Жизнь и судьба Михаила Ходорковского - Наталья Точильникова

Была проведена и приобщена к делу бухгалтерская экспертиза, из которой следовало, что при реализации апатитового концентрата ОАО «Апатит» без посредников по закупочным ценам заводов-потребителей и при реализации на экспорт по цене 45 долларов за тонну на условиях FOB Мурманск, чистая прибыль ОАО «Апатит» увеличилась бы на несколько миллиардов.

Что такое условия поставки FOB, легко найти в Википедии. Это когда поставщик за свой счет довозит товар до порта, платит таможенные пошлины и оплачивает погрузку. А после этого все риски и дополнительные расходы по перевозке ложатся на покупателя.

Не знаю, можно ли довести апатитовый концентрат в Европу по цене 53,25–45 = 8, 25 (восемь целых, 25 сотых) долларов за тонну, если на доставке Апатиты — Мурманск плюс таможенные пошлины, плюс погрузка, можно накрутить 45–29 = 16 долларов за тонну…

От города Кировска, где находится ОАО «Апатит», до Мурманска 205 км, а от Мурманска до Европы — несколько тысяч.

Странно, конечно… да ладно, не буду спорить с экспертами.

Но даже если тонну апатитового концентрата можно довести из Мурманска до европейского потребителя удобрений за 8,25 долларов за тонну, в любом случае еще надо найти покупателя, который возьмет на себя риски морских перевозок. А для этого ОАО «Апатит» должно держать своих эмиссаров в Европе или, по крайней мере, оплачивать им командировки.

В приговоре сказано, что до прихода команды Ходорковского ОАО «Апатит» именно так продукцию и реализовывало, без всяких посредников.

И оказалось на грани разорения. Так что его пришлось приватизировать.

— Насколько верны мои рассуждения? — спрашиваю у Михаила Борисовича.

— Я — не торговец, — пишет он, — и уж тем более не торговец апатитовым концентратом. Платон разбирается лучше. Все остальное — верно. Но еще надо помнить, что в 1994–1996 гг. (когда я занимался «Апатитом») ставки по кредитам для русских компаний были весьма и весьма высоки, а продукция при экспорте оплачивалась иностранными покупателями лишь после доставки. Российские же заводы платили далеко не сразу и далеко не всегда.

В этом эпизоде есть еще одна пикантная деталь. Собственно, я не могу понять, почему Михаил Борисович не был признан потерпевшим по этому делу.

Ведь по версии следствия он украл у государства 70 % пакет акций ОАО «Апатит», а в торговых фирмах «Апатита» через компанию «Фосагро» и «Menatep Group» ему принадлежало около 50 %. Итого он обманул сам себя на 20 % прибыли.

По статье 165 УК РФ за нанесение ущерба в форме упущенной выгоды суд приговорил его к трем годам лишения свободы.

И, как всегда, первое дело по сравнению со вторым есть эталон формальной логики.

До второго мы еще дойдем.

Тем временем шло планомерное уничтожение «ЮКОСа»: активы распродавались, менеджеров арестовали или выдавливали за границу. В декабре была арестована мать двоих детей, заместитель начальника правового управления ООО «ЮКОС-Москва» Светлана Бахмина.

12 января 2005-го в Мещанском суде выступал Михаил Ходорковский.

— Я давно уже не переживаю за свою собственность и судьбу, — сказал он. — Думаю, меня признают виновным в чем угодно, даже в поджоге Манежа, но хватать и сажать простых сотрудников «ЮКОСа», тем более женщину, имеющую малолетних детей, — явно перебор. Утверждениями о хищении миллиардов долларов при продаже «ЮКОСом» нефти Генпрокуратура не только воздействует на суд, но и опять подставляет себя и страну. Доверие же мое к российскому правосудию подорвано в связи с решениями судов по делу «ЮКОСа». Например, решением Басманного суда об аресте счетов «ЮКОСа» по причине того, что главный бухгалтер «ЮКОСа» похитила деньги этой нефтяной компании и хранит похищенное на счетах предприятий «ЮКОСа». Или — решением арбитражного суда о том, что за четыре года «ЮКОС» уклонился от уплаты налога на прибыль на сумму, превышающую объем прибыли «ЮКОСа» за эти годы.

Через два дня объявили, что против Ходорковского и Лебедева возбуждено новое уголовное дело об отмывании денег, то самое, которое в 2009–2010 годах будет рассматривать Хамовнический суд.

Первый суд был фактически завершен 11 апреля 2005 года. На 27-е назначили оглашение приговора. Во время процесса заслушали 76 свидетелей обвинения и 4 свидетеля защиты. «Нам в принципе было очень трудно найти желающих выступить в защиту Ходорковского. Все боялись такого выступления, в чем откровенно признавались, когда мы об этом их просили. Некоторые сначала соглашались выступить, а потом отказывались», — объяснял Генрих Падва.

11-го зал суда был заполнен до отказа. С последним словом выступал Михаил Ходорковский. «Полтора года назад вооруженные люди задержали меня и отказались выпустить под залог», — сказал он. Их целью было «планомерное уничтожение «ЮКОСа»».

Процесс «затеяли определенные влиятельные люди с целью забрать процветающую компанию, а точнее — ее прибыль». Его задержание в шесть раз увеличило бегство капитала, «доморощенная бюрократия нанесла урон государству», и «пусть полнота ответственности ляжет на тех, кто это затеял».

«Два года обысков, захват заложников путем арестов, но обвинение не смогло найти наличие тайных противозаконных деяний, чтобы говорить о существовании криминальной группы», — сказал он. В деле нет ни одного документа, равно как и свидетельских показаний о получении им и Лебедевым незаконных средств. «Два года бесчеловеческих трудов генеральной прокуратуры и нулевой результат».

«Многие мои коллеги брошены в тюрьму, фактически превращены в заложников», — сказал Ходорковский и добавил, обращаясь к ним: «Спасибо вам за все, я с вами, я всегда буду поддерживать вас!» И попросил судить его без снисхождения.

Он поблагодарил родителей и жену за терпение и поддержку и извинился «за потраченные нервы».

Публика аплодировала стоя.

27 апреля оглашение приговора Ходорковскому и Лебедеву перенесли на 16 мая.

«Суд, по всей видимости, просто не успел написать приговор», — прокомментировал Генрих Падва.

Адвокат Ходорковского Каринна Акоповна Москаленко считает иначе: «По первому делу, по всей видимости, был вынесен один приговор, и в день, когда его должны были оглашать, вдруг сообщили, что будет написан другой. То есть сообщили, что на подготовку приговора уйдет даже больше времени, чем было затрачено. И, когда суд оглашал его, видно было, что его пишут по пути».

За три дня до начала оглашения приговора прокуратура заявила, что планирует предъявить Ходорковскому новые обвинения. На этот раз в отмывании денег… путем выплаты дивидендов.

Это обвинение предъявят более года спустя, и оно будет рассматриваться на втором процессе.

А тогда, в 2005-м, журналисты назвали его «обвинением на случай оправдания» придуманным только для того, чтобы оставить Ходорковского в тюрьме независимо от приговора.

16-го, в первый день оглашения приговора, сторонники Ходорковского организовали пикет у стен суда. Пришли Ирина Хакамада, Гарри Каспаров, Валерия Новодворская, Сергей Митрохин, Илья Яшин, активисты «Обороны», «Яблока» и организаций помельче. Пикет был разрешен до 14:00. В 14:00 пикетчики плакаты свернули, но разойтись отказались. В результате около 50 человек было задержано. В том числе Сергей Митрохин, которого избили и поместили в милицейскую машину.

Противники подсудимого тоже присутствовали в количестве человек пяти, но их почему-то никто не тронул.

На второй день территория вокруг Мещанского суда была оцеплена. Сторонников Ходорковского туда больше не пускали даже по повесткам в Мещанский суд по делам об административном правонарушении. Зато противников Ходорковского вдруг оказалось под три сотни. И за оцепление их, понятно, пускали.

Один из них признался корреспонденту «Коммерсанта», что за участие в пикете им обещали по 300 рублей на брата.

На третий день чтения приговора 18 мая трое адвокатов — Падва, Шмидт и Краснов — вышли из зала в знак протеста. «За свою сорокалетнюю адвокатскую карьеру я впервые столкнулся со столь грубым извращением показаний свидетелей в угоду обвинению», — прокомментировал Юрий Шмидт.

23 мая, через неделю после начала оглашения приговора, на Каланчевской улице, где расположен Мещанский суд, начали дорожные работы. Так что пикетчики, поддерживавшие подсудимых, были вынуждены стоять в нескольких сотнях метров от здания, даже если пикет был разрешен. Адвокаты бросали машины в соседних переулках и едва не опаздывали на заседания.

«В России две беды — дураки и дороги. Ходорковский уже заставил отремонтировать дороги. Осталось справиться с дураками», — шутили пикетчики.

25 мая, на восьмой день чтения приговора, адвокат Платона Лебедева Елена Липцер заявила журналистам, что оценивать его с точки зрения права бессмысленно: «Многословие направлено на то, чтобы показать значимость и якобы справедливость приговора. В действительности же это фарс и расправа над нашими подзащитными». А адвокат Лебедева Константин Ривкин заявил, что в приговоре звучат «аргументы обвинения, которые были опровергнуты в ходе многомесячного судебного разбирательства».