вслух ничего не сказал. Он и сам не знал, что делать.

Проблема разрешилась сама–собой, причём довольно неожиданным образом. Как только первая смертоносная тварь оказалась перед ними, вперед вышла Язима. Трое её спутником буквально опешили от неожиданности и не успели ничего предпринять. Безоружная женщина без тени сомнения направилась к злобно рычащему монстру, вытянув перед собой руку с амулетом. «Когда она и успела‑то снять его с шеи?» — мелькнуло в сознании Грефа, который приготовился трансформироваться и сейчас буквально силой удерживал себя в обличии человека. Тагон и Бугра только и могли, что крепче сжимать оружие и напряженно оглядываться по сторонам.

Монстр зарычал, потом шумно втянул воздух, словно принюхивался. Раз, другой, третий. Потом интенсивность его рычания снизилась до уровня ворчания. Греф подумал, что так выражают свое недовольство дворовые псы, когда их раздражают действия хозяев, но проявлять агрессию при этом нельзя. После этого Язима спокойно повернулась к нему спиной и зашагала обратно к своему спасителю и его соплеменникам.

Появившиеся чуть позже из тьмы ещё два монстра уже не выглядели агрессивными. Они тоже несколько раз шумно втянули воздух, после чего расположились в стороне от первого сородича. Они образовали почти правильный треугольник, в центре которого оказался Греф со спутниками. Твари явно приготовились сторожить их, словно получили условный сигнал от своих повелителей. Оставалось только ждать.

Ожидание, впрочем, не затянулось надолго. Послышались шаги нескольких человек, и возле первого монстра из тьмы появились фигуры вооружённых людей. Возглавлял эту процессию жилистый мужчина лет сорока, одетый в просторную хламиду из волчих шкур. На его голове возлежал довольно искусно сделанный шлем из волчьего же черепа и шкуры. Правда, Грефа несколько удивили размеры черепа: получалось, что волк был куда крупнее стандартного, если так можно выразиться. Обилие клыков на хламиде, а также ожерелье и браслеты из того же материала, на этом фоне выглядело уже просто мелочью. Дополняло облик незнакомца простое копье с широким наконечником, размеры которого в принципе позволяли наносить кроме колющих, также режущие и рубящие удары. Древко было отполировано частым употреблением. Впечатление этот человек производил довольно внушительное.

— Соплеменница пришла вместе с врагами, — вместо приветствия констатировал мужчина, оглядев окруженный монстрами крохотный отряд.

— Они спасли меня от Убийц, шаман, — заговорила Язима, — Здесь нет врагов. Сейчас нет.

— Сейчас Убийцы примирили наши племена — это правда. Но скоро они улетят, и вражда вернётся. Так было и будет, женщина.

— Было — да. Будет — может нет, — вмешался в разговор Греф, который решил не затягивать с главным вопросом, поскольку стало понятно, что к ним пришёл кто‑то действительно важный.

Шаман внимательно посмотрел на него.

— Я уже видел тебя. Ты изменился. Когда тебя привели в наш лагерь, ты был связан, но говорил свободно. Сейчас ты свободен, но слова даются нелегко.

Повисла тишина, прерываемая только громким сопением троих монстров да звуками предрассветного леса.

— Он спас меня от Убийц, шаман, — снова заговорила Язима, особо выделив первое слово.

— Быть по сему. Тогда сейчас ему нечего боятся. Он и воины уйдут живыми и свободными.

— Он хочет говорить с тобой и вождём. У него предложение, — женщина на мгновение замолчала, но потом поправилась, — У них предложение.

— Он будет говорить от имени всего племени Лесных Быков?

— Всего — нет. Часть. Говорить от воины и шаманы.

Снова повисла тишина.

— Они говорят правду? — обратился шаман к Тагору.

— Ни слова лжи, — ответил ему тот, а Бугра кивнул в подтверждение.

— Необычных вождей выбираю себе Быки в эти тяжёлые времена. Что же, скоро рассвет. Нам лучше укрыться от злых глаз с неба. Идите за нами.

После этого он повернулся и зашагал в темень, совершенно не заботясь, идут за ним остальные или нет.

Странная в итоге получилась процессия. Впереди всех уверенно шагал одетый в шкуры шаман. За ним следовали то ли гости, то ли пленники, окружённые со всех сторон воинами Волков. Ну а по бокам и позади на некотором расстоянии от людей передвигались притихшие смертоносные твари. Соплеменники Грефа всё же убрали оружие, положившись, по всей видимости, на волю Предков и своего временного вождя. Дескать, ты нас сюда завел — ты и выпутывайся, а сила тут уже ничего не решит. Оно и верно.

Язима, собранная и решительная, шагала рядом с Грефом. Казалось, что горечь утраты всех близких, которая ещё недавно буквально сжигала ей изнутри, сменилась чем‑то иным. И это новое не обещало убийцам её родных ничего, кроме как можно большего проблем. Во всяком случае, пока она держала соё обещание и по мере сил помогала людям чужого племени. Греф искренне надеялся, что так будет продолжаться и дальше. По крайней мере, это крайне необходимо до тех пор, пока он не сумеет найти общий язык с этим колоритным шаманом. А это, по всей видимости, обещало непростой задачей.

«Знатный дядька», — думал оборотень, — «Да ещё и себе на уме. Определённо говорит куда меньше, чем знает и понимает. И про мою вторую натуру только намекнул, так чтобы воины ничего не заподозрили. С таким надо держать ухо востро и быть готовым к любым неожиданностям. Только бы до драки не дошло — парней жалко. Да и мне дадут ли уйти — вопрос».

Идти пришлось не очень долго. Примерно минут через пятнадцать деревья начали тесниться, образуя почти сплошной частокол стволов. В эти предрассветные часы под плотным сводом ветвей царила кромешная тьма. Впрочем, на скорость передвижения воинов племени Волка это обстоятельство почти не повлияло. Греф сделал вывод, что магические отвары, или ещё какие приёмы, позволяющие добиться эффекта «ночное видение», не были эксклюзивным изобретением шаманов его племени. Значит, часть знаний, касающихся магического аспекта жизни, то ли общие для всех племён, то ли вообще универсальные. То же ведь немаловажный вопрос. Если знания общие доя людских сообществ, то это свидетельство того, что в прошлом племена были куда дружнее. Или вообще племён не было, а существовал один народ. Греф быстренько прокрутил это мысль и отбросил — маловероятно. Скорее всего, народов было несколько. Всё же каннибалы–хиддим внешне немного отличались от Быков и Волков. Вроде, доказать или опровергнуть это предположение можно только проанализировав языки. По крайней мере, что‑то такое Греф помнил из прошлой жизни. Но у него нет ни соответствующих знаний в этой области, ни времени этим заниматься.