Пленница Гора - Джон Норман

В эти дни, когда наше обучение в коробанской школе для невольниц подходило к концу, я совершенно забыла о существовании Хаакона со Скинджера и Раска из Трева. О набеге Раска теперь вспоминали спокойнее. При этом некоторые тарнсмены даже хвастались своими не совершенными на самом деле подвигами в борьбе с этим разбойником; большинство же воинов, по словам наших охранников, предпочитало помалкивать. Как бы то ни было, раны, оставленные налетчиками Раска городу Башен Утренней Зари, быстро затянулись. Засеянные рожью поля снова заколосились, а по окружающим степям в город потянулись караваны торговцев. Небо было чистым и спокойным. Его торжественную тишину не нарушали боевые кличи грабителей из Трева. Раcк, по-видимому, разбойничал сейчас в других местах, удовлетворяя свою ненасытную потребность в золоте и женщинах.

Хаакон со Скинджера, вероятно, все еще оставался в Ко-ро-ба.

Скинджер, следует сказать, это большой остров, расположенный в бескрайних просторах Тассы далеко к западу от скалистого, неприступного Торвальдсленда и севернее границы лесов. Люди со Скинджера редкие гости в Ко-ро-ба — городе Башен Утренней Зари.

Хаакон со своими тарнсменами, очевидно, пришел сюда с мирными намерениями. Он заплатил за вход в город необходимую пошлину и заявил, что хочет приобрести здесь товары для перепродажи на севере. Оружие у всех воинов Хаакона по прибытии в Ко-ро-ба было отобрано и сложено в хранилище у городских ворот, с тем чтобы вернуть его тарнсменам при выходе из города. По приказу городских властей в Ко-ро-ба у воинов Хаакона были пустые ножны

Какие же опасения может внушать человек без оружия? Признаться, я не могла понять беспокойства Тарго и некоторых из его охранников. Хаакон уже вел с ним дела, и их отношения, очевидно, были обоюдовыгодны. К тому же ходили слухи, что он задержится в Ко-ро-ба еще на несколько дней после нашего отъезда и только потом покинет город и вместе со своими тарнсменами вернется в Лаурис. В Ко-ро-ба Тарго приобрел себе еще несколько десятков девушек и весьма дальновидно увеличил число своих охранников, так что его довольно многочисленному каравану, конечно, нечего было опасаться каких-то сорока — пятидесяти тарнсменов Хаакона. А уж то, чем занимался Хаакон в Ко-ро-ба, и вовсе не давало поводов для беспокойства: он, казалось, был всецело занят приобретением товаров, а его воины не вылезали из кабаков и пага-таверн города, проводя все свое время в пьянстве и азартных играх с такими же, как они сами, местными тарнсменами. Нет, не было никаких оснований опасаться ни Хаакона со Скинджера, ни его людей.

— Рабыни — на выход! — приказал открывающий запоры на наших клетях охранник.

Через несколько минут я уже стояла на знакомом мне деревянном помосте центрального зала общественных бараков для невольниц. На этот раз ноги у меня не были связаны и охранники не держали меня за руки.

Я наклонила голову, и ко мне подошел кожаных дел мастер. В руках он держал маленькие щипчики с тонкими продолговатыми губками. Он осторожно завел концы щипчиков во вдетое мне в нос металлическое колечко, разжал его, вытащил и бросил на пол.

Я потрогала себя и весело рассмеялась. У меня больше не было колечка в носу! Элеонора Бринтон избавлена от этого дурацкого украшения!

С легким сердцем я спрыгнула с помоста и подбежала к стене, где выстроились остальные девушки.

— Эли-нор, — позвал меня Тарго. Я немедленно приблизилась и опустилась перед ним на колени.

— Когда у тебя хорошее настроение, ты выглядишь очень красивой, — заметил он. Я вспыхнула от удовольствия.

— Спасибо, хозяин, — с благодарностью произнесла я.

К стене подошла Юта. Ее также уже освободили от этого ненавистного кольца.

Мне захотелось, чтобы она обняла меня и поздравила. Я была так рада!

— Юта, я просто счастлива! — поделилась я своим настроением.

— Очень хорошо, — проворчала она и отвернулась. Это меня задело.

К стене вернулась Инга, и я поспешила к ней: она ведь тоже была моей подругой.

— Инга! — воскликнула я. — Я такая счастливая!

Инга остановила меня холодным взглядом, отвернулась и опустилась на пол рядом с Ютой.

Я почувствовала себя одинокой, совершенно одинокой.

Когда с помоста спустилась Лана, я робко подошла и, протянув руку, прикоснулась к ее плечу.

— Что такое с вами всеми? Вы как в воду опущенные. Скажи мне, ведь я твоя подруга.

— Тогда выясни, когда мы отправляемся в Ар, если ты мне подруга, — немедленно потребовала Лана.

— Но меня за это накажут плетьми, — пробормотала я.

— Чепуха, — отмахнулась Лана. — Ты нравишься Тарго. Он не подвергнет тебя наказанию.

— Лана, пожалуйста, — взмолилась я, — давай обойдемся без этого!

Лана отвернулась.

— Хорошо. Я попытаюсь, — прошептала я. Дрожа от страха, я подошла к Тарго и опустилась перед ним на колени.

— Вы позволите мне спросить, хозяин? — подняла я на него умоляющий взгляд.

— Спрашивай, — позволил он.

Я была так испугана, что не могла даже подобрать слов.

— Спрашивай! — потребовал Тарго.

— Когда… когда мы отправимся в Ар, хозяин? — пробормотала я, замирая от собственной дерзости. Лицо Тарго приняло суровое выражение.

— Кейджера не должна проявлять любопытство, — отрезал он.

Из груди у мекя вырвался глухой стон. Я знала, чем это может мне грозить.

Ожидая неминуемого наказания и желая хоть немного смягчить его своим послушанием, я склонила голову к земле и протянула вперед скрещенные в запястьях руки, приняв позу, называемую “Рабыня в ожидании наказания”. Я вся дрожала. Я ждала, что он вот-вот прикажет охраннику принести плеть.

— Эли-нор, — смягчившимся голосом произнес Тарго. Я подняла на него испуганный взгляд.

— Завтра до рассвета рабынь поднимут и накормят, — сказал он. — А когда встанет солнце, мы покинем Ко-ро-ба и двинемся в путь, в великий Ар.

— Благодарю вас, хозяин, — едва слышно прошептала я.

Он усмехнулся и позволил мне идти. Я вскочила на ноги и подбежала к Лане.

— Мы выезжаем завтра на рассвете, — взволнованным голосом сообщила я.

— Я так и думала, — с видимым безразличием кивнула она.

Я протянула к ней руку, и она не сбросила ее со своего плеча.

— Я хочу быть твоей близкой подругой, — сказала я.

— Ладно, — согласилась она.

— Значит, ты теперь будешь считать меня своей подругой?

— Ага.

— А ты? Ты тоже будешь мне подругой?

— Конечно.

— Знаешь, ты у меня здесь единственный настоящий друг, — призналась я.

Я чувствовала себя такой одинокой на этой чужой мне планете.

— Это точно, — согласилась Лана.