Прекрасные создания - Кэми Гарсия

Итан!

Кровать грохнулась на пол. Я услышал в отдалении звук бьющегося стекла, будто где-то разбилось окно. Потом услышал Ленин плач.

А затем голос ребенка:

— Что случилось, Лена-Длина? Почему ты такая грустная?

Я почувствовал маленькую теплую ручку на своей груди. Тепло от руки растекалось по моему телу, и комната перестала вращаться, я смог снова дышать, и открыл глаза.

Райан.

Я сел, в висках стучало. Лена была рядом, ее голова прижата к моей груди, как час назад. Только на этот раз ее окна было разбито, кровать переломана, и передо мной, держа свою ручку на моей груди, стояла белокурая десятилетняя девчушка. Лена все еще всхлипывая, убирала куски разбитого зеркала с меня и с того, что осталось от ее кровати.

— Похоже, теперь мы знаем, какой дар у Райан.

Лена улыбнулась, вытирая глаза. Она притянула Райан ближе:

— Кудесник. У нас в семье никогда еще не было.

— Как я понимаю, это такое чудаковатое магическое название целителя, — сказал я, почесывая голову.

Лена кивнула и поцеловала Райан в щечку.

— Что-то вроде того.

Глава 18

Двадцать седьмое ноября

Обычный американский праздник

(переводчик: Елена Hell_in Харламова)

Время после Хэллоуина напоминало затишье после ужасного урагана. Мы занимались самыми обычными рутинными делами, даже не осознавая, что наши часики тикают. Каждое утро я сворачивал за угол, подальше от глаз Аммы, Лена забирала меня на своем катафалке, Страшила Рэдли встречал нас возле Стоп энд Стил и провожал до школы. Линк был почти что единственным, кто сидел с нами в кафетерии, в крайне редких случаях к нам присоединялся Винни Рейд, единственный член Клуба дебатов Джексона, — в его клубе были явно большие проблемы с проведением дебатов, и Роберт Лестер Тэйл, который вот уже два года подряд выигрывал чемпионаты штата по правописанию. Если нас не было в школе, если мы не обедали на скамейке и не скрывались от слежки директора Харпера, то значит мы в очередной раз сидели в библиотеке, зарывшись в документы, касающиеся медальона, и надеялись, что Мэриан проговорится и расскажет нам что-нибудь. Никаких тебе приставучих кузин-Сирен с леденцами во рту и смертельными объятиями, никаких необъяснимых ураганов третьей категории, ни зловещих черных облаков в небе, даже никаких странных обедов с Мэйконом. Ничего необычного.

Кроме одного. Самого важного. Я сходил с ума по девушке, которая отвечала мне взаимностью. Когда это произошло? И в то, что она была Магом, поверить было проще, чем в её существование вообще.

Это была Лена. Могущественная и красивая. Каждый день был невыносим и каждый так же прекрасен.

И словно этого было недостаточно, произошло немыслимое. Амма пригласила Лену на обед в честь Дня благодарения.

— Я не понимаю, зачем ты вообще хочешь пойти на День благодарения. Это невыносимо скучно, — я нервничал. У Аммы явно было что-то на уме.

Лена улыбнулась, и я расслабился. Не было ничего лучше её прекрасной улыбки. Каждый раз она уносила меня от реальности:

— Мне так не кажется.

— Ты никогда не была на Дне благодарения в моем доме.

— Я никогда не была на Дне благодарения в чьем-либо доме вообще. Маги не празднуют его. Это праздник только для смертных.

— Шутишь? Никакой индейки? И даже никакого тыквенного пирога?

— Нет.

— Надеюсь, ты сегодня не плотно поела?

— Не очень.

— Тогда ты выдержишь.

Я загодя подготовил Лену, чтобы она не удивлялась, когда Сестры начнут складывать булочки в салфетки и прятать себе в сумочки или когда мои тетя Кэролайн и Мэриан убьют полночи на обсуждение местоположения первой публичной библиотеки в США (Чарльстон), или когда они будут определять надлежащие пропорции для краски «Зеленый Чарльстон» (две части черного «Янки» и одна часть желтого «Мятежника»). Тетя Кэролайн была куратором музея в Саванне, и знала об античной архитектуре столько же, сколько моя мама знала об оружии Гражданской войны и военных стратегиях. Потому что именно с этим Лене и предстоит встретиться — Амма, мои сумасшедшие родственнички, Мэриан и Харлон Джеймс в придачу.

Правда, один момент я все-таки упустил, о котором ей стоило бы знать. Судя по обстановке в доме в последнее время, День благодарения также подразумевал участие в обеде и моего отца в пижаме. Но это было тем, что я объяснить просто не мог.

Амма действительно серьезно относилась ко Дню благодарения, что означало две вещи. Мой папа, в конце концов, выйдет из своего кабинета, хотя это все равно произойдет только после наступления темноты, так что исключение будет не Бог весть каким, и поест с нами за общим столом. И никаких пшеничных подушечек. Это было обязательным минимумом из всех требований. Поэтому в честь странствия моего отца в мир, в котором мы все обитали каждый день, она готовила настоящий пир. Индейка, пюре с соусом, паста из фасоли и кукуруза, сладкий картофель с зефиром, медовая ветчина и булочки, тыква и пирог с лимонными меренгами, который, — после вечера, проведенного в болоте, я был в этом уверен, — она делала больше для дяди Абнера, чем для всех остальных.

Я на секунду остановился на крыльце, вспомнив, как чувствовал себя, впервые стоя на веранде Равенвуда. Теперь Ленина очередь. Она забрала волосы сзади в низкий хвост, и я погладил ее по щеке, возле которой вились выбившиеся пряди.

Готова?

Она натянула свое черное платье еще чуть ниже на коленки. Она нервничала.

Нет.

А придется.

Я улыбнулся и открыл дверь:

— Готова или нет, — в доме стоял запах моего детства. Запах пюре и тяжелой работы.

— Итан Уэйт, это ты? — крикнула Амма из кухни.

— Да, мэм.

— Ты привел с собой ту девочку? Идите же скорее сюда, нам не терпится её увидеть.

На кухне было настоящее пекло. Амма стояла перед печью в переднике, в каждой руке по деревянной ложке. Тетя Прю суетилась вокруг, засовывая пальцы в разнообразие мисок на столешнице. Тетя Мерси и тетя Грейс играли в Эрудита на кухонном столе; никто из них даже не замечал, что слов как таковых не получалось.

— Не стой как столб. Веди её сюда.

Каждый мускул моего тела напрягся. Предсказать, что скажут Амма или Сестры, было невозможно. Я так и не мог понять, зачем вообще Амма так настаивала на приглашении Лены.

Она вошла первой:

— Рада наконец-то с вами познакомиться.

Амма прошлась глазами по девушке вверх-вниз, вытирая руки о передник:

— Значит это ты причина того, что у моего мальчика вдруг появилось так много дел. Почтальон был прав. Хорошенькая как картинка.