Начало - Николай Грошев

Соня вошла в комнату, за ней Штык. Вампир замер на пороге, словно ударившись об косяк.

— Это что за хрень? — Удивлённо молвил он, обводя чёрное-чёрное помещение ошарашенным взглядом. Моргнул несколько раз. На Соню глянул. — Сонь, скажи-ка, кто тебе эту квартирку продал — я пойду и ноги ему нахер сломаю.

— Это я так комнату украсила! — Рыкнула девушка, падая в кресло. Сев поудобнее, покосилась на Штыка и добавила. — Идиот херов! Ничего вы долбоёбы не смыслите в прекрасном!

— Нууу… — Штык пожал плечами и присел на краешек чёрно-алого кресла. Пощупал подлокотник. Вновь недоумённо глянул на чёрные-чёрные стены. Поёжился боязливо. — Мне тут как-то не по себе Сонь…, как блин…, не знаю даже с чем сравнить…

— Такой дом у Дракулы был. — Буркнула Соня, усаживаясь в кресло. Она сложила руки на груди, надулась вся и хмуро стала смотреть в свою тарелку. — Во второй части. Самое настоящее вампирское жилище. Внушает…

— Трепет и страх, ага?

— Ага. — Соня послала Шкету благодарную улыбку.

— Эт в натуре. — Шкет согласно кивнул и тоже как-то боязливо огляделся. — Страшно тут пиздец.

— Что? — Соня растерянно глянула на парня. По выражению его лица, до девушки дошло, что страшно тут как раз ему самому. Выражение лица самой девушки мгновенно изменилось. Она зло скривила губы, и Шкет вдруг утратил над собой контроль.

— Соня! — Рявкнул Штык. Стол опять вздрогнул. — Соня!!! — Повторил Штык, стол жалобно затрещал. — Прекрати, сказал! — Шкет врезался лбом в стол последний раз и, едва к нему вернулся контроль над собственным телом, с воем обиды и злости отскочил прочь, перевернув кресло. Соня, нахохлившись, замерла в своём кресле.

— Если тебе так нравится, пусть так и будет, мы же всё равно все вместе жить не будем, правильно?

— А почему? — Всё ещё злая поинтересовалась девушка. — Я сериал смотрела, так там вампиры в кланах живут, в логовах, так между ними связь крепче, они сильнее становятся и…

— Я тут жить не буду. — Заявил Шкет, ставя кресло на место. — С этой ебанутой сукой, я не то что в одном доме, в одном районе не останусь.

— Короче! — Рявкнул Штык, чувствуя, что Соня вот-вот опять повторит свой фокус, только в этот раз, она вполне может заставить парня выброситься в окно. Вампиры притихли, но злобно коситься друг на друга не перестали. Штык принюхался и посмотрел на Шкета. — Трое?

— Да. — Шкет кивком показал на неприметную чёрную дверь слева от себя. — Там они. Только я уже двоих выпил на улице. Вам по полтора получается.

— Не спалился?

— Не, ночью по балконам затащил на крышу, с не освещённой стороны. — Шкет зевнул, подцепил кусочек торта когтем и поднялся. — Я спать короче народ.

— Соня, по точкам мусорским — всё чисто?

— Ага, там даже не подкопаешься. — Соня рассмеялась, немного зловеще и самую чуточку с хрипотцой. — Одни самоубийства. Мор на мусоров напал какой-то, ха-ха. Мистика, да и только!

— Норм. Ну-с, поед…

— Стой, трое же?

— Ну. — Тут Шкет замер, уже на пороге соседней комнаты — она осталась прежней, без чёрных-чёрных стен. Там спать как-то интереснее. Это помещение…, ну он не соврал, его и, правда, тут в дрожь бросало. Всякая гадость мерещиться начинает.

— Одно мне, одного тебе.

— Ага. — Не очень понимая, о чём речь, согласно кивнул Штык. Тут он вдруг оживился и на Шкета глянул. — Кореш, они это, по Кодексу подходят? Ну, преступники все ужасные?

— Да. — Шкет важно кивнул. — Одного цепанул, когда он с ножом лоха грабил. Второй на памятник в центре, ну тот, с танком, Т-34, он на него нассал. А третья, баба она…

— Стой. В смысле, — округлив глазки, воскликнула Соня, — на памятник того и за это его того?

— У меня дед в 44-ом на фронте погиб. — Мрачно проворчал Шкет.

— А, понятно. — Соня, недоумённо покачав головой, снова взялась за тортик. Ей, в общем-то, плевать было — мужик, значит, еда по определению. Просто Кодекс новых друзей…, как бы где связь?

— Просто военный преступник. Фашист! — С жаром воскликнул Штык и расхохотался. Потом пожал плечами. — Не, ну так-то подходит вполне, сожрём. Наверняка, у него ещё грешки есть — жене изменял, там, может, кого нахер послал или в будущем совершит преступление. Норм короче.

— Третья баба, герыч продавала.

— Что??? — Вскочил Штык с кресла, полный праведного гнева. — Как ты на эту Святую женщину…, да как ты мог…, немедленно отпускай её, извращенец!

— Бодяжный продавала.

— А, — Штык сел на место, — сожрём. Это дьявольское отродье иной участи не заслужило.

Сорня тут тортиком подавилась, кашлять начала, аж слёзы навернулись. Прокашлялась и с натугой, сильно хрипя, проговорила.

— Давайте мужика, который памятник обоссал, не съедим, а это…, ну… — Она замялась. Съела кусочек, стала пальчиком по краю чашки водить. — Ну, обратим, в общем.

— Чего? — Разом, не очень понимая, о чём речь, спросили вампиры.

— Вампиром сделаем. Будет нашим этим, как его?

— Падаван? — Предположил Штык.

— Чего? — Соня моргнула недоумённо и отрицательно мотнула головой. — Не, ну, как в «Кровавых Слезах», этим, верным учеником и собратом. Помогать будет. Мы ж его вечным сделаем. Вот.

— Нууу… — Протянул Штык. — Я даже не знаю…

— Я обращу. Я знаю как. — Важно заявила девушка, даже надменно вздёрнула подбородок.

— Ну давай. — Махнул рукой Штык, а потом растворился. Только дверь хлопнула, и в комнате кто-то закричал тоненько. Спустя несколько секунд, наружу вышел довольный, раскрасневшийся вампир. — Я погуляю, дело есть, нужно ещё с одним человеком пообщаться, район почти наш, но кое-какую инфу получить нужно. Так, на всякий случай.

— А с этим твоим Карганом, ты там…

— Каргана, оказывается, убили. — Штык говорил уже из прихожей. — На его тачке сейчас новый папа рассекает. Но мы с ним общий язык нашли. Нормально всё, от братвы добро, район наш.

Хлопнула дверь, из соседней комнаты донёсся громкий храп. С другой стороны из другой комнаты, стоны двух насмерть перепуганных мужчин. Соня съела ещё кусочек и несколько недоумённо проговорила.

— Вампиры держат район… — Тряхнула головой. — Долбанный бред…, но лучше так, чем как Дракула в гробу на кладбище жить. — Её аж передёрнуло при мысли, что она будет жить в склепе на старом кладбище — кошмарная перспективка. Там сыро, мертвецы кругом и вообще.

— А теперь приступим. — Соня зашла в комнату и глянула на крепко связанных мужчин. — Кто на памятник ссал? — Один, оживился, начал по полу елозить активнее, чуть кляп не проглотил.

Клыки Сони вышли наружу, и она бросилась на второго.

Спустя несколько секунд всё было кончено.

— Теперь ты. — Соня отбросила пустое белое тело своей жертвы. Она встала на колени рядом с притихшим, очень бледным мужчиной. Он был пьян, когда вышел на площадь, пьян в стельку, но сейчас, протрезвел абсолютно. Рядом с ним находилось мифическое, сказочное существо — вампир. Мужчина смотрел на вампира круглыми пустыми глазами и не находил в себе сил пошевелиться. Только что на его глазах выпили женщину. Он испугался уже тогда, а теперь, когда умер второй товарищ по несчастью, теперь когда он понял, что через несколько секунд, его постигнет та же судьба…, ужас затопил всё, не оставив места даже для самой простенькой мысли.

— Ты не умрёшь. — Девушка оскалила окровавленные зубы, и он увидел, как удлиняются два верхних клыка. Только два. — Я могу контролировать себя. Я выпью почти всё, а потом, ты выпьешь моей крови и станешь бессмертен! — Мужчина сглотнул. — Ты понимаешь меня?

Он кивнул и в ту же секунду острые клыки пробили шею. Жизнь быстро покидала его тело. Очень быстро…, а потом к губам прикоснулась прохладная рука и в рот полилась тёплая кровь вампира. Он глотнул, ещё, и стал пить кровь, повинуясь инстинктам и животному ужасу, поглотившему сознание.

— Отлично! — Воскликнула Соня, когда мужчина откинул голову назад, дёрнулся всем телом и замер. Она проверила — дышать перестал, сердце не бьётся. — Ты будешь только мой!

Соня поднялась на ноги и с большой теплотой посмотрела на первого ею обращённого человека. Потом взгляд стал отражать другие эмоции. Она глянула на первое тело, на второе.

— Эй! — Вдруг возмутилась она. — Это что за ёп твою мать? — Взгляд яростно врубился в стену, за которой находился выход и куда ушёл Штык. — Специально первым пожрал урод? Что бы мне трупаки убирать? Вот ведь свинья! Я хрупкая девушка! — Крикнула он. Помолчав, упёрла руки в бока, головой покачала. Разноцветная причёска покачнулась, слегка в сторону сбилась — лак терял связывающие свойства. Соня глубоко вздохнула и печально проговорила.

— Нет больше на этом свете настоящих рыцарей!

После чего «дама сердца» ищущая своего рыцаря, грязно выругалась, подхватила тела за шкирки и потащила их к окну. Бросила там на пол. До заката около часа. Как стемнеет, избавится от тел.