Иного не желаю. Часть третья (СИ) - Лошкарёва Виктория Витальевна

Я усмехнулся.

«Нажаловался, значит, Ален…»

— То есть, то, что моя жена не оборачивается в человека…

— Альфа…. –  Марк вздохнул и подался чуть вперед, явно пытаясь поговорить со мной не как бета стаи, а как друг. — Этьен, у тебя может не остаться выбора. Она – единственная граница, отделяющая тебя от безумия. Пусть уже не жена, но всё равно якорь…

— Не говори так, — рявкнул я, забыв, что говорю с другом. Точнее, это даже был не я — это был вожак внутри меня, моя Альфа-сила, которая требовала прекратить этот разговор. Я удержал свою силу лишь потому, что Марк разговаривал со мной как друг, а не как подчинённый.

— Это правда, — покачал головой Марк. — Ты не должен казнить себя; ты же сам знаешь, насколько не предсказуем первый оборот у полукровок.  Главное, что даже с такой самкой ты до сих пор контролируешь себя! И пусть Таис навсегда останется в образе волчицы — важно, что какое-то подобие нормальной жизни всё ещё возможно. Необходимо лишь сделать всё возможное, чтобы волчица оставалась невредимой.

— Ты сейчас говоришь не о какой-то случайной девке, а о моей жене, — рыкнул я, и всё-таки не сдержавшись, отпустил силу. Марк упал на колени, вытирая кровь, текущую из носа.

— Простите, Альфа, — прохрипел бета…. Именно что бета, потому что весь разговор, так или иначе, касался дел стаи. — Но вы же понимаете, что от той Таис уже ничего нет. Она даже не поймёт, где будет находиться… Луна Стаи, Альфа, сейчас просто зверь — одичалая самка, которую мы во что бы то ни стало должны уберечь от всяких бед. Ей возможно даже понравится жить в неволе – много еды, уход, комфортная температура, щенки раз в год… Она даже никогда не поймёт, что это клетка.

— Я, Марк… я буду это знать, — прорычал я, с трудом сдерживая рвущегося наружу зверя. Моему волку впервые хотелось растерзать близкого друга. – Никакой клетки. Она её не заслужила.

Покосившись на бету, я горько добавил:

— На этом закончим.

Я не сказал ему «пошёл вон», но смысл был и так понятен.

С трудом поднявшись на ноги, Марк заковылял к двери.

— Постой, — рыкнул я в его сторону.

Не знаю, что про себя думал Марк, но я остановил его лишь затем, чтобы предупредить.

—Ты должен понимать, что следующего, кто заговорит со мной об этом же, я просто растерзаю.

Усмехнувшись, я ровно добавил.

— И это буду именно я, а не мой разозлившийся волк.

Марк кивнул и покинул кабинет.

А я так и остался сидеть на месте, задумчиво глядя в окно – в сторону леса, где сейчас радостно и беззаботно бегала за белками моя пара.

Сила вожака – тяжелая ноша. Все оборотни мечтают родиться Альфами, но только Альфы знают, чего на самом деле всё это стоит. Убийства опасных одичалых, казни и прочие наказания провинившихся оборотней давно уже стали для меня привычной рутиной.

Мы были поставлены, чтобы следить за стаями… Каждый Альфа каждый день готов был положить голову ради сохранения существования своей стаи, при этом оставаясь равнодушно-холодным к отдельным её членам.

Оборотни одной стаи считали себя почти одной семьей — кланом, и лишь вожаки никогда не принимали эти слова всерьёз, потому что казнить подданного можно, а близкого и члена семьи – нельзя.

Тая… Поднявшись к дочке, я несколько раз прокручивал в голове последнее полнолуние – и те события, которые произошли намного раньше… с того самого момента, как Таис оказалась на моей земле.

Я винил себя. Оглядываясь назад, я не понимал, откуда тогда во мне взялось столько злобы к моему робкому оленёнку.

Почему вместо того, чтобы поддержать её в Новосибирске, я применил силу – и вынудил её подчиниться мне. Сделал из неё покорную куклу, не способную к сопротивлению.

Почему не устроил пышной свадьбы, наподобие той, которая была у Насти с Баем. Девочки ведь любят праздники, мечтают о белых платьях, строе подружек невесты, цветах в проходе церкви…

Почему… почему я тогда не сдержался???

Теперь я клял себя последними словами, но было уже поздно. Вряд ли Таис когда-нибудь вернётся – в это не верил даже я. Прошло уже около двух недель с момента её оборота. Слишком долго, чтобы оставаться в личине волчицы без попыток обернуться назад.  

Я не обольщался – если следующее полнолуние ничего не изменит, мне придется что- то решать. Ален прав: нельзя пускать это дело на самотек. Даже если Таис уже никогда не превратится в человека, никогда не придет в сознание, она всё равно останется моей истинной парой…

...и немым укором всему тому, что я сотворил сам, своими руками.

Это было моей болью, моей расплатой… моим самым тяжелым грехом.

Я не мог в этот раз решать проблему разумом – это было слишком личное… даже для Альфы.

Ален, Марк не просто так вели со мной эти опасные в первую очередь для них самих разговоры… И отец, и сын знали, что я не смогу сделать этот выбор.

Как будто какой-то барьер внутри меня противился отдать приказ, который одобрил бы любой вменяемый вожак.

Блядь, это было единственное, что я должен был сделать – и, единственное, чего не мог заставить себя сделать.

Надо было лишь найти какое-то иное решение.

Мой зверь, не до конца ещё понимая, что всё потеряно, привычно напоминал о нашей паре в лесу – и я привычно сдерживал его целый день, понимая, что дела стаи ждать тоже не могут.

Лишь поздно вечером, перепоручив заботу о Жанне Мишель, я вернулся в лес – к Таис.

Пока я искал свою серую малышку, мне пришла в голову идея, как отгородить волчицу от людей, а людей от волчицы, не используя клетку. Можно было полностью закрыть этот лес, оставив его только для Таис. Это не будет клеткой… хорошо, не будет маленькой клеткой, а искусственно созданной для неё средой. Чтобы стае было где размять свои ноги на полнолуние, мне придется перенести свою резиденцию в другое место, но так Тая будет здесь в безопасности…

Я первым делом отправился искать Таис на берег полюбившегося ей озера, но не нашёл её там. Запах волчицы чувствовался неподалёку, значит, она не ушла далеко, просто зачем-то сменила местоположение… а потом я заметил какой-то холмик возле самой воды.

Аромат Таи мешал думать рационально, сбивал с мысли… лишь поэтому я не сразу понял, что это такое.

И лишь специально принюхавшись, я понял, что там, под толстым слоем почты лежит… тушка зайца.

Меня, даже в шкуре зверя, пробрало до холодного пота: Таис что, похоронила зайца? Она в себе???

Как такое возможно?

Потом я вспомнил про её отказ от мяса, и меня затрясло уже по-новой: волчица – вегетарианка? Вы что, смеетесь? Она не выживет, если не станет есть мясо.

Я бросился в сторону, откуда доносился запах моей пары…. на ходу анализируя происходящее.

Это Тая не ела мясо. Это Тая была много лет была вегетарианкой.  Я вспомнил её гневный спич по поводу натурального меха.

Значит….

Внутри меня поднялась волна надежды.

Что если на самом деле ещё не всё потеряно? Что если Тая всё ещё там… просто спряталась внутри волчицы, как когда-то она прятала волчицу внутри себя?

Почувствовав, что она совсем рядом, я замер, пытаясь как следует всё обдумать.

Если Таис всё ещё там, если волчица слышит её и выполняет её желания, то можно попытаться всё объяснить – если не словами, то хотя бы мыслеобразами…

Нет, не получится.

Она не станет слышать меня. Она принимает меня за врага, за причину всех своих страданий….

И тогда я подумал о дочери.

Эта идея внезапно пришла мне в голову, и я как будто почувствовал, что она сработает.

Со всех ног кинулся назад в замок. Запрыгнув в собственную спальню, я нацепил лишь первые попавшиеся джинсы, и так и оставшись босиком, бросился в детскую, где возле детской кроватки в кресле дремала Мишель.

— Свободна, — шёпотом произнес я, выгнав няньку из детской. А сам в это время осторожно, стараясь не разбудить, вытаскивал свою дочь из её кроватки.

Беспокоясь, чтобы дочка не замёрзла, укутал её дополнительным одеялом, и с этой драгоценной ношей я отправился в лес, надеясь…