Огонь подобный солнцу - Майкл Бонд

– Эй, бабуля, проснись!

Она открыла один глаз.

– Дай поспать, гаденыш.

– Вот, – он сунул деньги американца в ее костлявую руку, – поешь и поспи где-нибудь в тепле.

– Кто ты такой, чтобы указывать? Можешь засунуть их себе в задницу!

Пол был уже в зале ожидания, но Коэн не подошел к нему. Они сели в разные вагоны.

– Третье купе, – сказал Пол Коэну, проходя мимо него по проходу, когда поезд уже выезжал из Парижа.

Сквозь грязное окно вагона Коэн смотрел, как огни города все быстрее проносились мимо. Пролетел встречный поезд – стекла задрожали. Его неожиданно охватил страх, что он мог ошибиться относительно Клэр, Пола и себя. «Пройдет, – отозвался поезд, – пройдет, повторится, пройдет, повторится, пройдет». Колеса стучали все быстрее и быстрее, и он, чуть не одурев от этого, направился в купе Пола.

Пол горько посмотрел на него своими черными глазами.

– Ни за что, – произнес он, – никогда больше я не пойду на это. Ограбить этого бедного беспомощного парня, запугав его, связав ему руки! Никогда!

Коэн сел, опустив голову на руки. – Прости, я совсем запутался. Но если мы не выберемся из Франции, мы оба погибнем. Нам нужно было что-то предпринять.

– Я заплатил за обе полки, – сказал Пол, – так что ты можешь остаться. – Он положил руку на колено Коэна.

– Полицейские приходят за час до Кале. – Коэн бросил на откидной столик паспорт и десять фотографий.

Лезвием ножа Пол начал отрывать фотографию с паспорта американца.

– Ты побывал в Англии, Франции, Германии и, как ни странно, в Заире.

– Интересно зачем.

– Чарльз Рассел Гудсон, Андовер, Массачусетс. Родился в Теннесси, США, 5-го апреля, 1941. – Пол стал просматривать фотографии.

– Вот эта лучше всех.

– Клиент всегда прав. – Пол взял выбранную фотографию и, подложив ее под оторванную, аккуратно подравнял ее ножом. – А сейчас самое сложное. – Осторожно, сначала при помощи колечка на ноже, потом стержнем шариковой ручки, он начал перерисовывать кружок оттиска печати с фотографии американца. – Оттого что поезд трясется, задача усложняется, – проговорил он некоторое время спустя.

– Ты уж постарайся, как-никак, в твоих руках моя жизнь.

Откинувшись, Пол посмотрел на свою работу.

– Что ж, вполне прилично. – Он вклеил фотографию в паспорт, подул на нее и слегка потер о колено.

Коэн посмотрел на свою фотографию с непривычно темными волосами в паспорте с чужим именем и подписью.

– Ты часто этим занимаешься?

– Конечно. Ведь мы, негры, – прирожденные преступники. Ты бы потренировался расписываться, Чарльз.

– Интересно, успеем ли мы добраться до Штатов, прежде чем там узнают, что он краденый?

– Безопасность вряд ли успеет сообщить об этом до завтра.

– Скажем, в восемь утра по парижскому времени – или в два ночи по нью-йоркскому.

– Да, придется набраться храбрости. Ты держись от меня подальше на таможне в аэропорту Кеннеди, будем надеяться, что ты тоже проскочишь.

Около полуночи в поезде появились люди из французского паспортного контроля. Вернувшийся в свое купе Коэн небрежно кивнул маленькому усатому военному, молча возвратившему ему паспорт.

– Пронесло, – сказал он Полу, когда дуврский паром, оставив позади последние исчезавшие огни – Франции, уже плыл, мерно покачиваясь по волнам Ла-Манша.

– Хороша та ловушка, Сэм, в которую легко попасться. Паспорт успешно прошел проверку и у английской портовой полиции. Добравшись на поезде до Лондона и сев у Виктории на автобус А-1, они доехали до аэропорта «Хитроу». По кредитной карточке «Америкэн Экспресс» на имя Чарльза Рассела Гудсона они купили там два билета до Нью-Йорка. К девяти часам они уже были над Белфастом в самолете американской авиакомпании, летевшем в Нью-Йорк. Коэн смотрел в иллюминатор, но изумрудная зелень Ирландии была скрыта облаками.

В аэропорту Кеннеди таможенник внимательно посмотрел на него.

– Вы возвращаетесь без багажа?

– У меня только что умер отец. После похорон я вернусь во Францию.

– Я очень сожалею. Проходите.

Нью-йоркский воздух был теплым и влажным, пахло зеленью парков и выхлопами автобусов. Они сняли номер около «Гранд сентрал». Начался дождь; сквозь сбегавшие по окну струйки Коэн смотрел вниз на усеянную зонтиками улицу.

– Нас не было два года, – наконец, сказал он, – но я совсем не чувствую себя дома.

Глава 22

Дом 293 на Фултон-стрит представлял из себя захудалое четырехэтажное здание, томившееся от вековой тоски и запустения, с углов его подгнивавших окон с рябыми, словно простреленными тут и там из духового ружья стеклами, свисала паутина, в которой гарь скапливалась, как ил на речном берегу. Между пропитанным каким-то составом столбом и горизонтально вбитой в кирпичную стену трубой свисали спутанные провода. В расположенном на первом этаже магазине китайской одежды женщины в цветастых платьях с увлечением спорили о чем-то с лысеющим хозяином, в то время как дети бегали по тротуару между вешалками с одеждой.

Пол поднялся по ступенькам на второй этаж. Не спуская глаз с лестницы, Коэн перебирал пестрые восточные ткани. Спорившие женщины ушли, и хозяин, подойдя к Коэну, спросил, что он хочет.

– Кофточку для своей подруги.

– Какой размер?

– Она высокая, – Коэн поднял руку над головой хозяина.

– Это там дальше.

– Я сначала посмотрю здесь.

– Это китайские платья.

– Да. Мне еще надо кое-что для моей матери. Какое-нибудь платье.

– Она хочет китайское платье?

– Да, она китаянка.

Вскинув голову, хозяин взглянул на Коэна.

– Ваша мать не китаянка.

– Китаянка... мать моей подруги.

– Вы шутите? Что вы хотите?

– Китайское платье... – Пол уже спускался по лестнице. – Вот она идет, – улыбнулся Коэн. Он свернул за угол вслед за Полом; уперев руки в бока, хозяин наблюдал за ними, стоя на тротуаре.

– Никакого Кохлера, – проговорил Пол, запыхавшись. – На третьем этаже какая-то скандинавская контора, торгующая шерстью, в нескольких комнатах бухгалтеры, в одной – китайский адвокат, остальные пустые. Я спросил у девушки в скандинавской лавке, не знают ли они Кохлера. Она попросила подождать и ушла в одну из комнат. И оттуда появился тип, отвратительнее которого я не встречал во всей Америке: под глазами мешки, губы коричневые от никотина, сутулый, на вид лет пятидесяти, со здоровенной бородавкой на кончике носа и торчащими из нее рыжими волосами. Сняв свои бифокальные очки, он спросил, кто интересовался Кохлером. Я сказал, что мне дали этот адрес. Когда он спросил кто, я сказал, что не помню. Послушав пару минут мою трепотню, он заявил, что они разорились и их здесь больше нет. – Пол облизал губу. – Он знает, Сэм. Я видел, как он вспотел. – Шипя пневматическими тормозами, тягач осторожно задом подталкивал трейлер в узкий проем перед ними. – На стеллаже картотеки на одной из папок было написано: «Кохлер».

Коэн втянул сквозь зубы воздух.

– Самое время съездить в Ист-Виллидж.

– На меня не рассчитывай.

– Никакого насилия, даю слово. Только методом убеждения, Пол.

Проехав на такси почти через весь город, они добрались до заброшенного парка на углу Седьмой авеню. Несколько мамаш с озабоченным видом катили впереди себя коляски; возле скамейки подростки играли в ножички.

– Хотите подзаработать? – спросил у них Коэн.

– А что? – откликнулся один из них, скосив на него глаза и вытирая руки о джинсы.

Коэн сел на шершавую теплую скамейку.

– У меня мало времени, поэтому я сразу перейду к делу. Мне нужны пистолет, «кислота» и «СПИД». Хорошо заплачу. Если вы, ребята, мне поможете – отлично, нет – я еще кого-нибудь найду. Если кто-то проболтается полицейским – прибью.

– Что мы, преступники, что ли? – сказал самый маленький. Во рту у него отсутствовал передний зуб. – Мы с фараонами не болтаем.

– Мне все равно, кто вы такие, – Коэн встал, – похоже, что я теряю время?

– С чего ты взял? – отозвался косоглазый. Он бросил взгляд на Пола, сидевшего поодаль на сухой траве. – А это кто такой?

– Мой телохранитель.

Мальчишки отошли, переговариваясь по-испански. Коротышка вернулся.

– Ладно, приходи днем.

– Мне это нужно через час.

– Ты что, мужик! Так быстро не получится.

– Ну тогда будь здоров. – Коэн повернулся, чтобы уйти.

– Подожди. – Они еще посовещались. Один из них быстрым шагом удалился.

– Куда это он отправился? – спросил Коэн.

– Переговорить со своим дядей.

Они остались ждать. Из угла парка доносились удары бонго. Подошли две девушки с длинными черными волосами. Усевшись на лавку, они закурили сигарету с марихуаной, затягиваясь по очереди с мальчишками. Один из них предложил ее Коэну.

– Твой друг не хочет?

Коэн окликнул Пола, но тот покачал головой. Появился тот, что уходил.

– Идем к моему дяде.

Они свернули на запад на Пятую улицу. Впереди на фасаде одного из зданий висел американский флаг.