Легенды Дерини - Кэтрин Куртц

Аврелиан, уже севший в седло, подъехал к своему капитану.

— Ястреб Бахадур, — проронил он. — Надо бы заказать песню об этом. Мы скачем в поход вместе с лордом-асассином, чтобы отомстить за Кариссу.

Фалькенберг вскочил на коня.

— Нет, это неправда. Они сами пришли к нам. Морган и Халдейны на моих границах. Охотятся на моих землях. Не надо никакой романтики, — все дело в картах.

Аврелиан хмыкнул.

— Так спой мне новые песни, за чем дело стало? — Он смахнул со лба седеющие каштановые волосы и натянул шлем. — В твоей душе читать легко, как в кристалле ширала. Попробуй только сказать, что все это тебе не по нраву. Я ведь и сам наполовину был в нее влюблен… В жизни должно быть нечто такое, ради чего стоит рискнуть все потерять.

Фалькенберг взглянул на него.

— Кэйр Керилл или Карисса Толанская?

— Ну, — отозвался Аврелиан, — если ты слушал, о чем говорили тебе в Аламуте, то это, по сути, одно и то же.

Широко ухмыльнувшись, он направился к людям Майкла Гордона, столпившимся у восточных ворот.

Фалькенберг подал знак командирам эскадронов и своему знаменосцу.

— Ну, красавцы, отправляемся на охоту.

Двадцать беглецов, включая старшего помощника Брэна Кориса, Гвиллима. Фалькенберг не потерпит, чтобы Халдейны топтали его земли. Он не был ничьим вассалом; и если Гнездо Ястреба предлагает кому-то убежище — то это святое. По осени он собирался в эмираты, и сейчас куда важнее было даже не нанизать голову Аларика Моргана на пику, а доказать кое-что Камберианскому Совету. Пусть ему не под силу уничтожить Гвиннед и его короля. Но Совет — Совет ненавидел Кариссу, злоумышлял против нее, объявил изгоем и, возможно, приложил руку к ее гибели.

На миг он вообразил себе, как федай’ины врываются в зал заседаний Совета. Пощады могут ждать разве что Торн и Кайри. А сегодня… Он перебьет их прямо на месте; и не получит от этого никакого удовольствия. Ему надлежит защищать Кэйр Керилл. Фалькенберг хотел лишь, чтобы его все оставили в покое. Но должен же быть способ заставить их помнить о Кариссе, — и позволить Моргану с Келсоном узнать, кто он такой… Черт побери. Он дал шпоры лошади, направляясь к восточным воротам. Аврелиан и знаменосец последовали за ним.

Майкл Гордон остановил коня, чуть не доезжая до вершины, и указал на Южное ущелье.

— Ну вот, — заметил он. — Вороны и стервятники. Неплохое пиршество для них.

— Тридцать с лишним голов, — отозвался Аврелиан. — Птицы к такому не привыкли. Здесь нищая земля.

Майкл Гордон то и дело касался пальцами серебряной броши в форме волчьей головы, скреплявшей на плече плед, наброшенный поверх кольчуги. Обернувшись к Аврелиану, он широко ухмыльнулся. Волосы у него были светлые, но темные глаза и кривая усмешка достались в наследство от матери, которая происходила из рода Фалькенбергов.

— Ну что ж, теперь им хватит продержаться до первого снега.

Две сотни гвиннедских рыцарей толпились у входа в ущелье, взобравшись сюда группами по десять-двенадцать человек; вечернее солнце отражалось в их кольчугах. Тяжеловооруженные рыцари на огромных боевых скакунах не привыкли скакать по горам и не сумели сохранить привычный строй. Если они и впрямь проделали весь этот пусть с Марлийских перевалов без единой остановки, то сейчас, должно быть, умирают от жажды и усталости под своей броней, а воды вокруг нет нигде, кроме как среди трупов в ущелье.

Аврелиан скривил губы. Он знал, что Лайонел Арьенольский, любой мавританский эмир или степной нойон сделал бы с телами воинов первого отряда. У рыцарей странное отношение к таким вещам. Он гадал, о чем они подумали, завидев пирамиду голов с вьющимися над ней падальщиками, отмечавшую конец отряда лорда Мортимера.

Всадник направился к группе рыцарей под алым с золотом гвиннедским штандартом. Майкл Гордон обернулся к Аврелиану и Фалькенбергу.

— На нем плед Мак-Лайнов, — заметил он. — Похоже, у нас там кассанцы.

Приподнявшись в стременах, Аврелиан пристально вгляделся в рыцарей.

— Львы и Розы, — объявил он наконец. — Да, это кассанцы. Все прочие — королевские рыцари Гвиннеда. — Он кивнул Фалькенбергу. — У командира — знамя Линдестарка: очень старый род, верные слуги Халдейнов, всегда возглавляли их дворцовую гвардию.

— Ну что ж, — Фалькенберг улыбнулся. — Значит, тут собралась сплошь старая знать… А при смешанном командовании рыцари никогда не знают, кому подчиняться… — Он поманил своего знаменосца. — Донал, давай вперед.

Их лошади рысцой поднялись на вершину холма и застыли. Два десятка Всадников Ястреба и дюжина людей Майкла Гордона ожидали там, неподвижно выстроившись в ряд вдоль хребта. Донал развернул штандарт, и Вольный Ястреб раскинул черные с золотом крылья на ветру. Внизу, на дне ущелья, рыцари подняли крик, указывая в их сторону. Некоторые тут же начали строиться.

Фалькенберг подал знак знаменосцу, и штандарт дважды склонился влево. Теперь рыцари с криком указывали на другой конец ущелья. Оттуда появились сорок Всадников Ястреба и замерли на месте. Это была легкая кавалерия, — все равно что дети рядом с тяжелыми рыцарями. Гвиннедские скакуны на голову возвышались над степными лошадками, которым отдавали предпочтение наемники Фалькенберга.

Несмотря на черные плащи, рыцари видели, что им противостоят бездоспешные противники. У Всадников Ястреба были лишь кожаные куртки и стальные нагрудники; у некоторых — легкие кольчуги.

Ни у кого из них, кроме толанцев Бреннана Колфорта, оставшихся в Кэйр Керилле, не имелось даже шлемов. Здесь собрались воины степей и пустынь, привыкшие стремительно нападать и так же мгновенно уноситься прочь… Защищенные стальной броней, в закрытых наглухо шлемах, рыцари Гвиннеда возвышались в своих высоких седлах, подобно движущимся крепостям. Они взирали на врага с явным чувством превосходства.

Единственный всадник отделился от расположения Ястреба и поскакал в ущелье. Он вонзил в землю копье и тотчас повернул обратно, оставив древко торчать в земле под острым углом. На холме Майкл Гордон поднес к губам рог и протрубил сигнал тревоги. Этот звук долетел и до рыцарей, хмуро взиравших на голову Мортимера, украшавшую навершие копья. Пики с лязгом легли на седельные крючья, и гвиннедские рыцари плотной толпой с криком, устремились вниз по ущелью.

Всадники Ястреба задержались на миг, а затем подхлестнули лошадей, развернулись и устремились прочь, поднимаясь по склону горы. Приободрившиеся рыцари галопом последовали за ними, черной волной выливаясь из ущелья. Комья земли летели из-под копыт. Фалькенберг, стиснув зубы, наблюдал за ними. Пока он не увидел ничего, что заставило бы его преисполниться уважением к воинским талантам Линдестарка, но масса рыцарей способна внушать страх и сама по себе. Пока они не растянулись шеренгой по равнине, их общий напор несокрушим; они способны опрокинуть любого врага. По самой сути своей, рыцари были отважны, недисциплинированны, не слишком умны и легко уступали в обходных маневрах, — но могли смолоть в пыль любую легкую конницу, если бы сумели ее настичь.