Гостья - Стефани Майер

— Вы… вы с доком пытаетесь меня защитить?

— Чудной мир, верно?

— Самый чудной из миров, — помедлив, ответила я.

Глава 25

Принуждение

Прошла еще неделя или две — точно не знаю, время здесь не имело никакого значения, — но отношение ко мне по прежнему оставалось странным.

Я работала с людьми каждый день, не обязательно с Дже бом. Иногда со мной был Иен, иногдадок, а иногда — только Джейми. Я полола грядки, месила тесто и прибиралась на кухне. Носила воду, готовила луковый суп, стирала одежду в дальнем конце темного водоема и жгла руки, лепя едкое мыло. Все вносили свою лепту, а поскольку у меня не было права тут находиться, я старалась работать в два раза усерднее остальных. Я знала, мне никогда не заработать себе место, но старалась хотя бы не быть в тягость.

Прислушиваясь к разговорам, я немного лучше узнала людей, которые меня окружали, и запомнила их имена. Лили, женщина с карамельным загаром, попала сюда из Филадельфии. У нее было отличное чувство юмора, и она ладила со всеми, потому что никогда не злилась. Уэс, юноша с лохматой темной шевелюрой, все время на нее смотрел, а она делала вид, что ничего не замечает. Ему было всего девятнадцать, и он сбежал из городка Юрика в штате Монтана. Мамашу с заспанным взглядом звали Люси на. Старшего ее сына звали Исайя, а младший родился уже здесь, в пещерах, и ему дали имя Фридом, «свобода». Роды принимал док. Я не слишком часто видела этих троих: похоже, мать старалась держать сыновей подальше от меня. Джефри, лысеющий краснолицый муж Труди, не расставался со своим другом детства, Хитом. Труди, Джефри и Хит сбежали все вместе, как только началось вторжение. Уолтер, бледный седовласый мужчина, был нездоров, но док не мог определить болезнь. Без лаборатории и анализов диагноза не поставишь, да и нужных лекарств все равно не было. По мере того как появлялись новые симптомы, док все больше склонялся к мысли, что речь идет об одной из форм рака. Я с болью наблюдала, как несчастный страдает от заболевания, которое проще простого вылечить. Уолтер быстро утомлялся, но всегда выглядел жизнерадостным. Седеющую блондинку, которая разносила воду в мой первый день работы в поле, звали Хайди — темный цвет ее глаз резко контрастировал с оттенком волос. Трэ вис, Джон, Стенли, Рид, Кэрол, Виолетта, Рут Энн… по крайней мере, я знала всех по именам. Колония состояла из тридцати пяти человек, шестеро из которых, включая Джареда, участвовали в вылазке. В пещерах осталось двадцать девять человек и один нежеланный пришелец.

Я также разузнала побольше о своих соседях.

Иен с Кайлом обитали в пещере недалеко от моей, в той самой, с двумя настоящими дверями. В знак протеста против моего присутствия Иен поначалу ночевал в комнате Уэса, в другом коридоре, но уже через две ночи вернулся обратно. Остальные пещеры по соседству тоже временно пустовали. Джеб сообщил, что их жильцы боятся меня, чем немало меня позабавил. Двадцать девять гремучих змей боялись одинокой полевки?

Пейдж вернулась в соседнюю пещеру, где она жила со своим гражданским мужем Энди, который ушел вместе с Джаредом. Пейдж очень скучала по Энди. Лили и Хайди занимали первую пещеру, с занавесками в цветочек; Хит жил во второй, со скрепленной клейкой лентой картонкой; в третьей, занавешенной полосатым одеялом, обитали Труди и Джефри. Пещера Рида и Виолетты располагалась чуть дальше по коридору, и на входе в нее висел потрепанный и покрытый пятнами восточный ковер. Четвертая пещера в этом коридоре принадлежала доку и Шэрон, а пятая — Мэгги. Впрочем, эти трое возвращаться, похоже, не собирались.

Док и Шэрон жили вместе, и Мэгги — в те редкие моменты, когда у нее возникала охота пошутить, — со свойственным ей сарказмом подтрунивала над дочерью: любая мать мечтает видеть в зятьях врача, но понадобилось, чтобы вымер весь род людской, и лишь тогда Шэрон подыскала себе идеальную партию.

Шэрон ничем не походила на девушку из воспоминаний Мелани. Может статься, годы, прожитые вдвоем с угрюмой Мэгги, превратили Шэрон в несколько улучшенную версию матери? Их отношения с доком зародились уже после моего появления, но поведение Шэрон нисколько не смягчилось.

О неожиданном романе Шэрон и дока мне рассказал Джейми — Шэрон и Мэгги при мне старались не разговаривать. Они сопротивлялись сильнее других, демонстративно меня игнорировали и открыто проявляли враждебность.

Я спросила у Джейми, как Шэрон и Мэгги попали сюда — правда ли, что они самостоятельно отыскали Джеба, опередив Джареда и Джейми? Похоже, мальчик понял, что меня на самом деле интересовало — неужели все усилия Мелани оказались напрасными?

Джейми поведал мне, как Джаред показал ему последнюю записку Мелани, как объяснил, что она не вернется… На этом Джейми запнулся, и по его лицу видно было, как тяжело им это далось. После этого они сами отправились на поиски Шэрон. Джареду пришлось объясняться с Мэгги под наставленной на него старинной саблей.

Мэгги и Джаред быстро расшифровали головоломку Джеба, и все четверо добрались до пещер еще до моего переезда из Чикаго в Сан Диего.

Как ни странно, говорить с Джейми о Мелани оказалось несложно. Пусть Мелани почти нечего было сказать, но она всегда включалась в наши с ним беседы, смягчая его боль, сглаживая мою неловкость. Мелани редко подавала голос, и он звучал приглушенно; время от времени я даже сомневалась, действительно ли его слышу, или это лишь мое представление о том, что она может подумать.

Впрочем, хоть она и молчала, мы оба чувствовали ее присутствие.

— Почему Мелани притихла? — однажды ночью спросил меня Джейми.

В кои то веки он не расспрашивал меня о Пауках и Ог неедах. Мы весь день собирали морковь и оба выбились из сил, а у меня скрутило спину.

— Ей сложно разговаривать, куда сложнее, чем нам с тобой. Видимо, то, что она хочет сказать, не стоит таких усилий.

— Чем она занимается столько времени?

— Думаю, слушает. А вообще то не знаю.

— А сейчас ее слышно?

— Нет.

Я зевнула, и Джейми умолк — заснул, наверное. Меня тоже клонило в сон.

— Как думаешь, она уйдет? Исчезнет насовсем? — вдруг прошептал Джейми. На последнем слове его голос сорвался.

Я не умела лгать, а если бы и умела, вряд ли бы смогла солгать Джейми. Я старалась не думать о том, что стояло за моими чувствами к нему. Если уж я испытала самую большую любовь моих девяти жизней, первое ощущение настоящей семьи, материнский инстинкт к чуждой инопланетной жизненной форме, то какая, в сущности, разница? Я спрятала эти мысли подальше.

— Не знаю, — призналась я и искренне добавила: — Надеюсь, что нет.