Уцелевшие (Охотники Красной Луны - 2) - Мэрион Брэдли

- Или тебя?

И вот уже Дэйн смотрел в ужасающую красную пещеру, где белые клыки торчали ровными рядами, как кресла в театре.

- Или вашу женщину, или вашего раба, прошу прощения, аборигена...

Большим усилием воли Райэнна заставила себя стоять спокойно, оказавшись лицом к лицу с монстром, но Джода попятился и попытался замахнуться копьем. Охотник за рабами, обнюхивая Аратака, лишь слегка был вынужден вытянуть шею. Затем он вновь очутился рядом с хозяином. Руки киргона ласково теребили шерсть на загривке.

- Он думает так же, как и я. Его мозг - мой мозг. Он убивает того, кого я хочу убить, и щадит того, кого щажу я. Он и я - одно целое, а почему вам, пустоголовые, не понять. Он все мне сообщает. Например, только что рассказал, что отряд аборигенов в голубых туниках преследует вас, а другой отряд - меня. Как вы думаете, не пора ли нам убраться отсюда?

Они, не отвечая, продолжали смотреть на него.

- Пошли, - высокомерно сказал он, указывая куда-то на северо-запад. Там есть несколько прекрасных укромных местечек; у меня было достаточно времени, чтобы отыскать их. Или это слишком далеко уведет вас от места встречи? Если вы предпочитаете двигаться в другом направлении...

- Нас устраивает, - сказал Драваш. - Идем.

Киргон потрепал зверя по мерцающей белой шее, и охотник за рабами метнулся совсем в другом направлении, в джунгли, а киргон двинулся по тропе в северо-западном направлении.

- А как же твой друг? - спросил Аратак.

Перламутровые губы киргона раздвинулись в улыбке, обнажив совершенные и одинаковые зубы, которые Дэйну показались клыками.

- Вихрь убедится, что нас не преследуют, - сказал он.

Впереди к лесу убегала звериная тропа. Ярко сияющая фигура киргона вступила в полумрак. Мгновенно исчезло сияние, перламутровое свечение будто покрыл сероватый налет. Киргон на секунду замешкался, моргая.

"Если Бельсар тускловат для него, так что он может смотреть на солнечный свет не мигая, то ему должно казаться, что сейчас темно, подумал Дэйн. - Что ж, он знает о нашей слабости, а мы - о его. То есть сейчас он почти ослеп, но это не имеет для него большого значения, и он ведет нас даже не спотыкаясь, потому что знает дорогу. Разумеется, ему на помощь всегда может прийти эта тварь. Вихрь, или как он там зовет это чудовище".

Их окружил полумрак леса. Дэйн хорошо видел тропу после того, как глаза привыкли к тусклому свету, пробивающемуся сквозь листву, но киргон казался едва различимой серой фигурой. В другое время Дэйн был бы зачарован изменениями, происходящими со странным существом, которое то ярко сияет, то тускнеет.

Странная адаптация. Скорее уж можно было предположить, что киргон должен светиться в темноте. Например, жаберные щели у Аратака в темноте мерцают, хотя здесь пока не так темно.

Аратак замыкал шествие, готовый к отражению нападений рашасов. Драваш шел впереди отряда, сразу за киргоном.

Шагая по тропе, Дэйн продолжал размышлять о том, что по-прежнему думает о незнакомце именно как о киргоне.

"Странно, - подумал он, - должно же у него быть имя, или как там у киргонов, порядковый номер, звание. Он потерял товарищей, друзей, а может быть, и семью; если - нет, значит, где-то его ждет семья. И он рядовой гражданин пусть и очень необычной расы. Он самый что ни на есть обыкновенный, поскольку сбежал и спрятался, вместо того чтобы сражаться. Тем не менее он не назвал своего имени, а мы не спросили. И он не спросил наших имен.

Мы знаем, как зовут охотника за рабами, а его имени не знаем.

Он назвал Драваша "швефедж". И, вероятно, ко всем другим представителям менее значительных рас он обращается "рабы". Нет, нас он называл "пустоголовые недочеловеки".

Но почему же мы не спросили, как его зовут? Даже Драваш не спросил. Может быть, затем, - вдруг догадался Дэйн, - чтобы не воспринимать его как личность? Просто считать его чужаком, врагом?"

Где-то позади завопил человек, ужасно, криком, полным муки. В отдалении послышались и другие крики.

Киргон обернулся, бледно вспыхнули зубы на фоне посеревшего лица.

- Они не скоро до нас доберутся, - сказал он.

Дэйн подумал о господине Ромде, о том, что слышал об этой культуре, о Копьеносцах Анкаана. Он вспомнил, как Копьеносец вежливо убеждал Аратака не ввязываться в схватку и как ящер вернул ему долг вежливости, оставив рядом с ним копье. Внезапно Марша затошнило. Да что он вообще тут делает, шагая рядом с этим... этим рабовладельцем, пиратом, налетчиком, улыбающимся, пока его призрачный монстр разрывает на куски мирных и добрых людей, которые думают, что защищают свою отчизну от демонов? Да и кто упрекнет их в том, что они не правы, - достаточно посмотреть на этого охотника за рабами. Нечестно это, и он, Дэйн, не на той стороне линии фронта, и, конечно, если бы была возможность выбора, он стоял бы сейчас плечом к плечу с господином Ромдой...

Но он стоял не там. И выбора не было.

17

Впереди среди деревьев появились проблески света. Отряд поспешил туда. Позади них, но уже на достаточном удалении от того места, откуда впервые раздались крики ужаса и боли, вновь донеслись хриплые вопли погибающих людей. Киргон рассмеялся.

- Теперь Вихрь, - сказал он, - разгоняет другую группу. Он так и будет метаться от одной группы к другой, сбивая их со следа. При каждом нападении он убивает одного человека!

Глаза у него изменились: здесь, в темноте, уже было видно, как двигаются зрачки, и не осталось той пугающей пустоты.

"Словно встроенные солнцезащитные очки", - подумал Дэйн. Киргон вышел на свет, и кожа его снова засияла, волосы вспыхнули солнечными искрами.

"Люцифер, огненный ангел, носитель молний... Я стану таким же суеверным, как и Джода", - сердито подумал Дэйн. Но одна мысль продолжала преследовать его: "Люцифер, сын Зари, как же низко ты пал..."

Они вышли к краю небольшого каньона. Ветер и вода изрядно поработали над склонами, вид которых напомнил охваченному ностальгией Дэйну об Аризоне. Череда широких выступов ступенями спускалась ко дну каньона, где небольшая речушка терялась среди извилистых напластований стекловидной породы.

- А это что? - спросил Аратак, указывая на что-то, торчащее из стены каньона. Предмет походил на огромный обломок кристаллической породы.

- Дом, - сказал киргон, и по его лицу побежала разноцветная волна, что должно было, наверное, означать усмешку. - Да, дом. Одно из моих любимых укромных местечек. Окаменевший дом. Сами увидите!

Он двинулся вниз. Дэйна порадовало наличие тропы, по которой можно было спокойно спускаться, не спотыкаясь о камни; раненая рука мучительно болела. Интересно, осталось ли у Райэнны в рюкзаке то лекарство?

Стеклянный выступ по форме напоминал квадрат. С одной стороны открывалась щель, доходящая до крыши. Вход был завален осколками стекла и камнями, явно недавно обвалившимися.