Закон наемника - Дмитрий Силлов

— Что так? — поднял бровь Шрам. — А как же любопытство ученого?

— Меня интересует Зона и ее взаимодействие с миром-отражением, — довольно резко сказал Сахаров. — Но мне нет никакого дела до того, что делали или пытались сделать мои коллеги из несчастных добровольцев, согласившихся на ужасные эксперименты во имя науки. К тому же я, знаете ли, не имею желания открывать этот ящик Пандоры и наводнять Зону новыми чудовищами. Признаться, не хотелось мне рассказывать вам об этом факте, крайне неприятном для нашей науки, но не исключено, что в настоящее время это единственный выход. Если вы уверены, что сможете устранить свои и мои проблемы, а заодно и проблемы Зоны, добравшись до Припяти, то это, пожалуй, единственно возможный путь. Я надеюсь, что люди с вашей подготовкой и с вашими способностями имеют один шанс из тысячи пройти десять километров под землей от лаборатории Х-16 до Х-8, которая находится в Припяти.

— Скажите, профессор, а… много там этих потомков несчастных добровольцев? — поинтересовался Шрам.

— Не знаю, — сказал Сахаров. — Говорят, еще в одиннадцатом году как-то «долговцы» в районе Агропрома пробили одну из стен чернобыльского метро, так оттуда такое полезло… По-моему, тогда какой-то сумасшедший наемник спустился туда и сумел выправить ситуацию, активировав блок управления насосной станции и затопив подземелье.

— Да-да, я тоже об этом слышал, — рассеянно в тон профессору проговорил Шрам, вертя в пальцах ремень «Винтореза».

— Простите, так это… были вы?

Сахаров от удивления аж приподнял очки, глядя на Шрама, словно видел его в первый раз.

— Ага, — просто ответил наемник. — Но могу вам точно сказать, что десять километров по этим подземельям мы точно не пройдем. Просто не утащим с собой столько патронов, даже если подстрелим ту парочку болванов, что охраняет вход на вашу научную станцию, и сделаем из них «рюкзаки».

— Не надо ни в кого стрелять. У нас большой дефицит кадров, потому выбирать не приходится, — сказал Сахаров, вернув очки на место. После чего повернулся к нам спиной, подошел к висящей на стене репродукции «Утра в сосновом лесу» и провел пальцами по раме, нажимая в определенной последовательности на ее фигурные завитушки.

В картине что-то щелкнуло, и она плавно отъехала в сторону, открыв стальную дверь большого сейфа, вмурованного в стену. Поколдовав над кодовым замком, Сахаров отпер хранилище и отошел в сторону, жестом фокусника предлагая нам полюбоваться на его содержимое.

Я послушно полюбовался — и зажмурился. Таких сокровищ, собранных в одном месте, я никогда не видел.

На стальных полках в прозрачных контейнерах из толстого освинцованного стекла лежали артефакты. Пожалуй, самые крупные из тех, какие я когда-либо встречал. И понятное дело, что не «Медуз» и не «Капли» коллекционировал профессор.

— Да уж, — сказал наемник, скользнув слишком уж равнодушным взглядом по огромным «Кристаллам», «Пузырям» и «Снежинкам». — Говорила мне мама, учи, сынок, химию да биологию. Не слушался я маму, а вместо этого учился стрелять из рогатки. И, как говорится, что выросло — то выросло. А то, глядишь, тоже не шлялся бы по Зоне как неприкаянный, а сидел себе в бронированном термосе и собирал коллекцию — чисто для души.

Сахаров усмехнулся в усы.

— Ну, насчет «для души» это вы, молодой человек, погорячились. Все для науки. И лишь иногда для таких вот экстренных случаев, как этот.

После чего ученый вновь нырнул в сейф и извлек оттуда пару одинаковых хрустальных контейнеров, каждый из которых стоил раз в двадцать дороже обычного, которые сталкеры таскают на поясах своих костюмов. И на кой такие понты? Только ради того, чтобы, не открывая крышки, любоваться на артефакт через полированные стенки?

В контейнерах, источая мертвенно-бледный свет, лениво плавали два шара, каждый величиной с кулак взрослого мужика. Шрам немного напрягся.

— Поосторожнее вы с ними, — сказал он. — Эти шарики фонят как небольшие реакторы, даже через контейнер прошибает.

— Не беспокойтесь, некоторые артефакты имеют свойство менять свою природу от Выброса к Выбросу, — сообщил профессор истину, старую как сама Зона. — Например, осенью одиннадцатого года «Лунный свет» замечательно блокировал пси-излучение, правда, при достаточно высокой дозе радиоактивного излучения. Вы совершенно правы, при использовании «Лунного света» негативный эффект данного излучения приходилось гасить другими артефактами. Но с недавнего времени это чудо природы практически перестало быть опасным для человека, приобретя новые свойства. «Лунный свет», собранный после весны двенадцатого года, это фактически та же «Снежинка», которую можно использовать без малейшего вреда.

— Угу, — кивнул Шрам. — Слышал про такое. Только одно небольшое «но». Варана из «Свободы» убило батарейкой от часов, когда он нес на себе «Лунный свет» раза в два меньше того, что вы только что достали из сейфа.

— Опять двадцать пять, — Сахаров развел руками, в каждой из которых было по контейнеру. — Вы уж извините, господа, но, по моему разумению, пройти тоннель можно только одним способом — так, чтобы хтонические чудовища Зоны не успели распознать в вас потенциальную добычу. И могу заметить, что данные артефакты стоят раз в десять дороже побитого экзоскелета, который вы можете предложить в обмен на них.

Вот здесь Сахаров был прав. Разве что в цене ошибся немного — естественно, в свою пользу. Но тут он хозяин положения, потому я скромно промолчал.

— Но, если вы доберетесь до Припяти и сумеете остановить экспансию «Монолита», я готов простить вам этот долг, — сказал ученый, бережно кладя контейнеры на стол. — Более того, не поскуплюсь на приз, который наверняка устроит вас обоих, — ведь речь идет о моей научной работе на Янтаре, а это для меня дороже любых денег и артефактов.

— Договорились, — сказал я. — Единственный вопрос — как вы откроете вход в чернобыльское метро и как мы сможем вылезти наружу, если достигнем лаборатории Х-8?

— Очень просто, — сказал Сахаров. — Запоминайте коды доступа.

— А ведь профессор сам наверняка приложил руку к созданию этого самого подземного метро. И коды знает, и схему, и какие твари в тех тоннелях шарятся, — задумчиво сказал Шрам, когда мы шли по длинному коридору в сопровождении молчаливого громилы по прозвищу Левша. Кстати, интересное у него погоняло. Этот сталкер наверняка или мастер-самоучка каких поискать, или стреляет с обеих рук одинаково метко. Или и то и другое вместе.

— Может, и так, — не стал спорить я. Мне сейчас было не до споров. Дотянуть бы до койки, а там хоть трава не расти.