Санаториум (сборник) - Людмила Петрушевская

ДАША. Он ничего не ел с десяти утра! И не пил со вчера вечера! И я ему не купила кока-колы! Каждая копеечка на счету. Я ему и на поезд взяла детский билет. Он маленького роста! Он еще стеснялся и боялся, что в поезд не пустят. (Кричит.) Нико-ла! Вернись! Мы никуда не едем! Верни-ись! Прошу тебя!

МИЛА (встает с протянутой ладонью, хочет дать Даше пощечину). А ну, уймись!

Лина с силой сажает Милу.

ВАДИМ. В доме валерьяновка есть? Что-нибудь?

ЛИНА. Есть, есть, осталось две таблетки. Мне наша Ольга Петровна выписала от бессонницы. Ты ничего не пила?

ДАША. Нет.

ЛИНА. А то в сочетании со спиртным это может дать кому, Ольга Петровна сказала. (Выбегает.)

ВАДИМ (перебивая разинувшую рот Дашу). Что ты обычно принимаешь? Что тебе купить?

Вбегает ЛИНА, сует Даше в рот таблетку, дает запить. Насильно держит чашку у ее рта, обливает ее.

Он ведь знает, где станция? Он скорей всего пойдет по шпалам.

МИЛА. Не дай бог. Тут у соседей два парня пошли по рельсам… Я помню…

Даша встает, идет к двери. Лина ее сажает на диван.

ВАДИМ (делая знак, что это секрет). Я пойду на станцию, дальше быстро по шпалам. Я его найду. А ты, Лина, пробегись до деревни. Поспрошай бабок.

МИЛА. Самолет же! Самолет в США!

ВАДИМ (не слушая). Может, он через деревню на шоссе подался. У нас тут только две дороги, на Трухановку и на станцию. В лес он не пойдет. Как был одет Никола?

ДАША. Он был одет… Так. Джинсы. Белые кроссовочки, белые носочки, синяя маечка… (Кричит.) Нико-ла!

ВАДИМ. Ну все, я пошел.

МИЛА. Я с тобой, я не в силах больше этот распад наблюдать, этот вой. И ты можешь не услышать сзади себя поезда, а я услышу.

ДАША. Я с вами. (Встает, неловко поворачивается, оседает на пол.)

МИЛА. Истерика шизофреника. Пошли.

МИЛА и ВАДИМ выходят.

На экране мальчик идет по шпалам, видна только его спина.

ЛИНА (набирает воду из чашки в рот, прыскает на Дашу. Поднимает ее, кладет на диван). Он найдется, я чувствую. Он найдется. Вадим, у него интуиция, он настоящий охотник. У него связи в полиции. У тебя фотография Николы есть? (Молчание. Лина опять прыскает водой на Дашу.) Говорю, у тебя фотка Николкина есть? Фотография есть?

ДАША. Да. Есть. Сейчас. В кошельке как раз. Где моя сумка? Не могу найти опять кошель. Что такое. Он ведь большой! Украли, всё.

ЛИНА. Дай сюда. Вот твое портмоне. Это?

ДАША. Дай мне. Там нету денег!

ЛИНА. А, вот в нем фотография Николы. (Вынимает фото из портмоне.) Сейчас сделаем копию на сканере.

Возится со сканером, отдает Даше фото, та прячет его обратно.

ДАША. Это ему было семь лет. Я с тех пор таскаю с собой. Сейчас ему двенадцать. Где он бредет? Где? Он голодный. Я его сюда завлекала, что тут его покормят… Что подарят ему Буську…

ЛИНА. Буську увезли… До сих пор сердце ноет. Они же были красивые, здоровые котята. Пушистые. Зачем они с Милкой их увезли… В семь утра, когда мы с Вероничкой спали…

ДАША (вопит). Нико-лаа!

ЛИНА (плача, прыскает воду из чашки Даше в лицо). Не надо кричать, парень вообще услышит, испугается. Ты зови его как обычно, как из форточки. Николка, домой. И всё. (Звонок.) Да, мам. Сейчас у меня люди, важный вопрос обсуждается. Да… Да… Ну не надо все время его мерить. Ты чихнешь – оно повысится. Ты звонила Ольге Петровне? Ну звони ей, целую. (Отключается.) Но Вадим его догонит. Он быстро бегает по шпалам. Мила только тормоз, она ходит медленно. Знаешь, что я тебе скажу (смотрит, прыскает на лицо Даше воду), знаешь, что скажу, Дашечка, что она, может быть, не осознавая того, влюблена в Вадима моего. Ты тоже, наверно, догадалась. Только он не подозревает, как всегда. Она себе вообразила бог знает что. Уже она с ним спит… Он, бедный, импотент, а она с ним спит, вообрази. (Хихикает.) Но они молятся вместе. Читают свои тексты. Бормочут что-то. Не знаю, что у них за вера. Он меня пытался приобщить, приносил какие-то лакированные брошюры… Американские. Милка на них спит… Да ладно, хороший сектант, как он говорит, это лучше чем пьяный безбожник.

ДАША (кричит). Никола! Мы никуда не уходим! Не едем к папе! Иди сюда, чай тут!..

Пауза.

ЛИНА (говорит, как бы обращаясь к себе). Но дружба между мужчиной и женщиной – это святое вообще-то дело. Я приветствую их общение. Любовники ссорятся, начинают друг друга ненавидеть, специально портят любимому все существование, а друзья, мужчина и женщина, могут дружить всю жизнь, хотя их супруги бешено ревнуют, за исключением меня. Вот я, представь себе, дружу с соседским Митьком, который вырос у меня на глазах, сходил в армию, вернулся, он является все время ко мне поговорить. Любит помочь, даже когда не просят. Мать его работает судомойкой в санатории, каждый день притаскивает бидон объедков. Когда у кошек корма кончились, парень принес нам в дар целую кастрюлю мясных обрезков. Двадцать два года ему. А уже человек. Хороший парень.

Даша набирает воздуху, начинает кричать, Лина прыскает воду на ее лицо.

Ну и вот. Он еще школьником тут вертелся, он кошек безумно любит. Дома у него мама, тетки две, сестер сколько-то, четыре, что ли, эти двоюродные и свои. Он у них один, они его называют генерал. Мечтали его женить, а он пришел из армии и сказал, что там в увольнительной уже женился. Кто, что, матери плохо было, сестры на него орали. А он говорит, в паспорте поглядите. Ждите, заявил, моя жена приедет с дитем и поселится. По-моему, он даже нарочно им про какого-то своего ребенка придумал, чтобы они отвязались. Ну вот, теперь на работу не хочет, ко мне приходит с утра, с котами возится, в Интернете сидит, заменяет меня, когда я уезжаю в Москву. Не видела бы я этой Москвы никогда! Да-аш! (Прыскает воду из чашки Даше в лицо.) Он хочет подготовиться на ветеринара. Я ему учебники дала. Математикой с ним занимаемся. Самое слабое место – диктанты. «Маль-чег» написал, честно. Маль-чег. Он сказал, на него влияет язык Интернета.

ДАША. Никола тоже писал «маль-чег». (Внезапно кричит.) Нико-ла!!!

Лина прыскает воду Даше в лицо.

ЛИНА. Тише, тише будь. А то он совсем спрячется, если он здесь. Дети жутко боятся скандалов между родителями. Ну и вот. (Присматривается к Даше, прихлебывает из чашки, но не прыскает пока что, глотает набранную в рот воду.) Так. На чем я замолчала? А. Ну а потом мы узнали, что в Москве уже есть пара синеглазок как у нас, и нашли мальчика нашей принцессе Грейс Келли. Ну и пошли котята котят. Ты сказала Николе, на какой станции сейчас живет твой Игорь? По какой дороге?

ДАША. Николе?

ЛИНА. Да. Ему.

ДАША. Не помню… Ничего не помню… Николе? (Набирает воздуху в легкие.)

ЛИНА. О-ппа! (Прыскает Даше в лицо.) Ну вот, теперь у нас целый народ ганделупский синеглазый. Наши коты активно ездили к невестам… От каждого брака нам внучок. Мы уже все ганделупцы друг друга знаем, знаем нашу родину. Участвуем в выставках. Теперь решили заняться разведением лысых кошек. Голые называются. Они знаешь какие горячие? Сорок градусов постоянная температура шкурки. А шкурка у них как мягкий плюш. Если мы наберем заказов с предоплатой, то сможем устроить их привоз. Единственная проблема наших ганделупцев, что у них нет документов. Родословной. Оп-па! (Прыскает водой.) Ганделупа – это развивающаяся страна, там все, кроме правительства, ходят пока что голые, прикрываются листьями местного лопуха метр на метр (показывает) и спят прямо в ямках. Иногда на писях у мужчин надеты такие рога. Это их праздничный прикид. Ты меня слышишь?

ДАША. Да. На писях праздничный прикид. (Рыдает, уклоняется от прысканья.) Попробую позвонить. (Набирает номер, потом другой, слушает.) Вне линии связи. Как сговорились.

ЛИНА. Это очень хорошая таблетка. Я плохо сплю. Мне все время кажется, что кто-то ходит по участку. Вот сейчас кто идет, слышишь? Из душа они вышли? Или еще кто… Я своего мужа редко вижу. По субботам, и то иногда. И дочь моя сюда не ездит, живет со своим бойфрендом, я к ним езжу, вожу еду. Все меня забыли. Кроме Мити.

ДАША (жалобно). Я хочу пойти поискать Николу.

ЛИНА. Ну давай. Пошли. Встать можешь?

ДАША. Сейчас. (С трудом встает, шлепается на место.)

ЛИНА. Нет уж, давай ложись и поспи. Ты же не спала. Это очень сильная таблетка. Я сама пойду поищу.

ДАША. Он меня увидит, опять убежит. Я для него сейчас самый страшный человек на свете.