Лабиринт миров - Евгений Гуляковский

Стоя в нескольких метрах в стороне, Вакенберг и Андрей следили за действиями робота по контрольному дисплею управляющего блока. Все индикаторы говорили о том, что на этот раз они нашли то, что искали.

Однако робот давно уже углубился за предельную отметку, разрешенную для него в открытых песчаных выработках.

В любую минуту тонкие стены крепления могли не выдержать, и тогда тонны песка обрушатся вниз, погребая под собой все результаты их работы и дорогостоящий механизм – единственный, имеющийся у экспедиции универсальный буровой робот, способный вести скоростную проходку в экстремальных условиях пустыни.

– Судя по индикаторам, осталось метра два, не больше… Но стены шурфа вот-вот рухнут. – Вакенберг заметно нервничал и еле сдерживался, чтобы самому не заглянуть в выработку. – Придется рискнуть. Второй шурф нам пройти не удастся…

После исчезновения сержанта, руководившего экспедицией за спиной Вакенберга, обстановка в лагере накалялась с каждой минутой. Технический персонал и охрана разделились на две враждующие группировки. Охрана требовала немедленного возвращения домой. А техники, если и поддерживали Вакенберга, то только не в этом вопросе.

Обещанная Павловским помощь запаздывала. Вакенберг опасался, что кто-то из охраны может связаться с базой, и тогда беды не миновать. Поэтому он спешил как никогда.

На сороковом метре проходки дисплей неожиданно мигнул и погас. Наступила настороженная тишина, нарушаемая лишь свистом ветра в барханах.

– Ничего не понимаю! – пробормотал Вакенберг. – У этого робота автономное питание… Почему он остановился? Если это поломка, то отчего выключился контрольный блок?

Андрей подошел к широкой горловине шурфа. Верхняя часть воронки составляла в диаметре около тридцати метров, а внизу, на сорокаметровой глубине, шурф сужался настолько, что робот там едва умещался.

Такая конструкция позволяла снижать давление легкоподвижного сухого песка на стенки шурфа. Робот стоял, бессильно свесив оба свои роторных ковша. Погасли все его фонари и индикаторы.

– По-моему, он отключился. Я спущусь вниз и посмотрю, что случилось.

– Ни в коем случае не делай этого! Стены могут обвалиться каждую минуту, и тогда песок хлынет внутрь воронки как вода. Тебя не успеют спасти, ты задохнешься под его толщей!

– Вы сами говорили, у нас не осталось времени и подмогу вызывать нельзя. Никто не должен знать о том, что находится на дне шурфа. Значит, кому-то из нас придется спускаться. Я моложе вас и ловчее, у меня меньше вес, следовательно, больше шансов, что шурф не обвалится.

Этот молодой человек неплохо использовал любимое оружие академика – логику. И тогда он привел свой последний довод:

– Ты не сможешь разобраться в том, что случилось с роботом!

– Я только посмотрю, из-за чего он остановился. Возможно, прямо здесь, у него под колесами находится то, что мы ищем. – Андрей расстегнул кожаную кобуру, в которой хранился от посторонних глаз образ древнего кинжала. Сейчас Рикон ярко светился зеленым светом.

– Видите, как он сверкает! Никакого индикатора не нужно! Итак, ясно, что находится на дне!

И, не обращая больше внимания на протесты старого академика, Андрей схватил моток тонкой силоновой веревки, закрепил один ее конец на треноге управляющего блока, прочно стоящего на вбитых в землю сваях. Затем он швырнул второй конец веревки в шурф и приготовился к спуску.

– Прикрепи страховку! И помни,– стенки могут обвалиться от малейшего неосторожного движения!

Этот совет Вакенберга Андрей выполнил, прикрепив к поясу вторую страховочную веревку, и сразу же начал спуск, опасаясь, как бы Вакенберг не передумал и не перешел к более активным действиям, чтобы его остановить.

Стенка шурфа шла вниз под углом, и это позволяло, держась за веревку, спускаться по ней, упираясь ногами в шершавое крепежное покрытие.

Десять метров, пятнадцать… Иногда тонкая корка пластибетона под ногами начинала «дышать», и тогда юноша приостанавливался, на ощупь находя в стороне более прочный участок.

Иногда это удавалось, а иногда приходилось продолжать спуск почти на одних руках, максимально ослабив давление ног на стенку шурфа. Андрей не догадался надеть перчатки, и тонкая веревка, несмотря на кусок ткани, который он держал в руках, чтобы защитить ладони, стерла кожу до кровавых мозолей. Любое движение теперь причиняло острую боль, от тряпки давно остались одни лохмотья.

Вакенберг что-то продолжал кричать сверху – наверно, все еще давал советы, – но Андрей плохо его слышал и не прекращал движения вниз ни на минуту.

До дна оставались считанные метры, когда это случилось.

Защитная корка под ногами выгнулась так резко и сильно, что Андрей невольно вскрикнул.

Оттолкнувшись от стенки шурфа в последний раз, он пролетел оставшиеся метры на руках и очутился на дне, рядом с неподвижным роботом. Запрокинув голову, юноша стал рассматривать место, которое его так напугало, стараясь определить степень опасности, которая ему угрожала.

На обвал это не было похоже. По всей своей поверхности облицовка сохранила свою целостность, изменилась только ее форма. Сначала вздутие, образовавшееся над головой Андрея, показалось ему похожим на бесформенный пузырь. Но оно продолжало увеличиваться и все время меняло форму. Наконец в его очертаниях проступило что-то знакомое… Лицо! Человеческое лицо!

Словно кто-то вырезал в бетоне барельеф! Пустые каменные глазницы уставились на юношу, шевельнулись губы, точно пытались произнести какое-то слово…

– Там… Внизу… Возьми его скорей! И уходи! Мне трудно держать породу…

Голос напоминал шелест песка в пустыне или свист ветра. На какое-то мгновение Андрей остолбенел от неожиданности и вновь услышал голос.

– Торопись! Стена сейчас рухнет!

И все же он спросил, словно имя того, кто помогал ему, имело значение большее, чем его собственная жизнь.

– Кто ты? Кто ты такой?

– Когда-то меня звали Олегом. Олегом Егоровым. Но поторопись. Возьми его! Прямо под твоими ногами!

Лишь теперь Андрей опустил взгляд и увидел полыхающее сквозь прозрачный сплавленный в кокон песок зеленое свечение. Свет, исходивший от предмета, находившегося внутри кокона, был настолько силен, что резал глаза. Андрей протянул было к нему руку, но почувствовал жар, а затем резкий удар электричества, заставивший резко отдернуть руку.

– Нужен Рикон! – вновь прошептали песчаные губы. – Ты принес с собой образ ножа?

– На Земле тебя помнят! Ты знаешь об этом?

– Торопись. Не теряй время на пустые разговоры. С каждой секундой давление усиливается, а я слабею…

Но дальнейшие действия не заняли и минуты. Едва Андрей расстегнул кобуру на своем поясе, как зеленая молния ударила из нее в прозрачный кокон, расколов его на две половины. И в одной из них, словно ядро ореха, лежал старинный кинжал с рукояткой, заканчивающейся огромным синим камнем. Самый обычный с виду кинжал, и Андрей, ожидавший чего-то большего, не сумел сдержать разочарования.