Последний связной - Юрий Мэн

Санитары уложили его в каталку, и, помчали по длинному коридору, ввезя в палату с медицинской аппаратурой, где ждала бригада врачей. Здесь его переодели в пижаму, измерили ему давление, и сняли кардиограмму.

– Я хирург. Моя фамилия Григорьев, – представился один из врачей, осматривая голову Майкла. – У вас пороховой ожог на щеке. В Вас стреляли?

– Да, – ответил Майкл.

– Голова болит, кружится? Не тошнит?

– Сейчас нет. Давайте не будем об этом. Мне сказали, что в госпитале меня ждут люди, которые привезли меня из Москвы.

– Еще несколько вопросов. Зрение не ухудшилось?

– Нет.

– Вам здорово повезло, – сказал доктор.

– Я знаю, – сказал Майкл.

– И все же нужно пропустить вас через томограф. Потерпите еще десять минут, – сообщил доктор и Майкла чуть не насильно уложили в томограф.

На движущемся столе, Майкл въехал в большую трубу томографа, который начал сканировать его тело. Особенно долго обруч излучателя весел над его головой, но, в конце концов, все закончилось.

– Хочу обрадовать Вас мистер. Есть гематома, но не такая большая, – сказал хирург, просмотрев содержание его черепной коробки.

– Выпишите меня немедленно – мне надо в Москву, – сказал Майкл твердо.

– Вам нужен постельный режим и наблюдение хотя бы на три дня.

– Все отстаньте, – зло оттолкнул Майкл чужие руки. – Я сам все решу. Скажите, где смогу позвонить – мне нужно связаться с моими друзьями.

– В приемной ждут какие-то люди, говорят, что они ваши друзья.

– Среди них есть девушка? – спросил Майкл с надеждой.

– Не знаю.

– Все, выписывайте! Немедленно!

Врач снял трубку телефона и начал кому-то звонить. Говорил он с неизвестным собеседником по-русски и на латыни, поэтому произнесенные слова были для Майкла практически пустыми звуками:

– Он не согласен, я не имею права держать его. Что я могу придумать?

Сначала говорил он добродушно, но через пару фраз, голос его стал раздраженным: – Пациент на грани нервного срыва … Чем я его отвлеку! Что за глупости. Я не хочу в этом участвовать… Делайте, как хотите!

Наконец врач положил трубку и сказал: – Мистер Кондор, на сердце не жалуйтесь? Сходите к другому врачу. Похоже, у вас проблемы!

– С сердцем? Да я совершенно здоров, – заявил Майкл уверенно, но тут в палату снова въехала каталка, которую привезли санитары с марлевыми повязками на лицах.

– Этого приказали в операционную! – сказал один из них.

– Что за бред? – Майкл хотел встать, но санитары оказались проворнее: его насильно уложили его на тележку, и, не смотря на сопротивление, придерживая, помчали в другой конец коридора.

– Пересадка органов, – сказал один из них другому по-английски.

– Какого черта? Вы с ума сошли! Я не даю согласия! – закричал Майкл в отчаянии, но его никто не уже слушал.

Каталка с его телом влетела в операционную, где в готовности, стояла бригада врачей и зеленых халатах и масках надвинутых на глаза.

– Вы все сумасшедшие!!! – завопил Кондор.

А санитары переложили его на операционный стол и пристегнули ремнями его руки, и к Майклу, нетерпеливо потирая руки, словно стая вампиров двинулась врачебная бригада. В операционную внесли контейнер, из тех, что используется в медицине для перевозки органов.

– Что будем трансплантировать? – спросил один из врачей, потирая руки.

– Сердце! Дайте ему наркоз! – сказал другой.

– А почему не начинаем?

– Ждем профессора. Вот, он идет.

Дверь в операционную открылась и на пороге, появилась стройная фигура, в зеленом халате, маске и шапочке –таблетке. В открытой части лица – между шапочкой и повязкой виднелись, озабоченные глаза, с удлиненными ресницами, подведенные тушью.

– Разве врачи пользуются косметикой в больницах? – мелькнуло у него в голове. От запаха лекарств закружилась голова.

От пережитого, у Майкла все помутилось в глазах, и он отключился.

Свет ламп на потолке погас…

В полузабытье сердечный ритм отсчитывал минуту за минутой, отдавая стуком в левом виске.

Сколько времени прошло, Майкл не знал. Пришел в себя он от нашатыря и шлепков по щекам. Вновь зажегся свет, и Майкл увидел вокруг знакомые и незнакомые лица, улыбающихся ему людей – Дмитрия, Сергея.

А женщина-профессор сняла свою маску – это была Наталья!

У нее был виноватый вид.

– Прости Майкл, я не знала. Это они приготовили такой дурацкий сюрприз. Ты был перевозбужден, и они решили клин выбивать клином.

– Вы все дураки, – заявила она своим спутникам. Рядом раздался звук, похожий на выстрел. Это был звук пробки открываемого шампанского.

А Майкл от вида Натальи прямо из депрессии тут же впал в эйфорию.

Из медицинского контейнера достали торт в форме сердца. На подносе стояли бокалы полные шампанского и Майклу протянули бокал вина, а Дмитрий, начал свой спич: – Майкл Кондор, разреши поздравить тебя с первым удачно выполненным заданием. А фактически, со вторым днем рождения, ведь пройди пуля на пять миллиметров левее, и наше свидание бы не состоялось.

– Я поздравлю его особо, – сказала Воронцова и с удовольствием поцеловала в губы.

– Подождите! Вы можете подождать пять минут? Нат, я сейчас вернусь! – закричал Майкл. Он преодолевая слабость, вскочил, оттолкнул санитаров, и, проковыляв по коридору, вышел на улицу. Неподалеку рос большой розовый куст, который попался ему в глаза, когда скорая помощь подъезжала к больнице.

Раня руки об острые шипы, Майкл набрал большой букет цветов и двинулся обратно в палату, где все его ждали с полными бокалами вина.

Подойдя к Воронцовой, он опустился на одно колено и сказал:

– Дорогая Наталья! Я прошу твоей руки и сердца. Хочу идти с тобой рука об руку всю жизнь сквозь успехи и радости, тернии и грозы. Что бы ни случилось! Выходи за меня замуж! Ты согласна?…

– Я могу подумать хотя бы немного?

– Думай – у тебя есть минута ….

– Дорогой Майкл. Ты красивый, умный, добрый и ответственный. Но иногда ведешь себя как ребенок. А у меня невыносимый характер, я не привыкла вести хозяйство, и люблю быть самостоятельной.

Будто унесенные ветром, мы плывем на гребне бесконечной волны неизвестно куда. Друг друга мы почти не знаем и я, наверное, тебе не пара. Но ты пропадешь без меня, а я без тебя тоже, и именно поэтому я согласна.

Майкл встал с колена, потому, что пришла пора долгого поцелуя.

– Я вижу, нам здесь делать нечего, а ну–ка всем выйти! – сказал Дмитрий, оглядев присутствующих.

– А как же торт! – сказал один из санитаров.

– Можете взять его с собой, – разрешил Майкл.

– А наркоз? – спросил другой, показывая на шампанское.

– Наркоз пьем сегодня в неограниченном количестве, и если лекарство будет заканчиваться – обращайтесь ко мне, – объяснил Дмитрий.

Все вышли из палаты, и Майкл остался с Натальей наедине,