День Шакала - Фредерик Форсайт

Шарль Бобе стоял на обочине рядом со своей машиной, смотрел на часы и ругался. Половина первого, время ленча, а он застрял на пустынной дороге между Эгльтоном и деревушкой Ламазьер. Со сломанной полуосью. Не жизнь, а дерьмо, куча дерьма. Он мог бросить машину, дойти пешком до ближайшей деревни, на автобусе добраться до Эгльтона и к вечеру вернуться с тягачом. Такое путешествие обошлось бы ему в недельный заработок. Но опять же, на дверцах не было замков, а все его благополучие зиждилось на этом стареньком такси. Лучше не оставлять машину на милость деревенской ребятни, которая растащит все, что только можно. Надо набраться терпения и дождаться грузовика, который возьмет его на буксир (за вознаграждение) и дотащит до Эгльтона. Еды у него не было, но в ящичке на приборном щитке лежала початая бутылка вина. Допив ее, Бобе залез на заднее сиденье. В такую пору не приходилось рассчитывать на появление грузовика. Крестьяне отдыхали после ленча. Он устроился поудобнее и крепко заснул.

— Что значит «его все еще нет»? Где же этот подонок? — бушевал у телефона Валентин.

Он звонил из комиссариата Эгльтона и разговаривал с полицейским, оставленным в доме таксиста. На другом конце провода что-то пролепетали, и Валентин швырнул трубку на рычаг. Все утро и день в комиссариат по рации поступали доклады полицейских застав, перекрывших дороги. Никто из уехавших из Эгльтона даже отдаленно не напоминал высокого светловолосого англичанина. И в полуденную жару городок блаженно дремал, словно двести полицейских, съехавшихся из Юселя и Клермон-Феррана, и не появлялись на его улочках.

Лишь в четыре часа Эрнестине удалось добиться своего.

— Ты должен снова залезть на лестницу и разбудить мадам, — твердо заявила она.

Старик Луизон придерживался другого мнения, но по выражению лица Эрнестины понял, что спорить с ней бесполезно. Он поднялся по лестнице, на этот раз более уверенно, открыл окно и исчез в спальне. Эрнестина ждала внизу.

Несколько минут спустя голова старика появилась вновь.

— Эрнестина, — он внезапно осип, — кажется, мадам умерла.

Он уже собрался вновь спуститься по лестнице, но Эрнестина закричала, чтобы он открыл изнутри дверь спальни. Вместе они долго смотрели на глаза баронессы, уставившиеся в подушку, на укрытое до подбородка тело.

Первой пришла в себя Эрнестина.

— Луизон.

— Да, дорогая.

— Скоренько отправляйся в деревню и привези доктора Матье.

Пару минут спустя Луизон уже катил на велосипеде вниз, с силой нажимая на педали. Доктор Матье, уже сорок лет пользовавший жителей От Шалоньер от всех болезней, спал в своем саду под абрикосовым деревом. Луизон разбудил его, и старый доктор тут же согласился поехать с ним. В 4.30 его машина подъехала к замку, а еще через пятнадцать минут он разогнулся и посмотрел на двух слуг, ждущих у порога спальни.

— Мадам мертва. У нее сломана шея. — По его телу пробежала дрожь. — Мы должны вызвать полицию.

Жандарм Кебу был педантом. Он понимал, сколь серьезны обязанности слуги закона и как важно учесть весь фактический материал, особенно при расследовании тяжкого преступления. Часто слюнявя карандаш, он записал показания Эрнестины, Луизона и доктора Матье, сидящих за столом в кухне замка.

— Нет сомнений в том, что совершено убийство, — заключил он, когда доктор подписал свои показания. — Скорее всего, это дело рук светловолосого англичанина, который жил здесь несколько дней, а затем уехал на машине мадам. Я доложу о случившемся в Эгльтон.

И на велосипеде покатил в деревню.

В половине седьмого Клод Лебель позвонил в Эгльтон комиссару Валентину.

— Что нового, Валентин?

— Пока ничего, — ответил тот. — Мы перекрыли все дороги в окрестностях Эгльтона. Должно быть, он неподалеку от города, если только не успел уехать раньше. И никак не объявится этот чертов таксист, который вез его в пятницу утром. Его повсюду ищут… Подождите минуту, еще одно донесение.

До Лебеля долетали звуки разговора Валентина по другому телефону. Затем он вернулся на связь с Парижем.

— Ну и дела здесь творятся. Совершено убийство.

— Где? — оживился Лебель.

— В замке неподалеку. Позвонил местный жандарм.

— Кого убили?

— Женщину. Жену владельца замка. Одну секунду. Баронессу де ла Шалоньер.

Карон заметил, как побледнел Лебель.

— Валентин, слушайте меня, это он. Он уже уехал из замка?

Последовала пауза, Валентин спросил об этом у жандарма.

— Да, еще утром, на машине баронессы. Маленьком «рено». Садовник обнаружил тело еще в полдень, но решил, что баронесса спит. Только около четырех он залез в спальню через окно и понял, что она мертва.

— У вас есть описание и номерной знак машины? — спросил Лебель.

— Да.

— Тогда объявите общий розыск. Секретностью можно пренебречь. Теперь мы ищем убийцу баронессы де ла Шалоньер. Мы организуем поиск по всей стране, но постарайтесь взять его след с места преступления. Важно определить, куда он направился.

— Хорошо, комиссар. Теперь-то мы знаем, что нужно делать.

Лебель положил трубку.

— Мой бог, я старею. Баронесса де ла Шалоньер находилась в отеле «Серф» в ночь, когда там был Шакал.

В 7.30 полицейский, обходивший свой участок, нашел машину баронессы, стоящую у тротуара на тихой улочке Тюля. В 7.45 он вернулся в комиссариат города, в 7.55 из Тюля позвонили Валентину, чтобы сообщить о находке. В 8.05 комиссар Оверни связался с Лебелем.

— В пятистах метрах от железнодорожной станции, — доложил он.

— У вас есть расписание поездов?

— Да, где-то было.

— Скажите мне время отправления из Тюля парижского поезда и время его прибытия на Аустерлицкий вокзал. Ради бога, поторопитесь.

До него донеслись приглушенные голоса.

— Два поезда в день, — наконец ответил Валентин. — Первый отходит около часа и должен быть в Париже… ага, в десять минут девятого.

Лебель бросил трубку и метнулся к двери, на ходу крикнув Карону, чтобы тот следовал за ним.

Экспресс прибыл на Аустерлицкий вокзал точно по расписанию, в 8.10. Едва он остановился, как раскрылись двери купе. Пассажиры высыпали на платформу. Одни обнимались с встречающими друзьями и родственниками, другие сразу потянулись к стоянке такси. Среди них был и седовласый пастор. Одним из первых он достиг стоянки и поставил два чемодана и саквояж в багажник «мерседеса».

Водитель включил счетчик, и такси тронулось с места. На привокзальной площади дорога образовывала полукруг, оканчивающийся двумя воротами. Одни служили для въезда, другие — для выезда. У самых выездных ворот водитель и пассажир услышали вой полицейских сирен, приближающихся с каждой секундой. Когда они проехали ворота и водитель затормозил у поворота на улицу, ожидая просвета в транспортном потоке, к зданию вокзала подкатили три патрульные машины и два черных автобуса с решетками на окнах.

— Похоже, сегодня эти засранцы решили потрудиться, — буркнул водитель — Куда ехать, господин аббат?

Пастор дал ему адрес небольшого отеля на набережной Гранд Огюстен.

Клод Лебель вернулся в свой кабинет в девять часов. На столе лежала записка с просьбой позвонить комиссару Валентину в Тюль. Он связался с ним через пять минут. Пока Валентин говорил, Лебель делал пометки в блокноте.

— Вы сняли отпечатки пальцев в машине? — спросил Лебель.

— Конечно, и в комнате замка. Их сотни, одни и те же.

— Переправьте их в Париж как можно быстрее.

— Сделаем. Вы хотите, чтобы я прислал и того парня из КРС, что дежурил на железнодорожной платформе в Тюле?

— Нет, благодарю, едва ли он что-то добавит к тому, что уже рассказал. Спасибо за помощь, Валентин. Можете отозвать своих ребят. Он теперь на нашей территории. Тут уж мы разберемся сами.

— Вы уверены, что это датский пастор? — спросил Валентин. — Возможно, совпадение.

— Нет, — ответил Лебель, — это он. Он выбросил один из чемоданов, наверное, вы найдете его в какой-нибудь реке или ложбине между От Шалоньер и Тюлем. Но описание остальных вещей совпадает с тем, что у нас есть. Это он, можете не сомневаться, — и положил трубку.

— Пастор, — с горечью пожаловался он Карону. — Датский пастор. Фамилия неизвестна, этот парень из КРС, которому он предъявил паспорт, не запомнил ее. Человеческий фактор, всегда человеческий фактор. Водитель такси спит на обочине дороги, садовник боится побеспокоить хозяйку, которая целый день не встает с кровати, полицейский не может запомнить фамилию в паспорте. Одно я знаю наверняка, Люсьен, это мое последнее дело. Я слишком стар. Стар и медлителен. Вызовите мне машину, пожалуйста. Пора ехать на вечернюю экзекуцию.