Бехтерев - Анатолий Никифоров

Докладчик призывал «к устранению во что бы то ни стало» таких предрасполагающих к самоубийству факторов, как социальная несправедливость, бедственное экономическое положение людей, истощающие экономику и травмирующие тело и душу войны. «Война, это пугало современного национализма, разве она неизбежна? — спрашивал Бехтерев. — Разве нет средств разрешать жизненные вопросы между отдельными людьми не кулачным правом, а на основании определенных законоположений? Так почему же признается многими утопией введение юридических, договорных норм и арбитража в отношениях между народами?.. Я вообще убежден, — заявлял докладчик, — что с улучшением международных отношений, с установлением более тесных отношений между членами различных народов, когда народы вообще ближе будут знать друг друга, а особенно с развитием культуры народов, войны прекратятся сами собою, и нужно только стремиться к тому, чтобы время мирного созидательства наступило возможно скорее».

Бехтерев считал необходимым устранение классовых перегородок и более равномерное распределение между людьми жизненных благ. «И тот, кто имеет больше жизненных благ, — говорил он, — и в то же время желает быть нравственно спокойным, должен стремиться вместе с другими к возможно большему уравнению и жизненных средств и прав между людьми…». Докладчик советовал «всемерно усилить взаимопомощь между людьми, о которой вообще люди легко забывают. Говорят, жизнь есть борьба. Но человеческая жизнь немыслима без сообщества людей, а если это так, то каждый должен работать в интересах этого общества, устраняя жизненные невзгоды там, где они обнаруживаются». С этой целью он считал необходимым «поддерживать все общественные начинания, клонящиеся к осуществлению взаимопомощи между людьми».

Большое внимание Бехтерев придавал необходимости совершенствования личности человека. При этом он отмечал, что «дело идет здесь не о простой образованности, ибо образованность еще не предполагает ни нравственного, ни эстетического воспитания, а между тем в этом вся суть… Дело не столько в самой образованности… сколько в создании характеров, в развитии самодеятельности, в приучении к плановому труду и переносливости различного рода испытаний, в развитии чувства долга и необходимости помощи другим во всех вообще случаях. Долг и помощь другим должны быть идеализированы, они должны войти в плоть и кровь учащегося, должны сделаться второй его натурой…

Как бы ни была мрачна действительность, — настаивал Бехтерев, — человек никогда не должен предаваться унынию и отчаянию. Он должен видеть идеал жизни не в роскоши, а в скромности, не в праздности, а в труде, не в уме только, но и в сердце. Девиз этот, — говорил он, — должен быть общим, и он должен подавлять губящий жизнь пессимизм, не дающий человечеству ничего вообще, кроме гнетущего мрака и смерти. Борьба с пессимизмом, — считал докладчик, — должна быть предметом самого внимательного отношения педагогов как высших и средних, так и низших школ. Прививание своим воспитанникам лучших общественных идеалов, вера в которые в современном обществе стала ослабевать, должно быть вообще первейшей задачей школы».

Бехтерев хотел, «чтобы человек верил в совершенствование человечества, верил в его будущее и в грядущее торжество разума и идеалов. Нужно, — говорил он, — чтобы эта вера ничуть не колебалась, когда человек встречается с кажущимся крушением идеалов, когда, по его мнению, лучшие общественные идеалы нагло и непрестанно попираются. Человек должен всегда верить… в торжество разума, — призывал Бехтерев, — того разума, который и создал идею добра на земле… веру в торжество лучших общественных идеалов, ибо высший разум и зло несовместимы друг с другом».

В заключительной части выступления докладчик сказал: «Кто колеблется под напором жизненных условий, кто чувствует над собой непомерную тяжесть современного жизненного режима и готов под его тяжестью пасть и кончить самоубийством, тот ни на минуту не должен забывать, что бывали в жизни человечества и более мрачные эпохи, и тем не менее они миновали, и не только миновали, но даже способствовали возрождению человеческого духа, и это возрождение было обязано именно тем борцам, которые стойко держались в жизненных условиях и не отступали ни перед какими испытаниями; оно обязано их вере в идеалы и неустанной борьбе за лучшее будущее. Будем же и мы, — обращался Бехтерев к аудитории, — полны этой веры в лучшее светлое будущее, которое наступит непременно и наступит скоро, ибо за мраком ночи должно следовать утро, и оно будет тем радостнее, чем мрачнее и длиннее была ночь».

Завершение речи Бехтерева было встречено бурными аплодисментами. А когда Бехтерев спустился с трибуны, к нему стремительно метнулся полицейский пристав Строев и потребовал текст доклада. Бехтерев категорически отказал ему, объяснив, что у него имеется лишь один экземпляр речи, но он предназначен для прессы.

Во время происходившего в Москве I съезда «Русского Союза отечественных психиатров и невропатологов» в Киеве от ран умирал глава российского правительства и министр внутренних дел П. А. Столыпин. Туда он приехал, сопровождая императорскую семью, направлявшуюся на открытие памятника Александру II. 1 сентября в Киевском оперном театре для именитых гостей давался концерт. Во время антракта к сидевшему в первом ряду Столыпину приблизился сотрудник охранки и в упор несколько раз выстрелил в него из браунинга. Все это происходило на глазах многочисленной публики и находившегося в ложе царя.

Через четыре дня Столыпин умер, и на пост председателя совета министров Николай II назначил бывшего министра финансов В. И. Коковцева. В его продвижении большую роль сыграл пользовавшийся к тому времени бесконечным доверием царя авантюрист Григорий Распутин. Другой ставленник Распутина, А. А. Макаров, вскоре стал министром внутренних дел. Он сразу же взял курс на дальнейшее ужесточение порядков в государстве. Донос московского градоначальника об антиправительственных высказываниях Бехтерева на съезде, составленный со слов пристава Строева, сразу же попал в руки вновь назначенного министра, стремившегося своим усердием оправдать оказанную ему царскую милость. За Бехтеревым был учрежден негласный полицейский надзор. Информация о крамольном содержании его московской речи попала к военному министру и к министру народного просвещения. Им намекнули, что «должные выводы» они должны сделать сами. Но даже министрам трудно было предпринять что-либо против известного всей России ученого и мыслителя.

Жизнь, однако, текла своим чередом. Бехтерев по-прежнему руководил кафедрами в Военно-медицинской академии и в Женском медицинском институте, занимался разнообразной общественной деятельностью, но особенно много внимания уделял дальнейшему расширению Психоневрологического института.