Икар - Рассел Эндрюс

— Множество танцовщиц расскажут тебе такую же историю, — болтала Лесли. — Меня в это дело втянул мой бывший бойфренд. Он ходил во много мест, где девушки садятся на ручки к посетителям, это было в Филадельфии, а я стала ревновать. Я его спрашиваю: «Ты зачем туда ходишь», а он мне говорит, что ходит туда потому, что там девчонки покрасивее меня. А я в глубине души всегда считала себя уродиной. Кроме шуток. И когда он так говорил, веселее мне от этого не становилось. В общем, как-то раз пошли мы вечером в клуб, а там любительская вечеринка. Кто угодно — любая женщина — могла раздеться и станцевать. Он меня подзуживал, и я решилась. Думаю, на самом деле я это сделала для него, чтобы ему показать, что я могу быть такой же сексуальной, как те девицы, которым он бабки швырял, что я тоже могу танцевать. То есть меня-то он задаром имел, вот я и не могла понять, почему ему так хотелось платить танцовщицам. В общем, у меня классно получилось. Толпа ревела от восторга, если честно. И я выиграла состязание. Двести пятьдесят баксов отхватила. Через несколько дней я пошла в тот клуб, где он обычно торчал, и говорю: «Хочу у вас работать». И меня сразу взяли. Мгновенно. — Она повернула голову к Джеку, посмотрела на него изучающим взглядом. — Знаешь, — сказала она, — на копа ты не похож.

Джек удивился. Ему и в голову не пришло, что она могла принять его за полицейского, ведь она сразу повела себя с ним так откровенно.

— Я не коп, — сказал он. — Я просто друг. Владелец ресторана. Вернее, был владельцем ресторана.

Тут ее взгляд стал прямо-таки пронзительным. И снова появилась кривая усмешка. На этот раз за усмешкой что-то крылось, но что — непонятно. Лесли явно что-то для себя решила. Возможно, у нее возник какой-то план.

— Ах вот оно что, — проговорила она. — Ты — Мясник.

— Я — Мясник, — не стал спорить Джек.

— И ты думаешь, что Кид себя не убивал.

Джек покачал головой.

— Что ж, я думаю, ты прав, — сказала Лесли. — Такие люди, как Кид, себя не убивают. — И снова эта усмешка. — Их убивают такие люди, как я.

Она сказала, что может освободиться в три. Пожалуй, она могла бы пойти домой, и у нее дома они могли бы поговорить по-настоящему. Джек был готов отказаться, сказать, что он очень устал, что им лучше встретиться как-нибудь в другой раз, но был вынужден себе признаться в том, что адреналин у него разбушевался. Он не чувствовал себя усталым. Ему хотелось действовать. Хотелось что-то узнать о Киде. И о ней — да, и о ней тоже. Он тоже хотел оказаться в ее квартире.

Она сказала, что возьмет такси прямо у входа в клуб, но что ему надо поехать на другой машине. Дирекция клуба не любила, когда девушки отправлялись домой с клиентами. И она не могла поступить иначе, хотя их встреча носила невинный характер, «потому что для этих засранцев нет ничего невинного». В общем, Лесли дала Джеку свой адрес и велела выйти за несколько минут до нее.

— Подождешь меня около моего дома, — сказала она. — Я буду сразу после тебя.

Джек ехал на такси и осознавал, что Лесли его очаровала. Ему хотелось узнать, как она стала такой. Он помнил слова Кида. Кид говорил, что она способна поразить своим интеллектом, и Джек уже заметил, что это так. Конечно, свой ум она до некоторой степени скрывала. Даже стиль речи упрощала намеренно. Он гадал зачем. Наверное, потому, что так хотелось большинству посетителей клуба. Еще Джек помнил, что Кид относил Лесли к Черточкам. Кем же она хотела быть на самом деле? Где она на самом деле хотела бы оказаться? И на что была способна ради этого?

В итоге Джеку пришлось прождать Лесли пятнадцать минут. Он не имел ничего против. Ночь выдалась теплая, и он посидел на бетонной ступеньке перед ее домом — очаровательным строением на одной из Восточных Тридцатых улиц. Это был настоящий дом из коричневого известняка, а не просто таун-хаус. Джек заглянул внутрь через стеклянное окошечко во входной двери. Увидел, что пол в холле на первом этаже застлан толстым ковром цвета красного вина. Судя по всему, дорожка такого же цвета лежала на ступенях лестницы. На стене в холле висела картина. Что на ней было изображено, Джек не разглядел, но рама была явно дорогая. «Я нахожусь в богатом районе», — понял он.

Подъехало такси, из него вышла Лесли. Она помахала Джеку рукой. Похоже, не очень-то поверила, что он действительно станет ее ждать. Она была в джинсах и короткой рубашке. И в белых кроссовках. Сначала Джек подумал: «Теперь она не похожа на танцовщицу-стриптизершу. Выглядит как самая обычная девушка, возвращающаяся с позднего свидания». Но чем ближе к нему подходила Лесли, тем больше Джек убеждался, что это не так. Даже теперь в Лесли было что-то особенное. Невыразимая чувственность, которую не могли скрыть ни джинсы, ни кроссовки.

— Прости, что я так задержалась, — сказала Лесли. — Некоторые из тех, для кого я танцевала, пожелали получить мой номер телефона. Ну, то есть номер телефона Гвинет. С ними проще поболтать, чем просто отшить их. Тогда они не злятся.

— И ты даешь им номер телефона?

— О, конечно. — Она улыбнулась. — Я даю им номер Гвинет. Это телефон кинотеатра на углу Второй авеню и Тридцать четвертой улицы.

Поднимаясь по лестнице, Лесли объяснила Джеку, что в этом доме живет его владелец. Владелец жил на первом этаже, поэтому дом был такой ухоженный. Квартира Лесли находилась на третьем этаже. Она оказалась очень красивой. Все очень маленькое, уютное, и ничего кричащего. Темный паркет. Кое-где — восточные коврики приглушенных тонов. Мебели немного, но там, где Джек ожидал увидеть нечто современное, из хромированной стали и пластика, стояли антикварные вещи тонкой работы. Небольшие деревянные стулья с сиденьями, украшенными ручной вышивкой, два дивана в тон, стоящие «визави» в гостиной. Вдоль стен гостиной — стеллажи с книгами. Два-три приставных столика из тигрового клена, а на них — небольшие лампы, дававшие ровно столько света, сколько нужно.

— Ты тут осматривайся, — сказала Лесли. — Мне надо душ принять. Я быстро.

По пути в ванную она начала снимать рубашку. Джек успел заметить ее обнаженную спину и грудь в профиль. Но вот она скрылась в ванной и закрыла за собой дверь. Через несколько секунд послышался шум бегущей воды. Джеку показалось, что к этому шуму добавился вздох облегчения.

Он начал осматривать квартиру. Книги тут были нешуточные. Эта танцовщица не держала у себя в доме Даниэлы Стил или Джона Грея. Зато были широко представлены Фрейд и Юнг и работы, посвященные исследованию творчества разных писателей. Библиотека Лесли поразила Джека. Он спросил себя, читал ли он сам все это. Несколько полок английских романов: Свифт, Дефо, Джейн Остин, сестры Бронте. Полные собрания Д. Г. Лоренса и Джона Фаулза, два экземпляра «Волхва».[50] Множество современных романов, о которых Джек даже не слышал, довольно много авторов-женщин, о которых он слышал, но ничего из их произведений не читал: Дорис Лессинг, Маргарет Этвуд, Юдора Велти, Кей Гиббонс. В изрядно потрепанной обложке — «Холодная гора».[51] Параллельно с этим на полках имелось изрядное количество триллеров — некоторые из них принадлежали перу женщин (Патриции Корнуэлл и Сары Паретски), но все же Лесли предпочитала в этом жанре мужчин — Роберта Паркера, Майкла Коннелли, Роберта Блоха. Похоже, она была редкостно последовательна. Если уж начинала кого-то читать, то прочитывала все, что этот автор написал.

Джек заглянул в спальню. Эта комната резко отличалась от остальных. Если прихожая и гостиная были обставлены со вкусом и минимализмом, в приглушенных тонах, то спальня выглядела так, будто принадлежала маленькой девочке. Повсюду пух, кружева и мягкие игрушки. Яркие цвета — розовый и желтый — совсем не гармонировали с колоритом остальных помещений. На незастланной кровати валялась пижама, видимо снятая утром и брошенная на постели. Пижама тоже как-то не вязалась с образом прожженной танцовщицы-стриптизерши. Такая подошла бы двенадцатилетней девчушке.

Вторая спальня, довольно маленькая, где места хватало только для двуспальной кровати, письменного стола и стула, выглядела так же, как большая часть квартиры. Консервативно. По-взрослому. Джек обратил внимание на то, что на письменном столе лежат стопки книг.

Вода в ванной все еще бежала — Лесли уже давно там находилась, минут пятнадцать. Джек прошел в кухню, где смотреть особо было не на что. В холодильнике стояло несколько бутылок белого вина, баночка арахисового масла, лежала половина жареной курицы, явно купленной в готовом виде, — вот, собственно, и все. Судя по всему, в кухне Лесли проводила не так много времени.

Шум воды в ванной утих через пять минут. А еще через пять минут появилась Лесли. Она завернулась в большое белое полотенце, закрывавшее ее тело от груди почти до колен. Другое полотенце, поменьше, она обернула тюрбаном вокруг головы.