Лягушка в сметане - Лариса Шкатула

— Вы не будете возражать, если при нашем разговоре будет присутствовать мой друг Вадим? У меня от него нет секретов.

— Пожалуйста. — Виктория — еще называть ее по отчеству! — слегка приподняла узкое плечико. — Я вообще-то предпочитаю по возможности вести дело не с женщинами, а с мужчинами. Они куда большие реалисты.

На этот раз она послала Вадиму кокетливый, но строго дозированный взгляд. Мол, более прочувствованного ты пока не заслужил. Попробуй, может, добьешься большего.

Варвара даже глаза прижмурила от ее бесцеремонности. Виктория, похоже, никогда времени не теряла. И с окружающими не слишком считалась. Даже походя могла ухватить то, что ей вовсе не принадлежало.

— Мне придется ненадолго отвлечься от причины моего появления здесь, — заговорила Виктория, — и сообщить вам, судя по всему, уже не секрет: мы с вашим мужем были знакомы много лет и, надо сказать, его внезапная смерть смешала кое-какие мои планы… Я собираюсь ехать в Париж, у меня куплен тур, но денег… их оказалось недостаточно для такой поездки. Возникли временные материальные проблемы.

«Что такое? — мысленно подивилась Варя. — Неужели любовница Бориса собирается занять у меня деньги на свою поездку?»

— Мы с Борисом оба любили серебряные вещи. Понемногу у меня образовалась очень неплохая коллекция…

Как раз в это время она встретилась взглядом с Варей, и кончики ее губ изогнулись в понимающей усмешке.

— О нет, я не собираюсь просить у вас взаймы! Хотя, думаю, муж вас вполне обеспечил. Свои деньги, к сожалению, он у меня не хранил.

Виктория полезла в сумку и вынула резную, на вид серебряную, коробочку и открыла ее перед Варей и Вадимом.

Варя мысленно ахнула от восторга при виде содержимого коробки. Внутри ее на красном бархате в специальных гнездах лежали изящные шахматные фигурки, тоже на вид из серебра, украшенные каждая довольно крупной серебряной маковкой несколько более темного цвета, которая вовсе не портила вид фигурки, а как бы придавала ей некую значительность.

— Какие красивые! — все же вслух сказала она.

— Коллекционеры, думаю, согласились бы с вашей оценкой, — кивнула Виктория. — Конечно, это не Фаберже, не какой иной раритет, но в Новосибирске живет мастер, который изготавливает такие вот вещицы. Я хочу за них тысячу долларов.

— Тысячу долларов? — переспросил Вадим.

Виктория снисходительно взглянула на него.

— Конечно, они стоят минимум в два раза дороже, но я спешу. Сдавать их в комиссионку — долго ждать, пока их продадут.

— А почему вы думаете, что эти фигурки могут меня заинтересовать? — с некоторым возмущением поинтересовалась Варя.

— А разве вам не хочется иметь дорогую вещь как память о вашем погибшем муже?

Выйти из ее шикарной машины, хлопнув дверцей? Но что-то удерживало Варю на месте. Что-то в происходящем было такое, что могло бы оставить за Варварой последнее слово. И это вовсе не отказ купить фигурки, а небрежное согласие их купить. В конце концов, у Вари никогда не было таких дорогих вещей. Как, вероятнее всего, и у Вадима.

— Хорошо, — заговорила Виктория, по-своему понимая ее молчание. — Я добавляю к ним шахматный столик.

— Тоже серебряный? — спросила Варя.

— Нет, конечно, деревянный, но он с инкрустацией. Очень изящен. Мы его подбирали специально…

Варю опять неприятно кольнуло ее «мы», но она сделала вид, что ей все равно.

— Столик у меня с собой, в багажнике. Теперь-то, без шахмат, он мне вряд ли понадобится.

Варя посмотрела на Вадима.

— А ты что о таком приобретении думаешь? — И добавила совсем тихо: — Деньги у меня с собой.

Он отреагировал моментально. Только что сосредоточенное, его лицо расплылось в улыбке. Он подмигнул ей залихватски и выпалил:

— Мы берем ваши шахматы! Раз уж они со столиком.

На мгновение лицо Виктории потеряло уверенность, она, наверное, уже жалела, что предложила Варе купить шахматы. Думает небось, что им не оценить, какая вещь перед ними! Но тут же собралось в привычную маску.

— Вы хотите сказать, что взяли с собой деньги? — спросила она.

Наверное, подумала, что далеко не каждый российский гражданин носит с собой штуку баксов. Значит, она продешевила? Виктория даже протянула было руку к коробке, но тут пальцы ее дрогнули и завершили движение совсем не тем жестом. Виктория вынула ключ из замка зажигания и сказала Вадиму:

— Пойдемте вынем из багажника столик.

Сама бы вынула! Можно подумать, он такой уж неподъемный… Варя достала из сумочки деньги и отсчитала тысячу долларов. А потом тоже вышла из машины.

— Вы всегда носите с собой доллары? — все-таки не удержавшись, спросила ее Виктория.

Несмотря на невозмутимость, написанную на ее лице, Варя прочитала на нем то, что и думала: Виктория поминала недобрым словом покойного, который наверняка не был так щедр, как ей хотелось. Хотя вряд ли ее устроила бы любая сумма. Варе казалось, что эта женщина ненасытна.

А может, Борис и говорил ей правду о том, как он держит жену в черном теле, выдавая ей на хозяйство сущий мизер. По крайней мере в процентном отношении от своих доходов. И только теперь Виктория в его словах усомнилась…

Значит, мифическое богатство покойного мужа Вари не подтверждается и этой женщиной, которая, как считала она, знала о доходах Бориса куда больше ее самой. Но она все же решила удовлетворить любопытство Виктории.

— Нет, обычно я с собой доллары не ношу, — сказала Варя, — но после смерти Бориса ко мне обратились уже несколько человек, которым покойный задолжал те или иные суммы. Я даже начинаю бояться, не придется ли мне продавать квартиру, чтобы расплатиться со всеми.

— Борис брал деньги в долг? — спросила Виктория полузадушенным голосом.

— Увы, — сказала Варя, пряча в сумочку коробку с серебряными фигурками.

Вадим нес под мышкой столик, а другой рукой слегка поддерживал Варю под локоть. Сегодня с утра опять подморозило и было достаточно скользко.

Варя не оглянулась уходя, но она отчего-то была уверена, что Виктория смотрит им вслед, не зная, что и думать.

Глава двадцать пятая

— Ну и зачем ты решил купить это серебро? — сказала Варя несколько более сварливым голосом, чем бы ей хотелось.

— Во-первых, это и в самом деле дорогая вещь, — невозмутимо отозвался Вадим.

— Еще бы! Штука баксов — это, между прочим, по самым скромным подсчетам тридцать тысяч рублей!

— Я в курсе, — кивнул он.

— А во-вторых? Ты не сказал, что во-вторых?

— Ты слышала такую поговорку: деньги идут к деньгам.