Беззумный Аддам - Маргарет Этвуд

Под потолком крутились зеркальные шары, осыпая клиентов и выступающих артисток световой перхотью. Играла музыка: ретротанго, словно извлеченное из консервной банки. Пять девушек-«чешуек» в костюмах с блестками извивались на трапециях: сиськами к полу, тела изогнуты буквой С, ноги закинуты за голову, одна справа, другая слева. Улыбки сверкают в черном свете. Зеб бочком отошел к барной стойке, и зеленая дама со слоном в потайном месте перекочевала к нему в ладонь. «Пойду отолью, — сказал он Джебу, своему напарнику. — Прикрой меня».

Оказавшись в сортире, он вытащил слона и извлек три волшебные таблетки: черную, белую и красную. Слизал соль с пальцев и переложил таблетки в передний карман пиджака. Затем вернулся на пост, а чешуйчатую даму вернул на полку — она даже не звякнула. Никто и не заметил ее временного отсутствия.

Преподобный и его трое спутников веселились на полную катушку. Они что-то празднуют, решил Зеб: скорее всего, возвращение преподобного к тому, что они считали нормальной жизнью. Чешуйчатые красотки угощали их напитками, а над головой извивались и сплетались танцовщицы, словно лишенные не только позвоночника, но и всех остальных костей. Они показывали кое-что, но не самое сокровенное: «Чешуйки» считались высококлассным клубом, и за удовольствие видеть всю картину здесь нужно было платить отдельно. Этикет требовал, чтобы клиенты восторгались зрелищами; греховная акробатика была не совсем во вкусе преподобного, так как девушек никто не истязал, но он вполне сносно притворялся, что танец ему нравится. Улыбка у него была какая-то ботоксная, словно не улыбка вовсе, а гримаса из-за паралича лицевых нервов.

К бару подошла Катрина Ух. Сегодня она была одета орхидеей — в лепестки сочного персикового цвета с лавандовой отделкой. Питон Март обвивался вокруг шеи и одного обнаженного плеча.

— Они заказали ВИП-обслуживание для своего приятеля, — сказала она бармену. — С «Райским вкусом».

— Побольше текилы? — уточнил он.

— Со всеми наворотами, — ответила Катрина. — Я пойду скажу девочкам.

ВИП-обслуживание заключалось в том, что клиенту предоставляли отдельный кабинет (с потолком в перышках и зеленым атласным покрывалом на кровати) и трех рептилий-«чешуек», готовых выполнить любую причуду клиента. «Райский вкус», крышесносный коктейль из семейства «драконьих хвостов», гарантировал максимальное наслаждение. Проглотив его, клиент немедленно отплывал в мир чудес по волнам собственных фантазий. Зеб перепробовал разные виды услуг, предлагаемых в «Чешуйках», но отведать «драконьего хвоста» не рискнул: боялся видений, которые могли его посетить.

Вот он, «Райский вкус» для преподобного, на стойке бара. Коктейль был темно-оранжевый и слегка пузырился. В нем торчала палочка для помешивания, воткнутая в коктейльную вишню. Вокруг палочки обвилась пластиковая змея. Она была зеленая и блестящая, с большими глазами и улыбающимся, будто накрашенным ртом.

Зебу следовало бы противостоять первым недобрым порывам души. Он честно признает, что поступил необдуманно. Но он вспомнил пословицу про то, что надо брать от жизни все — другого раза не будет. И сказал себе, что, пожалуй, преподобный уже израсходовал отпущенный ему раз. Потом задумался о том, какую из таблеток бросить в коктейль — белую, черную или красную. «Чего ты жмешься? — упрекнул он себя. — Клади все».

— Давай, приятель, веселой тебе ночки! Вставь им хорошенько! Пускай узнают настоящего мужика! — Неужели подобные архаичные возгласы еще в ходу? По-видимому, да. Приятели похлопывали преподобного по спине и многозначительно похохатывали. Потом его увели три гибкие змейки. Все четверо хихикали: жутковато вспоминать задним числом.

Зебу очень хотелось смениться с вахты у бара и пойти в комнату видеонаблюдения, где два охранника постоянно следили за тем, что творилось в отдельных кабинетах с перистыми интерьерами. Он не знал, что будет от таблеток. Вызывают ли они серьезную болезнь? Если да, то какую? Может быть, они действуют не сразу, а только через сутки, через неделю, через месяц. Но если они все же срабатывают мгновенно, Зеб больше всего на свете хотел бы видеть результат.

Однако это обличило бы в нем преступника. Так что он ждал — стоически, напрягая все силы, навострив уши, молча, напевая в уме на мотив «Янки Дудль»:

Папочка любил детей —Бить и даже мучить,Пусть он выблюет теперьКишки кровавой кучей.

Он не помнил, сколько раз повторил про себя эту песенку. Много. В зубе затрещали помехи: кто-то разговаривал с охранниками, дежурящими у парадной двери. Прошло еще немного времени (хотя Зебу казалось, что он ждал очень долго). Из коридора, ведущего к отдельным кабинетам, показалась Катрина Ух. Она старалась выглядеть как обычно, но, судя по торопливому щелканью каблуков, дело не терпело отлагательств.

— Ты мне срочно нужен, — шепнула она.

— Я дежурю в баре, — сказал он, притворяясь, что ему лень.

— Я позову Мордиса с парадной двери. Он тебя сменит. Идем скорее!

— С девочками что-то? — он тянул время. Если с преподобным творится что-то плохое, пускай оно творится как можно дольше.

— Нет, они в порядке. Но испуганы. У нас чрезвычайное происшествие!

— Что, клиент съехал с катушек и начал все крушить?

Такое бывало: «Райский вкус» иногда действовал неожиданным образом.

— Гораздо хуже, — ответила она. — Джеба тоже возьми с собой.

Клюквенный кисель

По комнате с перышками словно циклон прошел: там валялся носок, тут ботинок, повсюду растерзанные перья и мазки неопознанной субстанции. В углу бесформенная куча, накрытая зеленым атласным покрывалом, — должно быть, это сам преподобный. Из-под покрывала виднелся подтек красной пены размером в ладонь, похожий на изъеденный дурной болезнью язык.

— Что случилось? — невинно спросил Зеб. Невинно выглядеть в черных очках у него никак не получалось — он пробовал перед зеркалом, — поэтому он их снял.

— Я послала девочек принять душ, — сказала Катрина Ух. — Они были ужасно расстроены. Они как раз…

— Чистили креветку, — подсказал Зеб. Это был употребляемый сотрудницами термин для извлечения лоха из одежды — особенно нижнего белья. В этом, как и в любом другом искусстве, есть свои секреты, говорили «чешуйки». Тайны ремесла. Медленно расстегивать пуговицы. Медленно, чувственно отодвигать замок молнии. Наслаждаться моментом. Притворяться, что клиент — коробка конфет, аж слюнки текут. «Слюнки текут», — сказал вслух Зеб. Он был ошарашен: таблетки подействовали гораздо сильнее, чем он рассчитывал. В его намерения не входило прикончить преподобного.

— Да, именно, и хорошо, что они не зашли дальше, потому что он — ну просто растворился, если верить охранникам на посту видеонаблюдения. Они сроду такого не видали. «Клюквенный кисель», как они выразились.

— Бля, — сказал Джеб, заглянув под покрывало. — Нужен водяной пылесос, а то это похоже на бассейн с блевотиной. Что с ним такое случилось?

— Девочки говорят, что он вдруг начал исходить пеной, — сказала Катрина. — И визжать, конечно. Сначала. И выдирать перья — их уже не спасти, только на выброс, такая жалость. Потом он уже не кричал, а только булькал. Меня это очень беспокоит.

Она преуменьшала: это было не беспокойство, а настоящий страх.

— Он прямо расплавился. Наверное, съел что-нибудь, — Зеб намеревался пошутить; во всяком случае, он хотел, чтобы его слова восприняли как шутку.

Катрина осталась серьезной:

— Не думаю. Хотя ты прав, это могло быть и в пище. Но только не в той, что мы ему тут подавали! Должно быть, какой-нибудь новый микроб. Похоже, из плотоядных, только очень уж быстродействующий. А что, если он по-настоящему заразный?

— Где он мог это подцепить? — спросил Джеб. — Наши девочки чистые.

— С дверной ручки? — предположил Зеб. Еще одна несмешная шутка. Заткнись, дебил, скомандовал он себе.

— К счастью, девочки были в биопленке, — сказала Катрина. — Ее придется сжечь. Но ничего из… ничего этого, что вытекло из… в общем, ничего из этого на них не попало.

На золотой зуб поступил входящий звонок: Адам. «С каких пор Адам имеет право подключаться к этой сети?» — подумал Зеб.

— Мне стало известно, что произошел инцидент, — сказал Адам. Голос был каким-то жестяным и далеким.

— Очень странно, когда твой голос слышится у меня в голове, — ответил Зеб. — Как будто передача с Марса.

— Не сомневаюсь. Но сейчас это не самая насущная из твоих проблем. Мне сообщили, что умерший — наш общий родитель.

— Правильно сообщили. Кто это подсуетился? — спросил Зеб.

Он отошел в угол, чтобы не разговаривать при всех, точнее — чтобы не раздражать их: вид человека, беседующего со своим зубом, может действовать на нервы. Катрина в другом углу отдавала команды по внутренней связи, вызывая уборщиков. Да, сотрудники «Чешуек», которые придут все это убирать, наверняка растеряются. Нечто похожее случалось с клиентами постарше во время ВИП-процедур, но лишь отдаленно похожее: «драконьи хвосты» иногда оказывались чересчур крепкими для людей с ограниченными физическими функциями. Обычно это бывал инсульт или сердечный приступ. Случай, когда клиент изошел пеной, не имел прецедентов.