Сапфик - Кэтрин Фишер

— Поднимайся по верёвке. При этом используй любой выступ, на который можно поставить ногу или ухватиться рукой, но не налегай на него всем весом. Мы…

— Финн. — Джаред прижал руку к груди. — Не беспокойся. — Он обхватил шнур ладонью и вдруг повернул голову. — Слышишь это?

— Что именно?

— Гром, — с сомнением сказал Ральф.

Несколько мгновений они прислушивались к громыханию бури, охватившей Королевство. Природа, вырвавшись из-под длительного контроля, бушевала во всю свою мощь.

— Ну же! — завопил Кейро, шнур дёрнулся и подтянул Джареда на первые ступеньки.

Подъём оказался сущим кошмаром. Верёвка мгновенно натёрла ладони сапиента; каждое усилие, каждое подтягивание давалось ему с огромным трудом. В груди вспыхнула знакомая боль, заныли спина и шея, а он, вконец измотанный, всё лез вверх, цепляясь за каждый выступ, каждую щель.

Наконец, в темноте и замаячило бледное лицо Кейро.

— Давай же, Мастер. Ты справишься.

Джаред хватанул ртом воздух. Ему необходимо было остановиться, просто чтобы перевести дыхание. Но тут углубление в стене, в которое он втиснул ступню, осыпалось, и он с криком полетел вниз чувствуя, как верёвка впивается в тело, едва ли не разрывая его на части.

Мгновение он ничего не видел.

Мир исчез. Джаред висел невесомый в чёрном провале неба, а вокруг него вращались бездушные галактики и туманности. Звёзды обрели голоса, звали его по имени. Звезда, оказавшаяся Сапфиком, приблизилась к нему  и шепнула:

— Я жду вас, Мастер. Клодия ждёт вас.

Он открыл глаза. Боль нахлынула всепоглощающей волной, заполняя его вены, пронзая каждый нерв.

— Джаред, поднимайся. Поднимайся! — прикрикнул на него Кейро.

И он подчинился, как ребёнок, не раздумывая. Он потащил себя вверх, перехватывая верёвку поочерёдно то одной, то другой рукой. Он поднимался сквозь боль, сквозь жар своего дыхания. А далеко внизу, в тёмном зале за ним с волнением наблюдали Финн и Ральф.

— Ещё. Ещё немного.

Влажные от пота, ободранные ладони скользили по верёвке, колени и лодыжки были истёрты в кровь. Потом вдруг — тёплое, но твёрдое прикосновение, и чужая рука просунулась под его локоть.

— Я держу тебя. Держу.

Сила, показавшаяся ему сверхъестественной, вытянула его вверх, и вот он уже скорчился на четвереньках на площадке, отчаянно кашляя и сдерживая тошноту.

— Порядок! — спокойно крикнул Кейро. — Финн, давай.

Финн повернулся к Ральфу.

— Ральф, ты туда не полезешь. Но ты можешь принести пользу в другом. Найди членов Тайного совета. Пусть пока всем заправляют они. Скажи им, что я… — он запнулся и сглотнул, — скажи, что так приказывает король. Пусть обеспечат каждому жителю еду и крышу над головой.

— Но вы…

— Я вернусь. С Клодией.

— Но, сир, вы намерены войти в Тюрьму?

Финн обхватил шнур ладонями и повис на нём.

— Нет, если удастся обойтись без этого. Но если придётся, то войду.

Подстёгиваемый яростью, он поднялся быстро. Пренебрёг помощью Кейро и стремительно вскочил на площадку. Здесь было темно. Торцевая стена здания, видимо, обрушилась, поскольку в отдалении на фоне неба чернели торчащие стропила и часть печной трубы.

— Наверное, Портал повреждён, — пробормотал Кейро.

— Нет. Портал находится даже не в этом здании. — Финн огляделся. — Мастер?

Но того уже не было на площадке.

— Джаред?

И тут они увидели сапиента, стоящего у двери кабинета.

— Прости, Финн, — произнёс он мягко. — Это мой план. И я должен реализовать его самостоятельно.

Раздался щелчок.

Финн побежал, Кейро кинулся следом, и когда они достигли двери, Финн ударился о неё всем телом. Сверху на него с вызовом взирал чёрный лебедь.

А дверь была заперта изнутри.

34

Когда-то Тюрьма была прекрасным творением. Её запрограммировали на любовь. Но, возможно, нас слишком трудно любить. Возможно, мы просили слишком многого. Возможно, мы свели её с ума.

Рикс вытянул руку, затянутую в Перчатку, и откуда-то сверху на его ладонь спустился тонкий лучик света. Чародей задумчиво понаблюдал за мягким мерцанием, а потом кивнул.

— Я вижу странное в твоей душе, отец мой. Я вижу, как они сотворили тебя по своему образу и подобию, вижу, как ты пробудился в темноте. Я вижу людей, тебя населяющих, все коридоры и клетки, все пыльные темницы, где они обитают.

— Рикс! — резко крикнула Аттия. — Прекрати!

Он улыбнулся и даже не посмотрел в её сторону.

— Вижу, как ты одинок, как одержим. Ты питался собственной душой, мой господин. Ты пожрал собственную человечность, ты осквернил собственный Рай. И теперь ты жаждешь совершить Побег.

— Ты видишь луч света на своей ладони, Узник?

— Луч света, ты прав. — Улыбка сошла с лица Рикса, он высоко поднял Перчатку, и луч осветил стекающий между растопыренными пальцами дождь из серебряной пыли.

Толпа ахнула.

Пыль падала и падала. Слишком много пыли. Дождь превратился в поток крошечных искорок на фоне чёрного неба.

— Я вижу звёзды, — глухо сказал Рикс. — Под ними разрушенный дворец, его окна темны, стёкла выбиты. Вокруг бушует ураган. Я вижу всё это сквозь замочную скважину в маленькой дверце. Это Снаружи.

— Неужели он?.. — Клодия схватила Аттию за руку.

— Думаю, у него видение. С ним такое и раньше случалось.

— Снаружи! — Клодия повернулась к отцу. — Он имеет в виду Королевство?

— Боюсь, что так. — Серые глаза Смотрителя заледенели.

— Но Финн…

— Тихо, Клодия. Мне нужно кое-что понять…

Тогда она снова обратила пристальный взор на Рикса. Того трясло, под полуприкрытыми веками виднелись белки.

— Там есть проход, — словно в забытьи бормотал он. — Сапфик отыскал его.

— Сапфик?! — прогремел на весь зал Инкарцерон. Когда он вновь заговорил, в голосе его прозвучал внезапный страх и изумление: — Как ты это делаешь, Рикс? Как ты это делаешь?!

Рикс моргнул. Казалось, он потрясён. Толпа безмолвствовала.

Потом Чародей пошевелил пальцами, и серебристый снегопад превратился в золотой.

— Искусство волшбы! — выдохнул Рикс.

Джаред попятился от двери. Если Финн — а так наверняка и было — колотит в неё, то звук внутрь не проникает.

Сапиент обернулся.

Королевство может быть в руинах, но в этой комнате ничего не изменилось. Когда Портал выпрямил пространство, Джаред почувствовал, что тихий таинственный гул действует на него успокаивающе, а благодаря серым стенам и скудной меблировке зрение фокусируется лучше. Он поднёс дрожащую руку к губам и слизнул кровь с содранной кожи.

И тут же навалилась усталость. Уснуть — единственное, чего ему сейчас хотелось. Он опустился на металлический стул перед заснеженным экраном, борясь с желанием склонить голову на стол, закрыть глаза и забыть обо всем.

Но экран приковал его взгляд. Где-то в таинственных глубинах по ту сторону снегопада поймана в ловушку Клодия. А Тюрьма и Королевство в плену у постигшего их разрушения.

Он заставил себя выпрямиться, утёр лицо грязным рукавом, смахнул волосы со лба. Достал Перчатку и положил её на ровную металлическую поверхность стола. Потом подкрутил рычажки на панели управления и заговорил.

— Инкарцерон! — позвал Джаред на языке сапиентов.

Снег продолжал падать, закручиваясь теперь в причудливые вихри. Послышался голос, в котором звучало изумление:

— Как ты это делаешь, Рикс? Как ты это делаешь?!

— Это не Рикс, — Джаред устало опустил на стол свои тонкие руки и уставился на них. — Ты уже говорил со мной однажды. Ты знаешь, кто я.

— Когда-то давным-давно я слышал похожий голос. — Рокочущий шёпот Тюрьмы повис в неподвижном воздухе комнаты.

— Давным-давно, — прошептал Джаред. — До того, как ты состарился и обозлился. В те времена, когда сапиенты только-только создали тебя. Ты слышал его много раз потом, в моих бесконечных скитаниях.

— Ты Сапфик.

Джаред устало улыбнулся.

— Теперь — да. И у нас с тобой, Инкарцерон, одинаковые проблемы. Мы оба заперты в наших телах. Вероятно, мы сможем помочь друг другу. — Он достал Перчатку и погладил кончиками пальцев её тонкие чешуйки. — Возможно, наступил час, о котором возвестили пророчества. Час, когда миру придёт конец. Час, когда вернётся Сапфик.

Клодия сказала:

— Они вне себя от ужаса. Они расправятся с нами и убьют его.

Волнение в толпе нарастало. Клодия чувствовала панику этих людей, нетерпение, с которым они прорывались вперёд, вытягивая шеи, чтобы лучше видеть, ощущала вонь их разгорячённых, потных тел. Они знали: побег Инкарцерона станет для них концом. Если они поверят, что Рикс способен на такое, то их ничто уже не остановит, им нечего будет терять.