Сэр Алекс Фергюсон. Биография величайшего футбольного тренера - Фрэнк Уоррал

Да, он попытается добиться того, что может стать заключительным в его карьере победным дублем для его любимого «Юнайтед» и для армии обожающих этот клуб болельщиков — для них от самого великого футбольного тренера в мире. Навсегда. Для них от сэра, с любовью.

Давайте теперь посмотрим на другую сторону легенды о Ферги — на его знаменитые стычки. А закончим книгу ответом на вопрос, почему он может претендовать на звание величайшего тренера в истории. Точка.

Глава 18

Стычки, о которых стоит задуматься

Загадка? Да, сэр Алекс мог бы, конечно, предъявить права на такое определение. Он — очень сложный человек: с одной стороны, добрый, щедрый и невероятно лояльный, если вы являетесь одним из его друзей или союзников. А с другой стороны — упрямый, придирчивый и иногда жестокий, если вам случилось пойти против него. Его стычки с властями и его конфликты с коллегами-тренерами, игроками и другими людьми, имеющими отношение к футболу, стали уже притчей во языцех.

Давайте рассмотрим некоторые из самых известных (и многочисленных) инцидентов с его участием и попытаемся понять две противоположные стороны этого необычного человека. Личность Ферги, очевидно, сформировалась на улицах шотландского Гована.

В детстве у него была нелегкая жизнь — он вырос в относительной бедности в квартале многоквартирных домов. Однако в этой жизни были теплота и безопасность, исходившие от его любящей семьи. И все это в окрестностях юго-западного Глазго, где нужно было учиться всему — и быстро, — чтобы выжить, однако там было и ощущение общности и товарищества, которые объединяют соседей, живущих в этих людских муравейниках.

В Говане сэр Алекс познал важность семьи — познал, что семья стоит на первом месте, что она значит больше, чем что-либо вообще (да, даже футбол), и что очень важно хранить верность своей семье. Это объясняет его гнев на Би-би-си много лет спустя, когда журналисты обвинили одного из его сыновей в деловой непорядочности: они показали красную тряпку быку и пострадали сами, когда он отказался сотрудничать с ними.

Гован также внушил боссу твердую трудовую этику: честный труд за честную оплату. Или за нечестную, потому что он часто видел, как его отец горбатится за зарплату, которая едва ли компенсировала те усилия и те многие часы, которые он посвящал работе.

Когда Ферги покинул школу и начал работать подручным инструментальщика, он быстро выбился в активисты профсоюза. Он не позволял начальству третировать себя, даже в юном возрасте. Это помогает объяснить тот факт, почему несколько лет спустя он огорчился, когда «Юнайтед» отказался платить ему такую же зарплату, как и его сверстникам, после его перехода в этот клуб — и почему он требовал такой зарплаты (хотя ему не всегда удавалось это осуществить).

Там же в Шотландии он многому научился и сформировался как личность благодаря разным инцидентам на ранних этапах своей футбольной карьеры. Как игрок и тренер он понял важность командной работы, а не индивидуальных действий, когда начал добиваться первых значимых результатов. Он инстинктивно понял, что самопожертвование ради товарищей по команде очень важно для ее успеха.

Здесь была важна преданность общему делу, и Ферги стоял на том, что нужно быть готовым прыгнуть в окопы и сражаться при поддержке своих товарищей. Что, если вы утратили ощущение преданности и общности, вам лучше применить свои таланты на другом поприще. В более поздние годы подобные взгляды окрашивали его отношения с игроками, которым, на его взгляд, «стали уже тесны их бутсы» и которые уже не болели душой за команду. С такими «игроками-поп-звездами», как он их называл, которым был более интересен собственный бренд, чем команда, Ферги без сожаления расставался.

Экстравагантность не сочеталась с представлением Ферги об идеальном игроке, служащим примером для других. Когда он сам стремился преуспеть, ему приходилось совмещать работу подручным и любительское занятие футболом. Конечно, ничто ему не давалось легко, и даже когда он стал профессионалом, он называл себя «неизбалованным профи».

С другой стороны, если игрок имел исключительный талант — и был всегда лоялен, трудолюбив и предан его футбольному клубу, — то Ферги делал все возможное, чтобы удержать его. Яркий пример тому — Эрик Кантона.

Ферги гордился своей персоной и никогда не извинялся за свое поведение. Однажды он так описал бывшего нападающего «Абердина» Стива Арчибальда: «Целеустремленный, упрямый, неуклюжий, решительный». А затем добавил: «Он мне кого-то напоминает!»

В 1986 году Ферги пришел в «Юнайтед», за который уже второй год играл Коротышка Гордон Страчан, бывший игрок шотландского «Абердина», который Ферги тренировал до прихода на «Олд Траффорд». Этот горячий полузащитник невысокого роста вызвал первую крупную вспышку гнева Ферги на стадионе «Питтодри», когда не выполнил на футбольном поле указание тренера. На самом деле именно тогда имело место «бросание чайных ложек», с которым часто ассоциируется Ферги, когда заходит речь о скандальных историях, в которые он был вовлечен.

Этот инцидент произошел во время встречи «Абердина» с румынским клубом «Арджеш» в 1981 году во втором раунде розыгрыша Кубка УЕФА. Ферги велел Страчану играть на правом фланге, но Гордон постоянно смещался в центр поля, и к перерыву «Абердин» проигрывал со счетом 0:2. Ферги обрушился на Страчана, сказав ему, что он не выполнил его указание; Страчан неразумно начал огрызаться.

Ферги вспомнил эту историю в автобиографии, названной «Руководя своей жизнью» и изданной в 1999 году. «В порыве гнева я ударил рукой по огромному нагревателю воды для чая, стоящему рядом, — написал босс «Юнайтед». — Он был сделан из олова или железа, поэтому я чуть не сломал себе руку. Боль заставила меня выйти из себя, и я швырнул поднос с чашками чая в сторону Страчана и попал в стену над ним».

Сэр Алекс также выразил недовольство, когда Страчан подписал предварительное соглашение с «Кёльном» за несколько недель до конца сезона 1983/84 года. Ферги пытался подыскать британский клуб Гордону и не знал, что тот ведет переговоры за его спиной. Ферги сказал: «Хотя я всегда чувствовал, что Страчан был с хитрецой, я никогда не предполагал, что он мог выкинуть такую штуку со мной», — и добавил, что Страчану «нельзя верить ни на грош».