Собрание сочинений. В 4-х т. Т.4. Пожиратели огня - Луи Жаколио

— Да разве нготаки тоже воюют?

— Они в союзе с нирбоа. Они хотят сжечь наши деревни и истребить наше племя. Но пусть они берегутся!

— Бедный Джильпинг! — сказал канадец. — Надо его выручить. Во-первых, нельзя допустить, чтобы его подвергли пытке, а во-вторых, нам без фуры никак невозможно: там наше оружие. Счастье еще, что дикари не сумеют им воспользоваться.

— Да, это нужно сделать как можно скорее. Я не хочу, чтобы нготаки хвалились, что видели бегущего от них Виллиго.

— Черный Орел устал, ему нужно отдохнуть…

— Черный Орел не баба, он не нуждается в отдыхе!

— Так когда же нам отправляться?

— Завтра будет уже поздно. Нужно сейчас.

— Хорошо, я готов.

Три друга вернулись на ферму и заперли за собой калитку. Солнце опустилось за Красные горы, долина и лес окутались темнотой. Вокруг фермы стали слышны какие-то зловещие звуки, похожие на стоны и хрипенье умирающих.

— Слышите, друзья? — спросил Оливье.

Кэрби и его гости поднялись на бельведер; в кустах скользили какие-то тени, и по временам ветер доносил жалобные заклинания.

— Это раненые, собравшиеся с силами и помогающие встать тем, которые сами не могут.

— Если вы уйдете, господа, — сказал испуганный скваттер, — на ферму опять нападут враги.

Положение было в высшей степени опасное.

XVII

ПЕРВЫЕ ЧАСЫ НОЧИ ПРОШЛИ В ПОСТОЯННОЙ тревоге. Друзья несколько раз повторяли обход вокруг фермы. Крики раненых утихли, но черные тени по-прежнему мелькали в темноте. Это заставило канадца и нагарнукского вождя изменить первоначальный план. Они не могли оставить Кэрби и его семейство в таком опасном положении.

Даже если бы Виллиго с самолюбием дикаря продолжал настаивать на немедленном преследовании нготаков, от которых ему пришлось бежать, то Дик не пошел бы с ним. Для него важнее было защитить ферму, нежели удовлетворить самолюбие дикаря. Вместе с тем без содействия Оливье и Лорана невозможно было и думать об экспедиции, а граф д'Антрэг решительно высказался за то, чтобы остаться на ферме.

Черный Орел сделал вид, что соглашается с общим мнением. В последние дни он вообще казался мрачным и озабоченным, разговаривал с друзьями редко и большей частью о незначительных вещах, часто куда-то отлучался и вообще держал себя чрезвычайно странно, так что Оливье даже как-то раз высказался о нем:

— Точно заговорщик.

Читателю хорошо известно, в чем состоял этот заговор, но друзья Виллиго в то время еще ничего не знали.

Около полуночи, когда стало совершенно темно, наши пионеры заметили вдали перемежающееся пламя костров, что чрезвычайно заинтересовало Лорана и Оливье. Они обратились к Кэрби, который им объяснил:

— Это Чертов пик дает о себе знать.

— И через три дня он так даст знать о себе, что младенцы будут помнить! — прибавил Виллиго.

Сами по себе эти слова были очень просты, но дикий вождь произнес их таким свирепым голосом, что Оливье невольно вздрогнул.

— Что хочет этим сказать вождь? — спросил молодой человек.

— То, что скоро для всего буша будет праздник, и моя убитая жена запляшет от радости в стране праотцов.

— Право, Виллиго, ты теперь говоришь, как кораджи! — засмеялся канадец.

— Тидана правду говорит. Черный Орел действительно кораджи… Он предсказывает будущее, и очень недалекое будущее. Скоро раздадутся веселые крики вагуний, птиц смерти.

— Я ничего не понимаю, Виллиго!

— А когда брат Тидана поймет, он тоже запляшет от радости, потому что если бы дом Тиданы не подожгли, то бедная молодая белая женщина не умерла бы от страха. Так я говорю, скваттер Кэрби?

При этих словах вождя вся кровь прилила к щекам Дика. Он невольно перенесся мыслью к тому, что произошло с ним самим пятнадцать лет тому назад, и почувствовал в сердце холод.

— Зачем вспоминать старое, Виллиго? — печально упрекнул он своего друга.

Черный Орел наклонился к нему и тихо-тихо, так что никто не слышал, шепнул на ухо:

— Отчего не вспоминать старое, Тидана, когда мщение приближается?

Дик задрожал… Он хотел ответить, хотел спросить, но дикарь отошел от него, и Дик так и остался с вопросом, вертевшемся на языке. Было очевидно, что Черный Орел больше ничего не скажет.

Странные речи Виллиго помешали Кэрби докончить свое объяснение. Теперь фермер продолжал:

— Чертов пик — это огнедышащая гора, единственный в Австралии действующий вулкан, несмотря на вулканическое строение ее почвы.

— И он в течение всего года постоянно извергает такие фонтаны огня и пламени, как сейчас? — спросил Оливье скваттера.

— Нет, он отличается тем удивительным свойством, что сила его извержения обратно пропорциональна приросту и убыли месяца!

— Что вы хотите этим сказать, Кэрби?

— Именно то, что извержение пламени и горящей лавы усиливается по мере того, как луна идет на убыль, а когда от нее останется на небе только едва заметная серебряная полоска, сила извержения достигает своего апогея и затем начинает ослабевать по мере прибывания месяца, так что к полнолунию от извержения остается только едва приметная струйка синеватого дыма. Кроме того, у подножия этого вулкана находится озеро, наполненное серными осадками и жидкими выделениями нефти, в которое вулкан во время сильных извержений сбрасывает плоды своей деятельности, и, что при этом особенно странно, как бы велико ни было количество извергаемой вулканом в озеро серной жидкости, уровень озера неизменно остается все тот же, ни на йоту не повышаясь и не понижаясь!

— Это можно объяснить какими-нибудь подземными стоками, отводящими избыток жидкости в период наибольшего ее поступления! — заметил Оливье.

— Ваше объяснение, конечно, имеет под собой некоторую почву, но я не сказал вам, что два раза в год это озеро совершенно пересыхает, так что по дну его свободно можно пройти пешком, не запачкав обуви. Я сам проделал этот опыт и, несмотря на все свои старания, нигде не мог найти ни единой трещины в почве, которая могла бы служить стоком для вод!

— И это озеро находится на нашем пути в страну нагарнуков? — спросил граф.

— Да, вам придется перейти через Красные горы, а надо сказать, что в пору сильного извержения вулкана это путешествие не вполне безопасно!

— Как жаль, что наш почтенный мистер Джильпинг, не увидит этих чудес австралийской природы, о которых он мог бы сделать такой интересный доклад своему Королевскому обществу в Лондоне! — заметил Оливье. — Кстати, мистер Кэрби, не можете ли вы сказать, какая участь грозит нашему бедному другу? Виллиго, кажется говорил о столбе пыток!..