Варни-вампир 3, или Утро кровавого пира - Томас Прест

– Ты, лицемерный вор! – сказал адмирал.

– Будь ты проклят, – сказал квакер. – Обедия, проводи этих грешников с моей территории. Если они откажутся идти быстро, можешь выгнать их пинками. Можешь также натравить на них нашу собаку Таузера, чтобы она вырвала из их задниц побольше мяса.

Квакер повернулся и очень статной манерой пошел к выходу из комнаты. В это время адмирал сделал несколько шагов вперед и дал уходящему такого пинка под зад, что тот пулей вылетел из комнаты.

– Вот, друг, – сказал адмирал, – раз уж ты заговорил о пинках, думаю, это будет хорошим началом. Ты не знаешь, с кем имеешь дело. А теперь, мистер Обедия, ваша очередь, а потом, когда выйдем, мы поговорим с Таузером.

– Умоляю вас, господа, – сказал Обедия, – вам нужно нас простить…

– Может быть ты хочешь, чтобы тебя потягали за нос?

– Нет, нет, он у меня уже и так достаточно длинный. Я лучше пойду в помещение для слуг.

Сказав это, Обедия на огромной скорости выбежал из комнаты, оставляя адмирала и его спутников победителями на поле битвы. Несмотря на то, что и Генри, и Чарльз не одобряли атаку адмирала, они не могли сдержаться от смеха, а когда вышли из дома, Чарльз сказал:

– Дядя, можете быть уверены, вас затащут на квартальную сессию.

– Плевал я на квартальную сессию! – сказал адмирал. – Ты думал, я буду спокойно сидеть, когда этот бродяга пообещал надавать мне пинков? Сказать мне такое – это все равно что засунуть голову в дупло с осиным гнездом.

– Хорошо, – сказал Генри, – думаю, это подходящее сравнение. Но пока нам нужно подыскать другое место жительства. Ваш друг, юрист из города, может вести это наше дело, и, возможно, в конце концов, мы выгоним квакера даже раньше, чем можно предположить.

– Я буду молиться о том, чтобы скорее наступил тот день, – сказал адмирал, – когда этот подлец-святоша покинет это место. За всю свою жизнь я никогда не встречался с такой наглостью.

– Не обращайте на него внимания, – сказал Чарльз, – это время конечно же придет. А до этого мы без труда сможем подыскать себе какое-нибудь милое зеленое место. Я рад, что Флора еще не увидела этого места, иначе бы она стада жалеть о его красоте.

Придя в гостиницу, они рассказали миссис Баннерворт и Флоре о неудаче своего визита и о наглости занявшего дом человека. В этот вечер все они хорошо посмеялись над сценой, которая произошла между адмиралом и квакером. В целом они были так счастливы, как будто уже без трудностей и проблем вступили во владение имением Диарбрук.

Они решили на ночь остаться в гостинице, хотя их лошади уже передохнули и они могли отправляться назад. Но им уж очень понравился пейзаж этой местности, и они решили прогуляться при лунном свете, когда все кажется серебристым, выглядит так мило и тихо, так задумчиво и спокойно, что отвлекает от всех земных мыслей и избавляет от любого раздражения по поводу людской алчности и наглости.

– В такие моменты, – сказала Флора, – которые полностью похищают наши сердца, мы понимаем, как мало нам нужно для комфортного существования.

– Действительно, – сказал Чарльз, – и я, и ты, Флора, не роптали бы на судьбу, если были бы беднее, чем сейчас, когда Небеса дали нам такую любовь и молодость.

– Это и в самом деле, – сказал Генри, – очень замечательно.

– Вы же, – заметил адмирал, – тоже еще молоды и не дурны собой, почему бы и вам не влюбиться в кого-нибудь?

– Не будьте так уверены, дядя, – сказала хитро Флора, – что он ни в кого не влюблен.

Старый адмирал засмеялся, ему нравилось, когда Флора называла его дядей, и сказал:

– Ты мне расскажешь об этом как-нибудь наедине, Флора. Но не сейчас, когда эти парни подслушивают каждое наше слово.

– Я расскажу, – сказала Флора, – я открою вам большой секрет Генри.

– Это очень нехорошо, – сказал Генри, – мягко выражаясь.

– Вовсе нет. Если бы это ты мне его рассказал, Генри, тогда было бы другое дело, но, поскольку я узнала его благодаря своей проницательности, я не вижу, что обязана хранить его и жалеть тебя.

– Она надеется, – сказал Чарльз, – что это будет уроком для тебя в другой раз, когда ты захочешь полностью рассказать ей что-нибудь.

– Я в безвыходном положении, – сказал Генри, – единственное мое утешение это то, что я нисколько не возражаю, чтобы адмирал узнал все об этом. Я хотел сам со временем рассказать ему обо всем.

– Правда? – спросил адмирал. – Но теперь мне все расскажет та, которая знает обо всем лучше тебя. Поэтому ничего не нужно говорить.

В таких приятных беседах они проводили время, пока прохладный ночной воздух не коснулся их чувств, заставив их подумать, что будет благоразумнее вернуться в гостиницу.

После принятия вечерней пищи Флора и миссис Баннерворт удалились отдыхать, а джентльмены, по просьбе адмирала, остались поговорить об одном деле, в котором все они были очень заинтересованы. Все они очень хотели узнать о местонахождении и судьбе Варни, который таким таинственным образом исчез тогда, когда они не ожидали от него такого маневра.

– Все вы видите, – сказал адмирал, – что врожденные привычки не так уж легко оставить. Этот вампир, вероятно, не мог удержаться долго без своих старых трюков.

– Не знаю, – сказал Чарльз Голланд, – я скорее склонен думать, что он как-то понял, что является обузой для нас и из-за своей гордости, которой в нем было достаточно, решил как можно скорее уйти.

– Возможно, и так, – сказал Генри, – я тоже склонен верить, что вампир Варни сделал это из благородных побуждений.

– Это все очень хорошо, – сказал адмирал, – но вы должны признать, что он ушел не самым вежливым образом. Более того, я не могу одобрить его прыжок со стены сада на доктора Чиллингворта. Он прыгнул как кот на мышь.

– Будьте либеральны, дядя, – сказал Чарльз, – и вспомните, что мы еще точно не знаем, Варни ли прыгнул на доктора, потому что доктор говорит, что может ошибаться.

– Чепуха, – сказал адмирал, – доктор все прекрасно знает.

– Доктор, – сказал Чарльз, – кажется, придерживается мнения, что кто бы на него ни напал, этот человек знал о ценности картины, которая, как он верит, имела дополнительную подкладку с огромным количеством банкнот.

– Это, – сказал Генри, – в конце концов, всего лишь предположение, а Варни, если это был он, возможно, сейчас является бездомным бродягой. Я думаю, что, если он опять начнет заниматься своими вампирскими трюками, его вскоре обнаружат, и мы о нем еще услышим.

– По его собственным словам, – сказал Чарльз Голланд, – он не был очень-то разборчив в способах пополнения своего похудевшего кошелька. Мы можем легко себе представить, что вампирские дела так ужаснут и парализуют людей, что ему будет немного сложновато заниматься грабежом при таких обстоятельствах.