Виктор Вейран - Ольга Александровна Валентеева

перехотелось, но и отказываться от поединка не собирался. Настроение было настолько паршивым, что даже не просмотрел списки, которые он принес. Зато служащий магистрата передал мне допуск и несколько папок с документами. Перечитать их я просто не успел. Около восьми тихонько оделся и уже шел к двери, когда меня перехватила Анжи.

– Вик, ты куда? – спросила она.

– К Эду, – ответил полуправду. – Хочу обсудить кое-что.

– Понятно. Хорошо, только не задерживайся допоздна.

Быстро поцеловала в щеку, и я вышел из дома. Да, я не хотел обманывать Анжи, но разве у меня оставался выбор? Поединок состоится, а там будет видно. Экипаж я тоже не брал. Лучше размять ноги, тем более что время позволяло. Шел достаточно быстро, и на пустырь за улицей Ботрей пришел первым. Однако долго ждать не пришлось. По моим ощущениям не прошло и пяти минут, когда появился Эд.

– Здравствуй, Виктор, – поздоровался холодно.

– Здравствуй, – ответил я.

Мы замерли, глядя друг на друга. Рейдес казался спокойным и собранным. Я тоже не скажу, чтобы нервничал, но в самой ситуации мало было приятного.

– Ставим защиту? – спросил его.

– Да.

Не хватало еще, чтобы на шум боя или вспышки примчался кто-нибудь. Конечно, место тут не особо людное, но мало ли? Поэтому ближайшую четверть часа мы обходили пустырь, выставляя заклинания скрытности и защиту. Подобные были на залах «Черной звезды» во время боев за ступень.

Наконец, с приготовлениями было покончено.

– Приступим? – спросил Рейдеса.

Он только кивнул и сразу же атаковал. Я понятия не имел, насколько выросла его магия за восемь лет и какие заклинания теперь были в его арсенале. Впрочем, мы находились в равных условиях: о моих достижениях он тоже не знал. Я решил биться темной магией, иначе потом тот же Рейдес скажет, что подловил его на свет.

Махнул рукой, призывая щит, отгораживаясь от летящих роем заклинаний. Черные точки облепили мою защиту, лишая возможности видеть. Я закусил губу и убрал щит, сразу же атаковав противника, но Эд с легкостью увернулся, будто мы играли в детские игры. Удар, еще удар.

Мы закружили по пустырю, оба – без щитов. От моего не было толку, а Эд, кажется, и вовсе забыл о необходимости его поднять. Удар, удар. Атака за атакой, и, стоит признать, Рейдес был силен. По лбу покатился пот, но я только ускорил ритм боя. Ну же, Рейдес! Только ошибись.

А сам уже расставлял ловушки. Одну кинул чуть вправо, другую – влево. А затем ударил в бок, Эд оступился и наступил прямо в левую. Нога «примерзла» к земле. Он дернулся, попытался выбраться, но на это нужно время. Я тут же атаковал его, укутывая в паутину, и Эд забился, забарахтался. Я не хотел его ранить, поэтому остановился.

– Ты проиграл, – сказал ему, но Рейдес извернулся и ударил в бок. Я зашипел от боли, пытаясь стянуть чужое проклятие, и едва успел – на секунду раньше, чем следующий удар уложил бы меня на лопатки.

Злость подняла голову. На этот раз я уже не шутил и ударил Эда магической волной так, что он упал на землю и проехался несколько метров. Вскрикнул сдавленно. Не перестарался бы! Я склонился над ним, полыхая от злости.

– Скажи спасибо, что не хочу оставлять Лиз без отца, – рявкнул на него. – Урод еще!

– Да иди ты… – выругался Рейдес, поднимаясь, и вдруг рассмеялся. Не тронулся бы рассудком.

– Ты в своем уме? – поинтересовался я.

– Более чем, – хмыкнул Эд, протягивая руку. – Прости.

Я рассказал, что думаю о нем, в двух словах, которые не приличествуют графу Вейрану, и пожал ладонь.

– Ну ты и зараза, Вик. – Эд плюхнулся прямо в пыль и взлохматил и без того торчащие в разные стороны волосы. – Иначе не скажешь.

– Сам такой, – прищурился я, садясь рядом. – Жив? Или к целителю?

– Жив. Хорошо чувствовать себя… живым. И мне жаль, что наговорил тебе глупостей, правда. Мне просто…

– Плохо, – договорил за него. – Я понимаю, но в следующий раз оторву тебе язык. Понял?

Эд кивнул.

– Ты смотрел списки? – спросил, чуть отдышавшись.

– Нет, я строил планы, как размазать тебя по земле. А еще магистры дали мне допуск к любым материалам дела.

– Что? – Рейдес уставился на меня, как на сумасшедшего. – Ты что, ходил в магистрат?

– Сложно было не пойти, когда они так настойчиво приглашали. Да, ходил. Магистры в панике, раз попросили меня вмешаться в это. И думаю, ты прав, они тут ни при чем. А теперь вставай-ка с холодной земли, директор Рейдес, а то завтра будешь впечатлять курсантов банальным насморком.

Эд улыбнулся. Наверное, ему действительно надо было выпустить пар. Впрочем, мне тоже. Все, что происходило за последнее время, давило на нервы, и я чувствовал себя если не разбитым, то усталым уж точно. Мы поднялись и потащились в гимназию. Все-таки надо больше тренироваться, а то отвык от настоящего боя. Вот они, подводные камни счастливой семейной жизни.

В главном корпусе сейчас было тихо. Курсанты перекочевали в общежитие и грызли гранит науки, а мы с Эдом поднялись в кабинет директора.

– Присаживайся, – скомандовал он, а сам достал из стола бутылку вина.

– Ничего себе, – присвистнул я. – И не стыдно тебе надираться на рабочем месте?

– Стыдно, но после работы не получается. – Эд пожал плечами. – Я провожу время с дочерью, стараюсь, чтобы она привыкла ко мне, но не сильно удается, она все время плачет.

– Она здесь?

– Да. Но прости, Вик, я к Лиз никого не подпущу. Не потому, что тебе не доверяю, а потому, что установил особую защиту для неё. Туда могу пройти только я, и няня находится с ней.

– Я понял.

Я действительно понимал его. Эд потерял жену и дочь и трясся над Лизи. Но разве из этого будет прок? А Рейдес уже наполнил бокалы и протянул один мне.

– За дружбу? – спросил он.

– За дружбу, – кивнул я. Очень хотелось надеяться, что она еще есть, но я не был наивным мальчиком и не собирался лезть в чужую душу. Жаль.

– Ты знаешь, Вик, я все время вспоминаю гадалку, – вздохнул Эд. – Помнишь? Мы ходили к ней, когда искали убийцу Мари.

– Конечно помню.

Мне ли забывать, если сам чуть с ума не сошел, когда понял, что мой младший сынишка – темный маг. Но потом пригляделся и понял, что роль спасителя мира Филу подходит больше, чем разрушителя. Интересно, а тот, второй… Он темный или светлый?

– Она говорила, что я потеряю всех женщин, которых люблю, кроме последней.

– Троих. Она сказала – троих.

– Да? Я уже не