Жертва любопытства - Светлана Ивановна Черных

— фокусы. Когда Кеша был еще совсем маленьким, дед каждый вечер, доставал откуда-то тетрадку, в которой были описаны разные фокусы. Эти записи он получил еще в годы войны, когда охранял «политических». В то время каждый человек мог стать врагом народа, а уж фокусников то и подавно обвиняли в шпионаже и вредительстве Государству. Так вот, Кешкин дед разными способами выбивал из них секреты фокусов. Кого-то избивал, кого травил голодом и карцером, а если и это не срабатывало, он грозил заняться их близкими людьми. Вот люди ломались и сами рассказывали ему, как делается тот или иной фокус. Дед внимательно изучал эти записи и пытался сам их показывать, только ни черта у него не получалось. А Кеша следил за всеми его действиями и смеялся, за что постоянно получал подзатыльники. Когда он подрос, то на удивление деда, стал очень удачно показывать эти фокусы, кроме того именно тогда Кеша начал воровать. Дед бесился от того, что его «недоделанный» внук оказался умнее и талантливее его и все реже и реже доставал свою тетрадку из тайника. Но Кешка как-то проследил в дверную щелочку, как тот прячет ее под подоконник в своей комнате. И вот, однажды, когда деда не было дома, он проник в его комнату и вскрыл дедовский тайник. Благо, дед не обладал большим умом и хитростью. Тайник представлял собой ящик, вставленный в стену, а крышкой служил подоконник. Кроме тетрадки там он нашел еще и пистолет с открытой пачкой патронов. Взяв в свои руки оружие, Кеша почувствовал, как холодный металл вселяет в него необычайную силу и власть. Будучи смышленым парнем, он быстро разобрался в его механизме и убедился, что пистолет заряжен. Он наслаждался этим чувством, и не заметил, как в комнату вошел дед. Застав внука у своего тайника, он рассвирепел и, оскалившись, пошел на Кешу. От страха он нажал на курок, первая же пуля смертельно ранила деда в грудь. Убедившись, что дед мертв, Кеша достал из тайника тетрадь и патроны, надежно спрятал их вместе с пистолетом и спокойно пошел сдавать экзамен в цирковое училище. А когда вернулся, вызвал милицию. Следствие длилось не долго, никого не интересовала смерть старика с таким прошлым. К тому же это были годы разоблачения культа личности и многие посчитали, что кто-то из прошлого посчитался с бывшим надзирателем. После окончания следствия, суд решил передать квартиру в пользу Государства, а несовершеннолетнего карлика пристроить в интернат для инвалидов. Тогда Кеша собрал свои нехитрые пожитки в коричневый чемоданчик и пришел ко мне. Закончил свой рассказ Загорулько и поднял глаза на Звягинцева. Майор, помолчав минуту, достал из папки бланк и пододвинул его хозяину бродячего цирка.

— Вот вам повестка. Завтра явитесь по указанному в ней адресу и дадите письменные показания. А пока подпишите подписку о невыезде и можете быть свободны. Звягинцев дал ему расписаться в какой-то бумаге и убрал ее в папку. Алекс посмотрел на валявшийся рядом портрет Левы Гольдберга, поднял его и отряхнул.

Загорулько медленно встал со своего неудобного места, долго не мог попасть в карман брюк, чтобы убрать туда повестку и неуверенными шагами направился к выходу. Лана заметила, как некогда бравый шпрехшталмейстер, на глазах постарел и сгорбился под тяжестью душевного груза.

— Последний вопрос! Крикнул Алекс и встал перед Загорулько, загораживая своим крепким телом холщевую дверь. — Вы когда-нибудь видели этого ребенка? И протянул ему фотографию Левы. Но Борис Андреевич только взглянул на нее и уставшим голосом ответил:

— Нет! Я уже говорил это Вашим людям. Я никогда не видел этого ребенка. И шаркая лакированными ботинками, он покинул палатку, ни разу не оглянувшись. Все молчали. Лана закурила. Быстрыми шагами в брезентовый проем вошла Эмма. Она остановилась у входа и, поправив длинную челку, сказала, глядя на начальника:

— Кровь на шоссе с места преступления на 100 % совпадает с кровью убитого пуделя…Но ей не дал закончить громкий треск рации в кармане Алекса.

— Первый, первый! Приехала ветеринарная служба, Вас просят подойти оформить документы на вывоз убитого медведя. А еще здесь кинологи спрашивают, когда им можно будет приступить к обыску шатра.

— Сейчас буду! Ответил Алекс и вопросительно взглянул на Гарри. Гарри молча, поднялся, и они быстро вышли из палатки. Звягинцев убирал со стола документы в портфель, а Эмма оглядела внимательно все окружающие предметы, собрала с пола карты, в которые играл Яшка, и положила их в пакет для улик. Убедившись еще раз, что ничего не пропустила, открыла свой розовый дипломат, бросила в него пакет и звонко хлопнула замочками.

— Хорошо, что вы еще здесь! Влетела в палатку Камилла, втягивая за собой Яшку. Идите в третью палатку слева, там… Бориска повесился. Сказала она как бы, между прочим, и легонько хлопнув племянника по маленькой попке, усадила рядом с Тао.

Эмма и Звягинцев переглянулись и выбежали на улицу. Лана тяжело вздохнула

— Еще один! Это когда-нибудь закончится?

— Хватит ныть! Нам еще до дома добираться! А если ты будешь причитать, то совсем расклеишься! Кто тебя до машины понесет? Вон, этот охламон, тоже уже носом клюет, того и гляди уснет, его еще нести на себе! И она кивнула в сторону, где Яшка уже мучил Тао, пытаясь забраться ему на шею и совсем не было похоже на то, что он устал. — Ты присмотри за ним пару минут, я сейчас приведу себя в порядок, да будем собираться. Сил нет, уже тут находится! Тао, помоги мне умыться! И Камилла, взяв пятилитровую пластиковую бутыль с водой, вышла на улицу. Тао взял Яшку под руки, поднес к столу и усадил на табуретку рядом с Ланой.

— Посиди, хоть минуточку спокойно. Скоро поедем на машине кататься! Сказал китаец и, подмигнув Лане, вышел вслед за Камиллой. Но как только Тао скрылся за дверью, Яшка тут же спрыгнул с табуретки и начал прыгать и скакать по палатке. Лана, наблюдая за ребенком, расслабилась и закурила. Ее умиляла редкая непосредственность мальчишки, необремененного современным воспитанием. Яшка, втихаря наблюдая, как малознакомая тетка улыбается, глядя на его проказы, ловко прошел перед ней «колесом». Но около ящика, на котором недавно сидели Алекс и Гарри, не удержал равновесие и шлепнулся на задницу. Лана на секунду испугавшись, ойкнула и приподнялась со стула. Ребенок же, как ни в чем небывало, поднялся и, схватив с ящика лист с портретом сына миллионера, подбежал к Лане и уселся рядом. Лана затушила окурок и продолжала наблюдать за ребенком. А Яша положил на стол бумагу с