Проклятый бог (СИ) - Маркелова Софья

Город утонул в криках, возгласах, требовательных приказах и топоте ног. Когда у Ашарха и его спутников перестало звенеть в ушах и они смогли крепко держаться на ногах, то их взорам предстало ужасное зрелище. В, казалось бы, неприступной крепостной стене альвов зиял неровный дымившийся пролом. Он находился на том месте, где раньше стояла башня-тайник, ведшая к подземному колодцу. Очевидно, нападавшие воспользовались закрытым каналом для воды, шедшим из реки прямо под все укрепления альвов, заложили туда взрывчатые смеси, а течением их вынесло прямо под оборонительные сооружения. Через обрушенную часть стены, вспарывая воздух пронзительными боевыми криками, быстро проникали вооруженные ифриты, которые безжалостно врезались в ряды защитников Леса, стоявших на их пути.

— Проклятье! Это ифриты! — закричал Ашарх не своим голосом, когда сумел разглядеть в куче смешавшихся воинов имперских солдат. Лантея, ошеломленная и напуганная происходившим не меньше всех остальных членов группы, первой вернула над собой контроль и, подталкивая спутников, побежала дальше от места, где разворачивалась битва. Отряд устремился под прикрытие одного из ближайших домов, но дальше отходить не было смысла: они хотели своими глазами следить за событиями, чтобы грамотно оценить обстановку.

Преимущество альвов состояло в том, что они достаточно быстро успели среагировать на вторжение, буквально за минуту до взрывов подать сигналы о наступлении противника и успеть собрать возле ворот основные силы гарнизона. Именно благодаря этому обороняющихся не смели в первые же пару минут, а после к месту боя уже стали подтягиваться дополнительные отряды. Как только большая часть имперских воинов сумела пройти через пролом на внутреннюю территорию крепости, они стали действовать гораздо агрессивнее и неосторожнее, рассчитывая на скорую победу. Первые ряды наступающих открыли магический огненный залп по защитникам города, превращая кричавших альвов в горящие головешки за секунду. В воздух поднялся настойчивый омерзительный запах паленой плоти. В то время как первые ряды ифритов создавали огненную преграду перед воинами альвов, задние успешно проникали через разрушенную стену, пока вся огромная масса воинов не оказалась на внутренней территории.

Крепостные ворота тоже дрожали, сдерживая напор имперских солдат, которым удалось опустить подъемный мост и вплотную подобраться к каменным створкам. Судя по звукам, ифриты использовали тяжеловесный таран, который с грохотом врезался в ворота раз за разом. Имперцы надеялись пробить в них брешь или распахнуть силой, но часть альвов сгрудилась по эту сторону врат, удерживая их своими телами, к тому же толстая металлическая балка все еще плотно лежала на массивных крючьях, вбитых в створки. С надвратных башен в неприятеля сыпались увесистые каменные булыжники, которые постоянно таскали в огромных корзинах подносчики, летели дротики и другие опасные снаряды.

Тем временем альвы, сгрудившиеся возле пролома в крепостной стене, не собирались просто так сдаваться: полукругом обступив ифритов, отряды солдат выстроились тремя шеренгами за огненным заслоном. Первый ряд воинов по команде опустился на одно колено: в руках у этих альвов появились толстые духовые трубки из сухого бамбука. Командиры отдали приказ, и в кучу сгрудившихся противников полетели небольшие круглые снаряды. При контакте с твердыми объектами они раскрывались, выбрасывая в воздух густые облака белой известковой пыли, которая уже через несколько залпов полностью закрыла ифритов мутной завесой. Тогда в дело вступили вторая и третья шеренги: пока второй ряд из тонких нефритовых трубок начал обстрел длинными играми-дротиками, сдерживая противника, третий вел стрельбу водными снарядами. Они использовали мешочки из свежих листьев хацу, обмазанных застывшей глиной, внутри же эти свертки были наполнены водой. Когда хрупкая глина и листья лопались от удара, влага выливалась на головы врагов. И тогда пыль, осевшая на нападавших, начинала закипать, обжигая открытые участки тела ифритов, заставляя тех заходиться в воплях от ожогов. И рой тонких игл следом глубоко впивались в плоть, отбрасывая имперцев дальше, не позволяя сделать им ни шага вглубь территории. От жутких криков кровь стыла в жилах.

Альвы продолжали обстрел, а в скором времени с крепостной стены на помощь собратьям пришли стрелки с отравленными снарядами. Из тонких нефритовых трубок вырывались один за другим смазанные ядом шипы, и, стоило им вонзиться в плоть, как ифрит пал на землю. Еще минуту тело сотрясалось в агонии, и наступала смерть. Отравленные дротики выкашивали ряды пехоты и казалось, что неприятель вот-вот начнет отступать. Но ифриты не зря считались самыми опытными и опасными воинами на материке: они сильно полагались на свою разрушительную магию, мастерски умея ее применять в любой ситуации. Во мгновение ока между защитниками и имперцами развернулась высокая и широкая огненная стена, которая абсолютно не пропускала сквозь себя метательные снаряды, сжигая их пламенем. Через пару секунд подобная стена укрыла ифритов и сверху, полностью защитив их от дождя отравленных дротиков, сыпавшихся с крепостной стены. Тонкие иглы вспыхивали и осыпались пеплом при контакте с огнем.

Пока альвы настороженно перестраивались, меняли оружие, ожидая, когда заклинание закончит действовать, Ашарх обратил внимание на одинокую мужскую фигуру, которая, пьяно пошатываясь, брела в сторону крепостных ворот, по широкой дуге обогнув сражавшихся.

— Залмар милостивый, — прошептал себе под нос профессор, не сводя с фигуры Бриасвайса напряженный взгляд. — Что этот придурок задумал? Он же на ногах еле держится. Его сейчас попросту изрежут на куски!

Лантея, прищурившись, тоже вгляделась в силуэт альва. А он тем временем совершенно незамеченным подобрался прямиком к механизму, отвечавшему за закрытие главных ворот. Многотонные каменные створки были плотно заперты, и с внутренней стороны на вделанных крючьях лежала неподъемная металлическая балка явно гоблинской работы. Чтобы поднять ее или опустить, использовались тяжелые цепи и система противовесов, которая приводилась в движение с помощью ручной барабанной лебедки. Бриасвайс, поплевав на ладони, схватился за рукоять и что есть силы принялся ее крутить. Металлический засов стремительно стал подниматься.

— Что он творит?! — изумленно вскричала Лантея, указывая на заместителя коменданта. — Он ведь сейчас откроет ворота!

Альвы, столпившиеся вокруг створок и державшие их, заметили, как балка легко взмыла вверх и мгновенно вычислили предателя. Они бросились в сторону Бриасвайса, надеясь успеть его остановить, но металлический брус уже поднялся, и в тот же миг ворота дрогнули, раскрываясь под напором ифритского войска, прорвавшего оборону. Стенобитное бревно с бронзовым наконечником первым показалось в проеме, а следом за ним с рычанием через распахнутые створки кинулись имперцы, на ходу сбрасывая со своих могучих плеч тяжелый таран и обнажая оружие. Альвы грудью встретили эту волну, и их смели подчистую, попросту растоптав и безжалостно залив огнем.

— Что же он наделал? — пораженно шептал себе под нос Аш, все еще не в силах поверить, что Бриасвайс только что сотворил. — Как он мог так поступить со своим народом?!

— Смотри! — вскрикнул Манс, указывая пальцем на альва-предателя. Тот уверенно и открыто ступал навстречу ворвавшимся в крепость через ворота ифритам. На этом направлении атаковавшими командовал примечательный сотник, весь с головы до ног измазанный в чужой крови, с торсом, сплошь покрытым черными татуировками, и в тяжелой боевой юбке, усеянной железными кольцами. Именно к нему и приблизился Бриасвайс, демонстративно подняв пустые руки и на ходу выкрикивая на ифритском:

— Вот он я!

Ашарх чуть вышел вперед из своего укрытия, присев в густые кусты и пытаясь расслышать, что же альв намеревался сообщить сотнику, к которому так безбоязненно ступал.

— Я тот, кто открыл для вас ворота, Бургас Жало Шершня! — громко признался Бриасвайс, замирая прямо перед могучим ифритом и отвешивая ему низкий поклон. Воин, тяжело дыша и сжимая в одной из нижних рук древко крепкой секиры, с интересом разглядывал склонившегося альва, будто примеряясь, куда его лучше было ударить. Вокруг бежали мимо имперцы, с яростными криками сталкиваясь с шеренгами защитников крепости, а эти двое замерли посреди поля боя напротив друг друга, будто не замечая творившегося всюду безумия.