Запретный сад - Виктория Борисова

Только глаза были человеческие – удивленные, испуганные…

Ее глаза.

Лиза на секунду зажмурилась и потрясла головой, но уродливое отражение не исчезло. Она провела рукой по лбу, словно отгоняя наваждение, и ее двойник повторил движение.

– И это – я?

Женщина пожала плечами, словно удивляясь ее непонятливости, и равнодушно ответила:

– Да. Теперь ты такая.

– Но почему?

Даже сейчас Лиза возмутилась несправедливостью происходящего. Ну что она такого сделала? Да, хотела жить лучше, вернуть зрение, стать здоровой и красивой, но разве это не нормальное, естественное желание каждого человека? Она мечтала вырваться из нищеты и убожества, но разве это преступление? Она ничего не украла, никого не убила, не обманула даже, не увела из семьи мужа и отца…

– Я не виновата… Я не хотела… – бессвязно бормотала Лиза.

Старуха только повела плечом, словно отметая эти жалкие, нелепые оправдания, и посмотрела на нее. В ее глазах не было сочувствия, только безжалостное понимание, словно она видела ее насквозь, до самого донышка – все поступки, все желания, до самой глубокой потаенной мыслишки, и от этого стало почему-то особенно жутко и страшно. Она укоризненно покачала головой и сказала медленно и внятно, как неразумной:

– А разве сама не понимаешь? Ты продала свою красоту. Теперь это настоящая ты. Просто пока это не так заметно.

Лиза опустила голову. Жестокие слова словно повисли на шее тяжелым камнем. А самое обидное – все правда, ни убавить ни прибавить! Она и в самом деле продала свою красоту…

И теперь оказывается – прогадала.

Женщина помолчала недолго, смерила ее взглядом с ног до головы, потом чуть усмехнулась и добавила:

– Не думаю, что тебе стоит об этом беспокоиться.

Да, да, конечно. Сейчас ей нужно думать совсем о другом! Знать бы еще – о чем именно.

Лиза отвела глаза. Смотреть на свое отражение было неприятно почти физически. Она сжалась в комок, обхватив плечи руками, словно пытаясь согреться, но это ей не помогло. Холод отчаяния проник в ее существо, сковывая тело и душу… Получается, выхода у нее нет! Куда ни кинь – все клин!

Хозяйка тоже сидела молча, более не удостоив ее ни взглядом, ни словом. Черная птица, похожая на грача или галку, покружилась немного над ее головой и уселась прямо на посох-клюку. Почему-то старуха не прогоняла ее, напротив – протянув морщинистую руку, похожую на ветку сухого дерева, нежно погладила блестящие перья. Птица успокоилась и сложила крылья, доверчиво ткнулась головой в ее ладонь и даже чуть прикрыла блестящие черные глаза-бусинки. А старуха все гладила ее, и сухие губы шевелились, а птица слушала ее внимательно и серьезно и даже клюв приоткрыла…

Казалось, что они о чем-то разговаривают! Эта безмолвная беседа выглядела немного жутковатой. Лиза отвернулась, глядя на отблески заката вдалеке. В душе вскипала ярость. И в первую очередь – на себя. Ну как можно было быть такой слабой и глупой?

А главное – ради чего? Чтобы покупать себе новые тряпки, о которых уже не вспомнишь на следующий день? Чтобы кого-то удивить? Вызвать зависть? Наслаждаться статусом содержанки олигарха?

При одном воспоминании о Борисе по спине побежала противная ледяная дрожь.

Она ведь сама себя убедила, что любит его, и с замиранием сердца ждала того момента, когда он позовет замуж! Лелеяла какие-то дурацкие мечты о свадьбе, о детях, о будущей счастливой жизни… Разве она не видела его лицо в те редкие моменты, когда он не следил за собой, словно уходил куда-то? Разве его глаза в такие минуты не становились пустыми и темными, словно окна разоренного дома, где давным-давно уже никто не живет?

В какой момент она решила для себя, что «его борода не такая уж синяя»? Стоило ли прозреть, чтобы снова стать слепой, но на этот раз уже добровольно?

Когда она вновь обернулась к старухе, птицы больше не было, только на рукояти посоха появился странный нарост причудливой формы.

– И что же мне теперь делать? – тихо спросила она. Очень хотелось надеяться, что и сейчас Хозяйка сможет помочь ей, подсказать какой-нибудь выход…

Но та лишь пожала плечами:

– Откуда мне знать? Хочешь – уходи, хочешь – оставайся…

Старуха тяжело поднялась на ноги, опираясь на свою клюку и держась одной рукой за поясницу. Видно было, что каждое движение доставляет ей немало труда.

– Прощай. Недосуг мне тут с тобой.

– Постойте… Ну, подождите, пожалуйста!

Лиза совсем растерялась. Остаться одной здесь было так страшно…

– Ну что тебе еще? – Старуха обернулась к ней с недовольным лицом, словно спешит куда-то по очень важному делу, а Лиза ее задерживает. – Чего ты хочешь теперь?

И в самом деле – чего? Остаться в живых? Стать успешной бизнесвумен? Выиграть миллион? Но, если эта маленькая страна погибнет окончательно, никогда в ее жизни больше не будет ни радости, ни покоя. Лиза помолчала мгновение и выпалила:

– Я хочу все исправить. Чтобы здесь, – она обвела рукой окружающий безрадостный пейзаж, – все стало как раньше!

На мгновение в потухших глазах женщины блеснул прежний огонь. Лизе показалось, что она даже помолодела!

– Ты правда хочешь этого? И ничего больше не требуешь? И не боишься?

Лиза опустила голову. В самом деле, она была такой эгоисткой! И что из этого вышло?

– Да… – выдохнула она.

– Тогда слушай. Слушай внимательно и запоминай, времени мало. Если пойдешь вверх по течению, найдешь пещеру. Там – Благой источник, начало реки… Если сумеешь очистить его – все вернется.

Лиза как будто вся превратилась в слух, впитывая каждое слово. Теперь она была преисполнена решимости и больше не чувствовала усталости и отчаяния. Пусть в том мире, другом мире ей не спастись, но здесь она должна сделать все, что может, все, что в ее силах.

– Спасибо… Спасибо вам. За все.

Она низко склонилась перед Хозяйкой и уже направилась было прочь, но женщина остановила ее:

– Постой.

Лиза послушно обернулась, досадуя, что именно теперь, когда она знает, что нужно делать, приходится терять драгоценное время. Но старуха как будто собиралась сообщить что-то очень важное.

– Берегись Голодной твари! Она там, в пещере… И она ждет. – Она замолчала на мгновение, словно раздумывая, и вдруг, решившись, протянула ей свой посох-клюку. – Вот, возьми!

Лиза хотела было возразить, что она вовсе не так стара и немощна, чтобы ходить с палкой, но в голосе старухи было столько убежденности и веры, что она не посмела спорить с ней. Она взяла посох в руки. Удивительно, но дерево показалось ей теплым, словно живым!

– Эй, бойцы, выдвигаемся! Приехали.

Николай вздрогнул и открыл глаза. Вокруг было уже темно, только в ясном морозном небе высоко стояла полная луна. Дом, окруженный высокой кованой оградой, воздушно-ажурной, словно кружево, казался каким-то призрачным, нереальным. В другое время этот замок в миниатюре, наверное, выглядел красивым, нарядным, словно сошедшим с картинки из книжки детских сказок, но сейчас, освещенный бледным светом, он казался зловещим.