Время рокировок - Андрей Васильев

Ясно, что с ними случилось. И вам, похоже, повезло в том, что вообще смогли оттуда ноги унести.

— Так вот, — Салех даже ногами засучил от воспоминаний. А может — от жадности, такой информацией никто делиться не захочет. И он бы не стал, кабы не поганый расклад. — Обратно когда пошли, Тугар, один из моих бойцов, за каким-то демоном залез в бурелом недалеко от болота. Там елки навалены, еще какие-то деревья. Как будто с неба что-то упало.

— И что упало? — я даже засопел. Ответ я знал, но хотелось подтверждения.

— Машина упала, — Салех даже языком щелкнул. — Бензовоз упал. Сама машина в ржавчину рассыпалась, а прицеп ее — цистерна, стало быть, целёхонька осталась. И залита она первосортной «горючкой», вот так-то.

У меня есть цистерна бензина! Цистерна! У меня!

Теперь вопрос — что мне с ней делать? Она у черта на куличиках, да еще и на территории, где идет война.

— Так я себе маленько отолью, друг? — задушевно спросил я у Салеха, решив ковать железо, пока оно горячо.

— О чем разговор, друг, — подтвердил тот. — Половина твоя, нет проблем. И как только я займу шатер Великого Кагана, то я дам тебе рабов и бочки, а после первые покатят второе в твою крепость. У нас есть бочки. Хорошие, железные.

— Поверь — мои люди сделают все, чтобы ты вошел в этот шатер, — я был очень серьезен. — Но не ради бензина и рабов, а ради того, чтобы Степью владел тот, кто этого достоин. А кто же это, если не ты? И потом — мне хочется мира, мне хочется, чтобы невинная девушка из моей крепости прошла степь от края до края, и никто ее не тронул.

— Ты забыл упомянуть о мешке золота, — усмехнулся Салех. — Хотя — кому здесь нужно золото? Да никому, по крайней мере — сейчас. Вот если бы она несла мешок с овсом или пшеницей… А так — основное ее достоинство, выходит, — девственность. Слушай, а ты это к чему?

— Да встретил тут, когда к тебе шел, кое-кого, — поделился я с ним. — Из ваших, из детей степи. Представляешь, у моей крепости практически ошивались, черти такие.

— Да ты что? — как-то подобрался Салех. — И кто? Или спрашивать не стал, сразу убил?

— Зачем убивать? — пожал плечами я. — Войны-то нет у нас пока. Так, поговорили, я им объяснил, чьи в этих краях тропинки, да разошлись. Старшим у них был некто Размик. Харизматичный товарищ, между прочим.

Салех глухо ругнулся на неизвестном мне языке.

— Убить надо было? — понял я его без перевода.

— Собака он, — сказал, как плюнул, Салех. — Цепной пес Асланбека, с рук у него ест. Значит, совсем скоро тебе гостей ждать.

— С этого места поподробней, — попросил я его и тут же щелкнул пальцами. — Слушай, только один вопрос перед этим. Кто еще про бензин знает?

Вопрос был не праздный. А ну как найдется иудушка и сдаст уже практически мою цистерну горючки тем же «атомщикам», за долю малую?

— Только я, — успокоил меня Салех. — Остальным не повезло, на опушке нарвались на засаду, все в схватке погибли. Кроме меня.

А, ну это нормально. Стало быть — убрал он свидетелей. Разумно, что уж. И главное — знает, что можно мне такое говорить. Не стану я его в расход пускать, ибо пользы от него, если все получится, будет больше, чем даже целая цистерна с горючкой.

— Бывает, — печально кивнул я. — Беда. Так что там с Асланбеком?

— Со дня на день жди его в гости, — пояснил мне Салех. — Он придет к тебе с предложением военного союза, я про это уже дня три как знаю. На этом строилась часть моего плана, того, что мы реализовывать не станем.

— О как, — проникся я. — Хорошо, что предупредил. Даже не знаю, что и делать — то ли остаться в крепости и с ним пообщаться, то ли наоборот — свалить куда подальше. И глянуть на него охота, и беседа эта крайне нецелесообразна.

— Смойся, — без тени сомнения посоветовал мне Салех. — Смотреть там не на что, там только рожа наглая, да борода до груди, зато формального повода для обиды ты ему не дашь. Нет лидера — и нет, ожидайте, если хотите. А когда будет — неизвестно. Он больше пары дней ждать не станет, у него времени нет. И, повторюсь, формального повода для обиды нет — наместник подобные решения принимать не может. Опять же — подарите ему что-нибудь, чтобы полностью соблюсти приличия. Он наверняка к вам с дарами придет, с полсотни рабов пригонит или десяток наложниц тебе преподнесет. Может быть, даже столь любезных твоему сердцу девственниц.

— Дешево и сердито, — понятливо кивнул я. — Небось, по дороге и наловит. А Размик этот, стало быть, просто в разведку ходил?

— Что-то в этом роде, — подтвердил Салех. — Дорогу мы знаем, но… Ты понимаешь.

— Предельно, — я расстегнул кобуру. — Ну, вроде обо всем поговорили. Криса, стало быть, оставляем?

— И еще Халила, — попросил Салех. — Он сейчас в карауле, следит за степью. Ты его видел, высокий такой, хмурый.

— Тот, что «багги» мыл? — уточнил я. — Ты уж прости, но они все у тебя не коротышки и все, как один, невеселые.

— Это да, — мой друг вздохнул. — Да, тот что «багги» мыл. Еще он готовит хорошо и боец отменный. Ох, как остальных жалко, они хорошие воины и служат мне не за страх, а за совесть. Но — что поделаешь.

— На счет «три», — я достал пистолет и снял его с предохранителя. — Мои — трое слева от костра, твои — двое справа. Да, у тебя там в дозоре никто не посажен?

— Халил следит, — Салех тоже достал пистолет. — Видит Аллах, я потом каждого из них найду и вознагражу за эту смерть. Сват, погоди, у меня есть еще одно условие.

— Какое? — насторожился я.

— Если все выйдет так, как ты говоришь, если я стану Каганом, то только я и буду управлять Предвечной Степью. — Салех был невероятно серьезен.

— Ты, — подтвердил я. — Кто же еще?

— Ты все понимаешь, — погрозил мне пальцем он. — Никакого протектората твоей семьи, никаких координаторов, никаких: «Ты забыл уже, кто тебя привел к власти». Извини, если прозвучало резко, но такие вещи проговариваются сразу, на дальних подступах.

— Твоя власть будет твоей, — пообещал ему я. — Не волнуйся, друг.

— Слово сказано. — Салех снова сузил глаза. — Посмотрим, как сложится с делом.

— Нормально сложится. Как надо, — я показал ему указательный палец. — Раз.

— Два, — отозвался он.

— Три. — Я встал на колено и сделал три выстрела, практически слившиеся в один.

Салех выстрелил тоже три раза — одному из его людей одной пули оказалось мало, хотя и бил он почти в упор. Не знаю, какой он аналитик, а вот стрелок — так себе. Стрелять с каких-то двадцати шагов, в людей, которые отчетливо видны в свете костра — и не попасть с первого раза в голову?

Мои люди схватились за оружие, но я тут же скомандовал:

— Отбой! Так надо.

Салех тоже что-то рявкнул на своем языке, остановив Криса и подоспевшего Халила.

— Вот не поняла я сейчас? — сообщила всем Настя, не спеша убирать пистолет в кобуру.

Халил, обращаясь к Салеху, сказал, как видно, что-то в этом же духе.

— Не поняла? — я подошел к девушке. — Да и ладно, не страшно. Потом поймешь. Джебе.

— Я, — немедленно отозвался мой ординарец.

— Сопроводишь Салеха и его людей до крепости, — приказал ему я. — На «багги» поедешь, со всеми удобствами.

— Ну, это спорный вопрос, — заметил Салех. — Трясет на нем неимоверно, если честно.

— А поместятся они все в него? — засомневалась Настя. — Невелик он.

— Поместимся. — Крис с грустью посмотрел на кучки тряпья, оставшиеся от его соратников. — Правда, двоим из нас будет не очень удобно ехать, но — поместимся. Салех, это обязательно было нужно делать?

— Потом мы их всех найдем, — очень убедительным тоном заверил его тот. — И, видит Аллах, я по достоинству отплачу им за эту жертву. Крис, этой ночью умерли не только они, но и мы. Все мы. И ты тоже.

— А! — Настя наконец убрала оружие. — Тонко. Я поняла.

— Ну вот. — Я, неожиданно даже для себя обнял девушку за плечи и чмокнул ее в висок. — Ты у меня умница.

— Что есть — то есть, — не стала скромничать Настя.

— Джебе, в крепость не заезжай, — сказал я подтягивающему ослабленные на привале ремни «волку». — Дайте петлю по степи и выруливайте прямиком к тому месту, где «Василек» стоит. Одессит и Павлик теперь ночуют на корабле, плюс там Жека пост поставить должен был, так что нашим друзьям будет, где преклонить голову до рассвета. Определишь их на борт, а сам дуй в крепость. Там разбудишь Жеку, передашь ему мой приказ — завтра… Точнее — уже сегодня утром погрузить на корабль Алицию и эту, вторую… Как её? Ну, испанку эту глазастую. Так вот — на борт их, и пусть Одессит дует в их лагерь, за людьми. Там он забирает всех, а Салеха и его людей наоборот, оставляет там.

— Всех за один раз может не получиться вывезти, — засомневался Джебе.

— Значит, плот прихватите с собой, — рассердился я. — Тот, который с нами в… В прошлый раз был.