Бесчувственный... Книга 2 - Екатерина Юдина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Почему-то кивнула.
Я не понимала, как ко всему этому относиться. Как минимум, подобное для меня было странно и даже жутко. Но сама Кара у меня отторжения не вызывала. Скорее она казалась сильным, волевым человеком.
Оставшуюся часть ночи мы не спали. Сидели на деревянном крыльце и пытались разговаривать. Постепенно я начала понимать девушку. Нет, значения ее слов все еще не знала, но будто бы чувствовала, что именно она хотела сказать, или спросить. Помогало и то, что Кара старалась произносить как можно меньше слов, но в каждое их них она вкладывала соответствующие эмоции, очень часто что-то рисуя на земле.
Я старалась делать так же, как и она. Не выпуская камень из ладони, на земле изображала рисунки.
Так я узнала от девушки, что на острове были другие люди, но они являлись такими же жителями острова, как и те, кто находился в этом поселении.
А вот чужаков тут не было. Кара с помощью рисунков объяснила, что для них существовал только этот остров. Другого мира и иных людей для них просто не было.
Я кивнула, а потом вспомнила о том, что тот мальчик, которого я встретила на берегу, написал мне дату. Значит, как минимум, дни они считали так же, как и мы.
Я написала на земле дату и Кара, посмотрев на нее, повела меня в дом. Под одним из столов у нее был ящик и, открыв его, она показала мне календарь. Очень старый. Ему было уже шестьдесят три года, но с помощью жестов и очередных рисунков, Кара объяснила, что когда-то сюда приплывали чужаки. Кое-чему обучили, а потом обратно уплыли. С тех пор тут никого не было и гостей тут не ждали.
То есть, уже больше шестидесяти лет кораблей рядом с островом не было. Или они его очень тщательно огибали.
Сказать, что для меня это стало очередным ударом, значит, ничего не сказать.
Но я опять попыталась мысленно успокоить себя. Не следовало раньше времени опускать руки. Сделаю это и все будет потеряно.
Тем более, был один плюс — на календаре я увидела, в какой стране он был изготовлен. Ларион. Хоть что-то знакомое и понятное.
* * *Я начала исследовать этот остров. Ходила от одного его края к другому. Кара всегда была рядом. Жестами она объяснила, что мне одной в лесу небезопасно. Пока что я не видела диких зверей, но почему-то не сомневалась в том, что они тут есть.
Неизменным было то, что жители поселка все так же меня боялись. Только в детях не было страха и, всякий раз, когда мы с Карой возвращались, они нас окружали, норовя потрогать меня за руки. Я разрешала. Мне нравились эти дети. И именно благодаря ним я начала учить местный язык. От них слышала часто повторяющиеся слова и, понимая их значение, запоминала.
Со временем дети вообще стали моими учителями. С деловым видом, водили по деревне и указывая пальцами на какие-то предметы, говорили их названия.
Это помогало отвлечься. Изучая местный язык и помогая Каре с лечебными травами, я кое-как приходила в себя и хотя бы на время отвлекалась от крайне плохих мыслей, которые раз за разом твердили, что из этого острова нет пути домой. Разве что плести из коры лодку.
Если честно, я всерьез задумывалась над этим и даже донесла до Кары свою мысль, но она назвала меня каким-то словом, которое, я не сомневалась, означало ругательство.
Девушка нарисовала на земле поломанную лодку и высокие волны.
Для меня это стало очередной подножкой, после которой я упала и долго не могла встать.
Через пару дней мое самочувствие вовсе значительно ухудшилось. Я думала, что это из-за непривычного для меня климата, воды и еды. Поэтому считала, что вскоре мне полегчает. Вот только, становилось хуже. Я не могла есть и пить. Чуть что, меня сразу тошнило.
Однажды, не выдержав, я у Кары попросила лекарство. Пальцев указала на ее травы и попросила дать что-нибудь.
Она отрицательно качнула головой и положила ладонь на мой живот, после чего указала на ребенка, который неподалеку игрался каменными фигурками.
То, что она пыталась мне сказать, было предельно ясно, но я этого все равно не понимала. Вернее не воспринимала.
— Подожди… Ты говоришь, что я беременна?
Кара не поняла моих слов, но опять погладила мой живот.
Я рассмеялась. Для меня нечто такое было абсурдным. Но, когда я вспомнила, что на этот момент я находилась на острове уже две недели и все это время у меня была задержка, мне уже стало не смешно.
Теперь я начала паниковать.
Тем более, мое состояние все ухудшалось и ухудшалось. Временами я вообще не могла встать с кровати. Ничего не ела и не пила.
В моменты, когда мне было совсем плохо, я клала ладонь на живот. Думала про Райта и про нашего ребенка. Хотелось улыбаться, но я плакала, ведь боялась, что с моим здоровьем происходит что-то плохое. А если с ребенком случится что-то ужасное? Вдруг я не смогу выносить?
Мне было очень страшно. Все же это моя первая беременность и даже в хороших условиях она вызывала бы волнение. Тут же она пропитывалась паникой.
— Не переживай, — это мне раз за разом говорила Кара. На этот момент я уже немного знала их язык. Во всяком случае, хотя бы самые основные слова. Или те, которые касались меня и часто произносились. — Ребенок очень сильный. Его тяжело выносить. Но ты сможешь.
Она еще что-то говорила, но суть остальных слов я не уловила.
Мне и этих хватило, чтобы понять, что девушка права. Паникой я себе не помогу.
И уже с этого момента я начинала понимать каково это насильно заставлять себя успокаиваться. Думать о хорошем. И тянуться только к этому.
Мое физическое состояние это не улучшило. Я все так же не могла встать с кровати, но пыталась хотя бы есть.
Когда мне становилось хотя бы чуточку лучше, я пыталась помогать Каре с травами. Она меня гнала опять в спальню, но я хотела быть ей полезной. Кара дала мне еду и одежду. Я не могла просто так сидеть у нее на шее.
В итоге, мы часто сидели по ночам и сушили цветы или перетирали сухую траву. Разговаривали. Я все лучше и лучше знала их язык. Конечно, не настолько, чтобы вести нормальный диалог, но я уже хотя бы что-то понимала.
И мне нравилось слушать Кару. То, что она рассказывала про мир, про море, про природу. Ее взгляд на все это был уникальным и
