Маргарет Тэтчер: От бакалейной лавки до палаты лордов - Жан Тьерио

В номере «Дейли телеграф», вышедшем 12 февраля, был прекрасно описан только что совершенный поворот: «Остается только посмотреть, каким лидером партии станет миссис Тэтчер <…>. Она поднялась над скромной средой своего происхождения ценой больших усилий <…>. Она ничем не обязана ни семейному богатству, ни привилегиям, а потому, вероятно, не будет страдать от типичного недостатка, столь характерного для тори в XX веке: от чувства вины перед лицом денег <…>. Это одна из причин того, почему Великобритания так далеко зашла по дороге коллективизма. То, что госпожа Тэтчер должна была бы предложить Великобритании, так это моральную сторону, недостаток чего так сильно ощущался в нападках тори на социализм. Если бы ей это удалось, то ее приход к руководству партией мог бы ознаменовать радикальные изменения в характере политической борьбы в этой стране».

Комментатор «Дейли телеграф» был прав. Сегодня нам трудно даже представить размах того потрясения. Впервые лидер партии потерпел поражение «в открытом поле», к тому же от женщины! А ведь она по происхождению даже не была представительницей избранного круга! Она не была дочерью лорда, свихнувшейся на политике, не была сестрой какого-нибудь политикана, вдруг воспылавшей любовью к Вестминстеру. Нет, она была дочерью бакалейщика из Грантема, и это она заставила сойти с рельсов поезд, который в свое время с большим терпением и заботой поставили на эти рельсы сэр Роберт Пиль и лорд Биконсфилд. Одним ударом, внезапно Англия окончательно освободилась от общества, где факт принадлежности к определенной среде или касте по рождению играл столь значимую роль. Вместе с приходом Маргарет Тэтчер начался период прихода в политику новых людей, так называемых «публичных людей», вырывавшихся при помощи труда и усилий из тисков предназначенной им происхождением судьбы. Для многих парламентариев это голосование было еще одним камнем, упавшим с фронтона старой Англии.

Глава седьмая

ЗАВОЕВАНИЕ ВЛАСТИ

Путч удался. Заднескамеечники рубанули с плеча и всё решили. А ведь их частенько презирали, их речи слушали с раздражением, их никогда не слышали; так вот, они предпочли сменить старого вождя, относившегося к категории «важных шишек», на чужака, не принадлежавшего к элите. Не следует преувеличивать личный успех Маргарет, он в какой-то мере стал результатом восстания «простых пехотинцев», долгое время бывших послушными исполнителями. Это был триумф людей неизвестных, реванш рядовых. Голосование было прежде всего не «за», а «против», против старых кадров, проигрывавших выборы за выборами, против бесконечных перелицовок старого сюртука, в основном против самого Тэда Хита. Это было голосование не за Маргарет Тэтчер, и в еще меньшей степени за тэтчеризм. Правда, мало кто это понимал, хотя сама Маргарет все оценивала трезво. Она знала, что ее власть очень хрупка и ненадежна, что ее партия разделена более чем когда бы то ни было и что новые правила предписывают отныне лидеру партии ежегодно отдавать свой пост в руки выборщиков из Комитета 1922 года. Вот почему она не могла доставить себе удовольствие вступить в открытую борьбу со сторонниками Тэда Хита, а уж тем более позволить себе такую роскошь, как вендетта. Она также должна была избегать пугать всех слишком правыми идеями. Короче говоря, она знала достоинства терпения, ей также было известно, что иногда, чтобы поднять паруса и тронуться в путь, следовало какое-то время двигаться вперед скрытно. В своих мемуарах, стараясь быть достоверной, она без колебаний показывает себя способной на тонкие и хитрые маневры, то есть демонстрирует себя в какой-то мере отмеченной макиавеллизмом[99]. Кстати, она тогда доверительно и с достаточной долей цинизма сказала одному из заднескамеечников, пришедшему поздравить ее с успехом: «Вы не увидите того, что я хочу сделать, до того, как пройдут общие выборы». Ее первая речь, произнесенная в качестве лидера, служит тому подтверждением.

Первые месяцы

Газета «Сан» была неправа, утверждая, что Маргарет, став лидером партии, устроила «ночь длинных ножей», формируя свой теневой кабинет. Во время встречи с Хэмфри Аткинсом, главным организатором парламентской фракции, назначенным на эту должность еще Хитом, но поспешившим заверить Маргарет в своей преданности, она подчеркнула приоритеты: «После столь ожесточенного столкновения с Тэдом надо сохранить достаточную преемственность, чтобы поддерживать единство партии».

Первым шагом Маргарет стала попытка примирения покидающим свой пост бывшим лидером. 12 января она отправилась к нему с визитом домой, на Уилтон-стрит, чтобы предложить должность в теневом кабинете, как это сделал в свое время Гарольд Макмиллан. Но время джентльменов давно прошло. Тэд Хит сидел у себя в кабинете за письменным столом. Грубиян до мозга костей, он даже не встал, чтобы поздороваться, и не предложил ей присесть. Она спросила, не хочет ли он вновь повторить путь во власть, начав с теневого кабинета. Какое-то ворчание, напоминавшее «нет», вырвалось из горла старого захмелевшего медведя. Тогда она предложила ему возглавить кампанию по проведению референдума о «вступлении в Европу», намеченного на июнь. Последовал такой же ответ. Через пять минут разговор был окончен. Но перед домом толпились журналисты! Надо было во что бы то ни стало избежать слухов о разрыве, хотя этот разрыв и произошел. Встреча должна была быть достаточно продолжительной, а потому Маргарет пришлось обсуждать погоду с парламентским секретарем Тэда почти четверть часа, прежде чем с облегчением покинуть этот дом.

Кроме бывшего лидера партии «уходящих» было немного. Занимавший в теневом кабинете пост министра финансов, «прохитовски» настроенный Роберт Карр потребовал пост министра иностранных дел. Он его не получит и примется мстить, разоблачая «эту жалкую горстку людишек, возомнивших, что монетаристская политика — это нечто вроде автоматического механизма». Питер Уокер был принесен в жертву на алтарь злопамятности, потому что именно он, возглавляя практически избирательную кампанию Хита, руководил операцией по дискредитации Маргарет, пустив слух о созданных ею запасах продовольствия. Маргарет могла примириться с соперниками, но не с предателями, применяющими в борьбе запрещенные приемы. Так пусть уходит! Все другие «уходящие» были фигурами незначительными.

Еще более удивительным было распределение «кресел». Уилли Уайтлоу, отправленный на бой почти против своей воли, объявил, что отдает себя в распоряжение Маргарет. Бывший военный, привыкший служить и выполнять приказы. «В глубине души это был очень верный, очень преданный человек», — пишет о нем Маргарет. Так как он был неудачливым кандидатом, Маргарет назначила его своим помощником, ответственным за передачу полномочий, а позднее — министром внутренних дел в теневом кабинете. Хотя они были выходцами из совершенно разных слоев, впоследствии прекрасно и слаженно работали в паре.